' style='fill:%23c4c4c4;fill-opacity:1'%3E%3Cpath d='M93.28-57.4h2.52l-6.33 11.74h-2.6l6.41-11.75zM98.5-57.4h2.52L94.7-45.67h-2.6l6.4-11.75zM103.78-57.4h2.52l-6.33 11.74h-2.6l6.4-11.75z'/%3E%3C/a%3E%3C/svg%3E)
В День Победы по всей стране традиционно поздравляют ветеранов войны. Некоторые из них живут в интернатах и домах престарелых. Среди постояльцев учреждений помимо ветеранов много тех, кто помнит войну ребенком, кто трудился в тылу, кто голодал, кто потерял родных — и для всех них этот день особенный. Фонд «Старость в радость» не в первый раз организовал для всех желающих поездки в дома престарелых, чтобы лично поздравить стариков с праздником и послушать истории. Корреспонденты Дождя вместе с волонтерами фонда провели 9 мая в отделении сестринского ухода при больнице в Московской области и поговорили с бабушками и дедушками об их жизни, войне и любви.
Палаты сестринского ухода — это не интернаты, это отделения при больницах, где проходят длительный курс лечения лежачие больные, которым требуется особый уход.
В больнице, куда 9 мая приехали волонтеры из фонда, живет 49 человек. Некоторых постояльцев приходят навещать родственники, кого-то заберут домой после курса лечения, других отправят в интернат. К приезду волонтеров с цветами, конфетами и памперсами, сотрудникам велели навести порядок в палатах и прилично одеть больных. Сами бабушки и дедушки тоже подготовились — достали поздравительные открытки из Кремля и от «внуков по переписке», приготовились рассказывать истории и стихи. Среди них нет фронтовиков, но много тех, кто застал войну, большинству — за 80, но многие из них не могут говорить.
Зинаида, 85 лет
Мне 85 лет, а не дашь, да? Это муж у меня очень хороший был. Любил и жалел.
Я родилась во Владимирской области. Нас у мамы было шесть детей. Мы в нищете жили. Папа в шахтах работал, приехал больной — их завалило и он три дня лежал под завалом — через несколько лет после войны умер. Старший брат ушел на фронт. Одна сестра еще больная была, другая маленькая — ей шесть лет было, еще один брат в 41 году родился. Поэтому я маме во всем помогала. У меня детства не было. Я работала в колхозе задаром с 10 лет. Сама косила, корову держала. Когда время свободное было, шла за дровами или за водой.
Мне было 13 лет, я пошла на производство «Петушки» на катушку работать. А можно было только с 14 лет. Так начальник меня подзывает и говорит: сейчас пойдет начальство по цеху и спросит сколько тебе лет, ты встань на мысочки и скажи: «четырнадцать». Работала за карточки — хлеб давали 200 граммов, полкило карамели в месяц и пол-литра сливочного масла.
О победе узнала по радио. Сколько слез было, сколько радости. На улицу вышли, пляски устроили. Брат с войны с тремя ранениями пришел: «южным фронтом» прошел Чехословакию, Венгрию.
С мужем мы познакомились уже после, мне было 22 года. Я училась в техникуме и жила в общежитии в Кудыкине в Московской области, а он оттуда был. Стал ходить к нам в общежитие с другом своим. А я смеялась над ним, стала брыкаться, он мне не понравился сначала. А мне сестра говорит: ты не брыкайся, он парень хороший, техникум кончил. Она стала гулять с другом моего Кости — красивый хохол был — и вышла замуж за него. Так его любила, что с восьмого этажа бросилась, он ей изменил. Она пришла из больницы, а у него на постели другая.
Мы с мужем прожили 56 лет душа в душу. Он у меня умный был, инженер-конструктор, не то, что я, дурочка. Работал в ЛИАЗе, чертежи проверял. Когда я узнала, что у него рак печени — из больницы дали выписку, а там это крупными буквами — у меня ноги парализовало. А когда он умер, меня совсем сломало. И меня в больницу положили. И вот 1 марта пошел шестой год как я тут лежу.
У нас один сын был. Он умер в тот же 2010 год, что и муж, но мне четыре года об этом не говорили.
Я ветеран труда, ветеран войны. Пускай мне каждый год присылают три тысячи, хоть какая-то есть забота о ветеранах. Какие-то льготы есть. От Громова [Борис Громов, губернатор Московской области в 2010-2012 годах] нам пришло шесть тысяч денег, это уже давно было. И от Путина письма получаю, приятно. Отпрыски еще пишут, бывают хорошие. А некоторые молодые говорят: что о стариках думать, они свое прожили. Одна санитарочка вчера вот выступала: подумаешь, война. Она не видела голода и бомбежек. Когда бомбили Москву, у нас окна в доме тряслись. А чтобы видно не было, мы ватные одеяла мокрые вешали на окна.
Вообще я бы молодежи пожелала чистого неба и счастливых веселых дней. Побольше улыбаться. Будьте ласковы. Если муж есть, любите и жалейте друг друга. Это очень дорого стоит. Хорошему мужику что дашь, то от него и получишь. А плохому мужу, как в пословице: не кидай золото в ноги свинье, все равно она затопчет. Любите друг друга и любите все кругом.
Ираида Ефимовна, 86 лет
Я родилась в Шиловском районе Рязанской области, в деревне Ибредь. Я одна была у матери, она с отцом еще до войны разошлась, меня воспитывал отчим.
Война началась, я ходила в третий класс, а закончила школу только в 18 лет. Три года пропустила из-за войны. Была на оккупированной местности в Смоленской области.
Меня мать на лето 1941 года отправила туда к родителям отчима, а в июле Смоленск немцы оккупировали. Два года мы были в оккупации, я попала в концлагерь в деревне Ярославль — там были военнопленные, их вывезли. Некоторых расстреляли, которые не могли, как говорится, дышать. А нас загнали в концлагерь. Я там не работала.
Нас приготовили вывозить, раздели, разули, дедушка испугался: не на костер ли нас везут. А военнопленные нам и говорят: дедушка, не бойся. Это немцы сами убегают.
Конечно, пережила голод. Как в анекдоте: дедушка внука спрашивает:
— Ты наелся?
— Дай хлебушка, тогда скажу.
Так и я.
Мама забрала меня в 1943 году, почти в 1944, когда нас уже освободили. Сразу повезла к врачу, а он не смог принять: головка была вшивенькая, вошь по мне свободно ходила. Над костром если голову потрясешь, они как снаряды: «тыр-тыр-тыр» трещат.
Когда вспоминаю День Победы в 1945 году, всегда плачу. Я ехала в школу, когда по радио объявили. Смеялась. Хотелось бегать, свободно бежать сама не знаю куда.
Я закончила школу бухгалтеров и работала с 18 лет главным бухгалтером в медицинском учреждении. Наш директор, когда принимал меня на работу, сказал: мне хотелось бы, чтобы ты была врачом, у тебя очень добрые глаза. А я и говорю: профессор, я не хочу быть врачом, это страшно. Дашь не ту таблетку, человек умрет, и его уже не вернешь. А в цифрах всегда можно найти ошибку и исправить.
Я дважды была замужем. С первым мужем случайно познакомилась, когда нам с ним по 28 лет было. Он из репрессированных, из Сибири вернулся. Девчонки липли к нему, он грамотный был, учился в авиационной школе. Детей у нас не было, выкидыш только: беременная была, условий не было, печки не было в комнате, цветы примерзали к стеклу. Я поняла, что не дохожу.
Мы с мужем прожили 16 лет, из которых восемь он болел раком. Восемь лет я ухаживала за ним. Просто ухаживала, у нас с ним даже постели были разные.
Он был очень красивый мужчина и первое время очень ревновал. Я ему сказала, что я его так люблю, что мне просто грех изменить, и он успокоился. Правда, перед смертью сказал, что я его никогда не любила. Но я сказала, что если бы я его не любила, то не маялась бы восемь лет. И он все понял.
Со вторым мужем мы познакомились, когда мне 52 года было. Он тоже вдовец был, с тремя сыновьями, одного, правда, убили из-за девушки. И вот я настолько припеклась к детям, что мы стали жить вместе. Они ко мне хорошо относились, жаловаться не на что. У старшего сына дочка сразу меня бабушкой назвала. Я заплакала: своих детей нет, а я бабушка. Сын умер в 51 год, у меня стресс начался. Я не плачу от горя никогда, только от радости. Вот если бы сейчас увидела младшего сына, то заплакала бы. Он мне всегда говорит, что я сильно нервничаю. А я ему говорю, что видеть его хочу. Что я бы его гладила, целовала его курчавую головку, седую уже. А он смеется всегда.
Я заболела в 1999 году, когда мама умерла — левая рука и левая сторона отнялись. Вначале я дома лежала, а четыре года назад умер муж. Младший сын попросил прописать в квартире его дочку, она выросла при мне. Девочка закончила в Орехово-Зуево финансовый институт и устроиться на работу тут не могла. И я прописала ее с ребенком. Ради этой девчонки можно пожертвовать, она такая ласковая. Платит 25 тысяч в месяц за то, что я здесь лежу, отец с матерью, наверное, помогают. Они иногда навещают. Мне пишет девочка из Москвы письма [по программе «Внук по переписке» фонда «Старость в радость» — Дождь], я им показала ее письма, и они обиделись вроде бы, мол, ты хочешь девчонке отдать квартиру. У меня впечатление, что они обиделись и поэтому не едут.
А я ведь внучку прописала с душой, а могла бы сама там жить, врача выписала бы, иногда ругаю себя за доброту. Я и пенсию на карточку внучки перевела, она там всем командовала и оформляла.
Современным ребятам я бы пожелала счастья, здоровья. Если будет здоровье, то будет удача во всем. Самое главное — никогда не унижайте мужей, не оскорбляйте друг друга. Пока встречаются, обычно все нормально, а потом стал плохой. Так не надо.
Лидия Николаевна, 87 лет
Я уже и ослепла, и оглохла. Работала швеей с 12 лет. Война тогда только началась. Три года назад муж умер, и я перестала работать. Не для кого. Мы все здесь так.
Геннадий, 74 года
Я родился в войну — в 1942 году. Беременную мать во время эвакуации увезли в Башкирию. И вот там я родился. Отец мой был на фронте, погиб во время войны. Мы с матерью ничего даже о нем и не знали.
В 1949 году я с матерью приехал в Москву. И в метро я первый раз увидел в лаптях женщин. Так удивился. В лаптях.
Я афганскую войну помню только хорошо. В Афгане я попал в Кабул, работал там в нашем посольстве. Водителем. Через МИД туда попал. Три года там прожил, потом в Россию вернулся. Афганских наград у меня вот так (проводит пальцем по шее). Медали в основном. И наши медали тоже есть. За отвагу. Воспоминания такие... Самолеты летали на войне.
«Старость в радость» – это благотворительный фонд помощи инвалидам и пожилым, живущим в домах престарелых. Узнать о том, как помочь одиноким старикам, можно на сайте фонда.
Текст: Софья Гройсман
Фото: Алексей Абанин
