Самоизоляция от России. Почему президент устранился от эпидемии и беспокоится о Конституции

Собянин был главным лоббистом карантина по простой причине: случись в Москве ощутимый взрыв эпидемии, именно он окажется крайним. Собянин громко спорит с премьером Мишустиным, даже будто бы кричит на селекторных совещаниях, дает советы президенту: например, поручить главе администрации Антону Вайно, чтобы тот «дал поручения полпредам, и все вместе навалились бы на эту историю, начали жестко контролировать, ведь не все регионы понимают». 

Обиделись все. Правительство — Собянину легко закрывать город, а платить за это экономически придется из госбюджета, в очередь выстроится бизнес, оказавшийся в ситуации форс-мажора, который форс-мажором по закону даже не называется. А есть ведь еще деньги, которые Путин пообещал за растянувшуюся неделю выходных бюджетникам и малоимущим.

1 апреляна совещании с Путиным Мишустин уже отчитался, что 1,4 триллиона рублей на покрытие расходов от коронавируса нашлись в резервах. 

Не в восторге и администрация — зачем этот местный креатив, если существует режим ЧП, федеральный закон, а не ограничение прав граждан указом мэра. В штабе, мол, хватает хаоса и пылепускания. И что это за вездесущие QR–коды, которые создают ощущение слежки и у без того перепуганных граждан? И вообще, зачем эти пинки правительству — мэр просто рвется в премьеры, то есть в преемники. Когда собянинские меры положат экономику на лопатки, мэр в белом плаще станет главным претендентом в кризисные главы правительства. 

Сенатор Клишас буквально стоит на баррикадах: он вообще говорит, что карантин Собянина неконституционный, ограничивать права граждан могут лишь парламент и правительство. А это тот самый Клишас, участник рабочей группы по Конституции, чьими руками президент и вносит в нее поправки. Ключевое слово тут «парламент», его спикеры тоже недовольны — их обошли. 

При всем накопленном за лето антирейтинге московской власти, сейчас она, кажется, даже не в минусе. И дело не в том, что она как-то особенно эффективна, а в том, что никаких эффективных конкурентов у нее просто нет. Власть, особенно федеральную, уже обвинили в том, что все ценное время она потратила на споры о том, кто отвечает за диагностику, не провели должного числа тестов, что здравоохранение в России по оснащенности подходит, скорее, здоровому человеку, чем больному, а система не очень готова к коллапсам. Наконец, в том, что людям: и бедным, и богатым — не только не принято системно помогать деньгами на выживание, но и просто говорить правду о карантине. Слово «карантин» и вовсе под запретом.

В этой глубоко зависимой от верховного арбитра, а поэтому и обесточенной политической системе, любой человек, который, например, чистит зубы по утрам, а зубную пасту называет гигиеническим средством, автоматически прослывет трудоголиком и правдорубом. 

Сам президент Путин не называет карантин карантином, не становится фронтменом борьбы с эпидемией, как другие мировые лидеры, а опасается, что активная борьба с вирусом и режим ЧС повлияет на его рейтинг. Он вообще как будто в тени, хотя, конечно, визирует каждое действие подчинённых. Позволяет Собянину пинать правительство, а правительству Собянина. А своей администрации — просто замереть в прыжке. 

Кого-то удивит, что на дворе финансовый кризис, конец российской нефти и коронавирус, а в повестке президентского аппарата так и стоит пресловутое голосование по поправкам в Конституцию. Работа не остановилась, несмотря на карантин: пиар-бюджеты на подготовку к референдуму выделены. Дело в том, что президент и сам думает, в основном, о Конституции, а эпидемия и финансовый коллапс — внезапные и удручающие недоразумения, стопы на его ногах, уже почти прибежавших к финишу. 

На фоне эпидемиологического и финансового коллапса опять заговорили о том, что Путин может и уйти в конце своего срока. Буквально сосредоточиться на преемнике. Это ему выгоднее, от того и сами эти потенциальные преемники активизировались. Такие возможности, включая Госсовет, когда вышел сумбурный набор поправок в Конституцию, мы уже обсуждали. Пока нам все не прояснила космонавт Терешкова. Президент вряд ли когда-нибудь самоизолируется дальше своей же резиденции или кабинета в Кремле. Но совершенно точно запомнит всех, кто хоть на минуту поверил в другие сценарии или поставил на них. 

Не бойся быть свободным. Оформи донейт.