' style='fill:%23c4c4c4;fill-opacity:1'%3E%3Cpath d='M93.28-57.4h2.52l-6.33 11.74h-2.6l6.41-11.75zM98.5-57.4h2.52L94.7-45.67h-2.6l6.4-11.75zM103.78-57.4h2.52l-6.33 11.74h-2.6l6.4-11.75z'/%3E%3C/a%3E%3C/svg%3E)
«Правда за нами, и я надеюсь, она будет установлена»: речь Серебренникова в Басманном суде
Во вторник, 17 октября, Басманный районный суд Москвы продлил срок домашнего ареста режиссеру и художественному руководителю «Гоголь-центра» Кириллу Серебренникова на три месяца, до 19 января. Кроме того, срок домашнего ареста продлили главному бухгалтеру «Седьмой студии» Нине Масляевой и бывшему генеральному директору «Седьмой студии» Юрию Итину. Экс-директор «Гоголь-центра» Алексей Малобродский до 19 января останется в СИЗО. Серебренников просил суд отпустить его на съемки фильма про Виктора Цоя, а также разрешить посещать Большой театр для работы над балетом «Нуреев». Дождь публикует расшифровку выступления режиссера в суде.
Я тоже прошу отказать в ходатайстве [о продлении домашнего ареста] и выпустить. Знаете, вот Алексей Аркадьевич [Малобродский] из материалов дела узнал, что за нами ведется слежка, а я узнал это гораздо раньше. Официанты подходят и говорят: «А у вас там под столом магнитофон или микрофон». Несколько лет знал, что есть прослушка, жучки, вот это все внешнее наблюдение.
Мне друзья рассказывали, как это в таких ситуациях работает: «Может, тебе уехать?». Я все время говорил: «Нет, нет». Я всегда оставался в России, я работаю, у меня театр, за который я отвечаю, у меня проекты, которые очень серьезные и важные. В декабре выходит спектакль в Большом театре, фильм недоснятый, со съемок которого меня шесть чекистов везли девять часов в машине. И прочее, прочее.
Я всегда возвращался в Россию еще по той причине, что считаю — если человек не виноват и ничего не сделал и за тобой правда, то идеи бежать не может быть. Если ты бежишь, то признаешь себя виновным. Этого никогда не было, я всегда возвращался. Даже когда мой паспорт на паспортном контроле [проверяли], звонили, все прибегали на него смотрели. Не знаю, может, там стояли какие-то марки этих органов НКВД... Смысл в том, что несмотря на это, на знание того, что какие-то действия ведутся, я всегда возвращался, потому что, повторяю, я невиновен. Я чувствую абсолютную правду и у меня не было никаких оснований скрываться от следствия ни после того, как были эти феерические обыски проведены. Я по первому зову следствия всегда приходил на разговоры, даже если находился в другом городе.
У меня были съемки фильма, я показал, что нахожусь в Петербурге и оттуда прибежал на следственные действия, более того, технически куда-то уехать у нас возможности нет. У нас забрали все паспорта: у меня нет ни русского паспорта, ни иностранного, никаких видов на жительства. Если бы был, конечно, телепорт и можно было бы телепортироваться без паспортов, то да, но этого телепорта нет, мы должны проходить таможни, мы не можем никуда уехать, это какое-то абсолютное лукавство говорить, что мы можем скрыться.
Более того, я заинтересован в правде, заинтересован в том, чтобы правда восторжествовала. Я заинтересован в том, чтобы все было проявлено, что происходит. В этих материалах мы видим огромное количество бухгалтерских нюансов, видим, что бухгалтерия была в каком-то чудовищном хаосе. Но в этих материалах нет ни слова об огромном проекте «Платформа», который мы делали эти несколько лет и который представлял из себя более ста мероприятий, на которые потрачены бюджетные средства. Поэтому я, прежде всего, сторонник того, чтобы установить правду и снять со своего и имени наших коллег обвинение, чудовищное обвинение в какой-то умышленной группе, которая специально придумала «Платформу», чтобы украсть у государства деньги. Это абсолютный абсурд, я прошу меня выпустить, обязуюсь по первому зову наших товарищей, коллег из следственного комитета, приходить, давать показания и довести это дело до правды. Потому что правда за нами, и я надеюсь, она будет установлена.
Есть просьба. Если вы сочтете мои доводы неуместными, то у меня есть необходимость закончить проект в Большом театре, который в декабре будет выпускаться. Мое присутствие там крайне необходимо, это первое. Второе, мне нужно пять дней доснять этот многострадальный фильм, без меня это, разумеется, невозможно, можно с автоматчиками, чтобы они там стояли.
(В этот момент судья Артур Карпов прерывает Серебренникова и спрашивает: «Что за фильм-то?»)
Про рокеров 80-х, про Майка Науменко и Виктора Цоя. Пять дней осталось до конца съемок, и я просил следователя Лаврова: «Хватайте уже меня, когда я фильм досниму». А они не дали доснять, мне эти пять дней нужны на досъемки. И я прошу прогулки, если можно, увеличить время и сделать их время плавающим.
Басманный суд Москвы отказался отпустить Кирилла Серебренникова на репетиции балета в Большой театр и на съемочную площадку фильма про Виктора Цоя.
Фото: РИА Новости
