«Быть честным — этому меня учили родители»: речь Кирилла Серебренникова в суде

Я хотел бы сказать несколько слов перед сегодняшним процессом, и слова будут об уголовном деле, которое расследовали восемь месяцев, и в начале января расследование закончили. Уголовное дело как раз причина того, что мы здесь все находимся, и причина того, что я уже полгода лишен возможности творческой работы в театре, и много месяцев не видел родителей. Несколько дней [назад] мама умерла, и я вчера был на кремации, сегодня вернулся.

Хочу сказать про наше дело. Расследование закончено, и нам, как все знают, предъявили обвинение в том, что я сделал преступную группу. Что я не проект «Платформа» сделал, не театром занимались, а сделали преступную группу. Украли, похитили якобы 133 миллиона (рублей). То есть это практически 70% того, что государство выделило на проект «Платформа» в 2011-2014 годах.

Это должно означать, по логике следствия, что мы сделали проект «Платформа» на 30%. Значит, мы для государства, для развития современного искусства в России сделали только 30% из того, что должны были сделать. Но это мнение следствия и, конечно, это абсолютная легко опровергаемая ложь. Я хочу, ваша честь, привести пример по 2012-му году. В этом году мы должны были выпустить спектакли «Метаморфозы», «Охота на Снарка» и «Сон в летнюю ночь» — мы их сделали и показали. На эти спектакли мы потратили деньги, которые были выделены государством. И важно озвучить, сколько эти спектакли стоили. Вот, например, «Сон в летнюю ночь» — «спектакль, которого не было» и с которого началось все это дело, и по обвинению в чем сидит Алексей Аркадьевич [Малобродский] в СИЗО — стоил 3 миллиона 870 тысяч рублей, «Охота на Снарка» — 2 млн 750 тысяч рублей, «Метаморфозы» — это такой большой проект с иностранным режиссером (французом Давидом Бобе. — прим. Дождь) и с участием иностранных артистов — 6 млн 850 рублей. И если вы спросите, ваша честь, любого человека, который понимает что-то в производстве спектаклей, много это или мало, и вам точно этот человек, эксперт, ответит, что это, конечно, мало.

Нас обвиняют, что стоимость каких-то мероприятий мы завышали, при этом не говорят, стоимость каких мероприятий, на сколько стоимость была завышена. Не говорят, каких мероприятий якобы не было. Просто голословно утверждают, что каких-то мероприятий не было и больше ничего не объясняют.

А еще в 2012 году мы должны были и выпустили музыкальный спектакль «Диалоги», музыкальный перфоманс — оперу Outland [Сергея Невского в постановке Жени Беркович], концерт «Восстание», концерт под руководством немецкого дирижера и композитора Энно Поппе, концерт дирижера Теодора Курентзиса «Катастрофа», программу современной академической музыки «Четыре времени года», проект лаборатории «Транскрипция». Я могу и дальше перечислять, что было в наших обязанностях и что мы полностью выполнили, и на это потратили деньги, которые были выделены государством. Но помимо этого плана, который нами сдан, который мы выполнили, (но) который мы якобы не выполнили, мы провели концерт с участием музыкантов из Берлина, русского композитора Чернышкова, большого количества российских музыкантов.

Мы провели концерт артистов «Седьмой студии», посвященный последнему дню нашей планеты 12 декабря 2012 года.  На «Платформе» была проведена дискуссия «Новые левые», после которой был концерт с участием Васи Обломова и других музыкантов российских. Мы показали оперы «Четыре квартета», спектакль «Факинг А», и еще у нас были мастер-классы, дискуссии и медиафестивали — все это мы сделали на деньги, которые выделило государство. И все это мы сделали не только по плану, который утвердили с Минкультом, — мы это сделали сверх этого плана. И делали это мы не потому, чтобы внутри нашей преступной группы воровать деньги — потому что это абсолютный абсурд, и все, кто хоть как-то понимают, как устроен театральный процесс, как устроено театральное производство и кто хоть чуть-чуть знает нас, понимает, что это ложь и бред.

Для нас было важно сделать нашу страну просвещенной и современной, для нас было важно сделать проект «Платформа» — не страну, но хотя бы ту часть людей, которая к нам приходила  и которая про нас писала. А в 2011 году, до получения субсидий, мы сделали концерт арий, в создании которого участвовало 130 человек, перформанс «Долина…», «Сон». Мы выпускали спектакль, который в последствии получил «Золотую маску» — «История солдата»

У меня в руках, я специально его принес, это номер журнала «Театр». Он полностью посвящен проекту «Платформа». Я хочу сказать, пользуясь возможностью, спасибо Марине Дадывой и ее коллегам, которые журнал собрали, сделали. Марина писала здесь, что это журнал сделан для адвокатов, но это ошибка. Марин, прости, ты этот журнал сделала для следователей, для суда, для людей, которым интересно, что же было на «Платформе» на самом деле. Ты делала этот журнал для людей, которые не верили беспочвенным утверждениям, что 70% денег было украдено.

И в этом журнале — если вы его посмотрите, я его вам оставлю — что в нем есть? В нем подтверждение того, что никто ничего не украл и все, что было запланировано и даже больше было исполнено проектом «Платформа», мы об этом говорили не раз.

Мы говорили, что все это очевидно, что это легко проверяется, что следователи должны это проверять. Это не подействовало ни в одном заседании. В этом журнале есть огромное количество афиш, событий проекта «Платформа», большое количество рецензий. И есть интересные цифры. Очень коротко скажу их. «Платформа» получала каждый год 70 млн рублей, выпустила около 100 оригинальных событий, спектаклей, концертов, медиафестивалей, провела мастер-классы и дискуссии о современном искусстве. Это то, что мы сделали для поддержки и развития современного искусства.

Мы за всю «Платформу» получили 216 млн рублей, и на эти деньги создали проект, которого не было до этого в России, который существовал три года и семь месяцев. Мы создали как бы стационарный театр, где все эти события происходили. А вот допустим месячный фестиваль болельщиков в Сочи в 2017 году обошелся казне в 264 млн рублей. Мероприятия дорогие вообще в нашей стране происходят, а мы три года и три месяца работали за 216 (млн рублей).

Я для чего вам это все говорю? Чтобы вы поняли масштаб той несправедливости, которую я и мои товарищи переживают полгода. И самое противное то, что никто не пытается увидеть совершенно очевидные вещи и сделать какие-то правильные выводы. Меня обвиняют в хищении 133 млн (рублей) у министерства культуры нашего доблестного. Министерство культуры подало иск на 133 миллиона и ни разу не удосужилось объяснить в иске, нигде, а в чем собственно заключается причиненный этому министерству ущерб? В чем принесли мы ему ущерб?

Что в 2018-м году не понравилось министерству культуры из того, что было показано в 11-м и 14-м году? Чему рукоплескали зрители? За что мы получали призы и признания не только в России, но и за рубежом? Чего не хватило в 2018 году министерству культуры из того, что мы сделали для развития современного искусства в России в 12-14 году? Министерство культуры может сформулировать претензии и сообщить их нам и общественности? Обычно потерпевший является инициатором расследования: приходит в милицию и говорит о совершенном преступлении.

<…>

В заключении хочу сказать, что не было и нет никаких оснований ни для дела «Седьмой студии», ни для моего домашнего ареста. Мой домашний арест должен быть отменен, уголовное дело должно быть прекращено. Я не сомневаюсь ни в своей невиновности, ни в своей правоте. Родители меня учили не брать не то, чтобы чужую копейку, а даже не подходить. Я не занят был материальной формой существования, меня интересовало искусство. Меня интересовало сделать правильно и хорошо проект «Платформа». Быть честным — этому меня учили родители. Сейчас матери нет, остался отец, но он повторяет все то же самое. Поэтому я надеюсь на вашу совесть, на ваше мудрое и справедливое решение, ваша честь.