«Главное для бандерлога — чтобы его заметили»: Евгений Чичваркин о стратегии Путина с Западом, мести ФСБ Навальному и протестах

А теперь я хочу представить своего сегодняшнего гостя. Это предприниматель Евгений Чичваркин. Добрый вечер!

Добрый вечер!

Спасибо огромное, что согласились поговорить со мной.

Вам спасибо.

Евгений, я буду говорить с вами о политике и начну с вчерашней акции протеста, с акции в поддержку Алексея Навального. Независимые политологи называли вчерашний день международным днем Навального, вот так. Вы сами вышли на акцию в Лондоне.

Мне кажется, я даже один из первых, кто, наверно, ее созвал. Хотя она бы созвалась и без меня совершенно прекрасно, так как такого энтузиазма я не видел с момента убийства Немцова в Лондоне.

А что, собственно, вы как бы сообщали в этом смысле, находясь на акции не в Москве, а там? К кому вы непосредственно обращались, кому хотели выразить солидарность?

Вы знаете, оно так работает: когда в разных точках все показывают, что они недовольны, это все нагревает атмосферу. Я помню, когда в 2013 году Навального вдруг посадили, после одного дня протестов ровно везде его отпустили.

Понятно, что сейчас обида на него несоизмерима по масштабу и эфэсбэшники будут мстить и постараются убить его, но тем не менее это все равно работает, так как, как пел когда-то Макаревич, за что у нас так любят иностранцев, особенно классовых врагов? Путин сотоварищи, как бы они ни хотели, они подспудно все равно преклоняются перед Западом, боятся его, не понимают и чувствуют, что страны первого мира все равно влиятельнее и мощнее, их нефтяные деньги от этого как-то зависят. Поэтому это все прекрасно работает.

Я как раз это и хотела спросить, да.

А мы выходим здесь, потому что мы здесь живем!

Это я понимаю.

И живем здесь благодаря тому же Путину.

Да-да.

Спасибо ему за это.

Я как раз хотела, это была преамбула, да, на самом деле. Понятно, что вы таким образом создаете вот эту международную картину. Преамбула к вопросу, насколько, как вам кажется, мировая реакция может повлиять на Путина. Есть мнение, часто про это говорят, что он не очень любит, когда на него давят, что он не любит, когда ему указывают, он вчера в послании тоже как-то намекал на то, что… Цитируя разные детские книжки, например, на ту же мысль.

Было письмо деятелей культуры, нобелевских лауреатов, актеры, Камбербэтч ― вообще кто только не подписал письмо с требованием к Путину направить врачей к Навальному. Насколько, как вам кажется, мировая реакция раздражает или не… Вообще имеет значение в этой ситуации?

Абсолютно имеет значение. Когда у него просят, встают перед ним на колени и просят всякие Камбербэтчи, ему это нравится, он в этом купается, мне кажется, он получает истинное наслаждение. Цитируя того же Киплинга, скажем: «Самое основное для бандерлога ― чтобы его заметили». Он может и кидаться говном, ветками, палками сверху, но когда о нем говорят там, внизу, нормальные, уже большие звери, как бы вся суть жизни бандерлога ― обратить на себя внимание. Поэтому как раз это ему очень нравится.

А то, что на него нельзя давить, ― это абсолютно чушь собачья, потому что он никакого другого языка не понимает. Давайте вспомним Михаила Борисовича Ходорковского, когда давление было со стороны, необходимое со стороны Германии, тогда все получилось. Вот тогда так может получиться, когда будет достаточное давление.

Понятно, что будь то ситуация с Алексеем, когда его держат в заложниках, или Донбасс, который держат в заложниках, это все, чем Путин торгуется по тем или иным позициям, это абсолютно access для торга.

Это ваша цитата: «Если Меркель, Джонсон и Байден рявкнут на Путина, будет результат».

Конечно.

Я хотела спросить, Евгений, вот о чем: вы сказали…

Знаете, рявкнуть и еще чтобы подошло каких-нибудь пару злобных эсминцев, которых у Путина нет, потому что его послушные упыри все украли за двадцать лет, даже если у него изначально была задача построить этот эсминец, так как он выбирает не профессионалов, а послушных упырей, то они ничего не могут сделать, а красть могут.

Если я верно понимаю, то вы считаете, что ФСБ и президент ― это цельная картина в нашей политической жизни.

В целом да, но я думаю, что они в своих личных интересах и в интересах организации, конечно, все привирают ему. Он им, а они ему, потому что они просто, мне кажется, не в состоянии говорить правду. Правда органически им не заходит, так как они привыкли всегда ходить окольными путями, блажить, выдумывать, создавать напряжение, вызывать чувство вины.

То есть это уже, по сути, условные рефлексы, поэтому я думаю, что они привирали ему по поводу его статуса, его возможного влияния и так далее, и сейчас, после фильма про дворец и особенно про, не побоюсь этого английского слова, факап со звонком и с застирыванием трусов, это такая стыдоба, которую эта организация лет сто не встречала, что, как они говорят, никому не нужный блогер отвозил их мордой по асфальту просто прилюдно, перед всем миром. Понятно, что они такого не простят.

Обычно они не прощают и убивают только своих, которые дали сначала, поклялись…

Родине служить, да.

Верой и правдой в этом всем, в печали и радости служить. Обычно они своих убивают, но здесь, мне кажется, много карьер подорвалось или закончилось, и в целом то, что на упырей, на болотных вот этих вурдалаков посветили фонариком, ― это ожоги, не совместимые с жизнью, для организации.

Скажите, вы человек, лично пострадавший от российских силовиков, то есть в буквальном смысле слова, вы живете там, где живете, из-за того, что пострадали от них.

Не так, как Алексей.

Да, я понимаю.

Пока есть мозг, деньги заработаю.

Считаете ли вы, что ― собственно, это продолжение предыдущего вопроса ― силовики захватили оперативную власть в России и в этом смысле…

Абсолютно.

Я имею в виду, что на уровне тактики, не стратегии, а именно тактики: пускать, не пускать врачей, в какой степени давить, не давить, ― это делают уже все-таки не… В общем…

Да, я отвечаю. В тридцать седьмом году НКВД был частью системы. Кроме НКВД, была отдельная партия, был, в конце концов, Сталин, который, несмотря на то, что опирался на них, все-таки был человеком не оттуда, и это была зловещая, мрачная, трагическая, но часть системы. Сейчас это основа, в этом весь мрак.

Вы смотрели наверняка, не только участвовали в акции в Лондоне, но и наверняка смотрели на то, что происходило в это время в России, в Москве, в Санкт-Петербурге. Какие у вас ощущения от вчерашней акции?

Я не понимаю, почему такая… Видимо, сказывается длительная эмиграция, я не понимаю, почему в Москве все было мирно и оказалось, что террористическую организацию, которую хотят ― ФБК ― признать как террористическую организацию, не переберегала дорогу на красный свет, уважительно ко всем относилась и практически не вступала ни в какие конфликты с ментами, а в Питере ни с того, ни с сего прилюдные пытки электрошоком и бессмысленное проявление жестокости, такое же, как было в Москве, например, в прошлый раз по поводу или в позапрошлый, до фонариков.

Такое впечатление, что у этих ментов разные министры внутренних дел или местные менты слишком много решают. Я не понимаю логики.

Да-да-да. Про второе понятно, про то, когда люди проявляют жестокость, как бы у нас больше привычки.

Нет, они хотят проявлять жестокость, то есть в Москве и в других городах им просто сказали, им просто это делать запретили. Они, я уверен, что все сейчас сидят у своих психотерапевтов, плачут, пытаются найти причины в детстве, потому что им не дали избить людей, там дисбаланс белых и красных кровяных телец, гормональные выплески. Наверно, они избили своих жен и детей за это, так как им не дали избить толпу. Потому что они не реализованы, это массовая дереализация вчера произошла у ментов.

А как вам кажется, почему? Я говорю, что некоторая жесткость, жестокость в поведении…

А питерские, наоборот, нормально, обняли жену дома, купили сыну конфетку, подбрасывали под потолок, целовали его.

В общем, да, я имела в виду, почему на самом деле, как вам кажется, в России в целом и в Москве в частности решили не применять в этот раз силу? Какая в этом может быть политическая подоплека?

Это то, с чего я начал.

Что вы не понимаете, какой ход.

Я не понимаю, да.

Скажите, как вы видите ситуацию дальше?

Такое впечатление, что там сидит человек с IQ 8, который подключен к искусственному интеллекту, разработанному в «Ростехе», где основа его ― оператор случайных данных.

То есть вы не видите в этом логику. Я просто сама, да, пыталась как-то понять, какой план, почему речь идет о таком применении и неприменении силы, может быть, это связано как-то с сегодняшним визитом Лукашенко, что два дня, разбили на две части, то есть вчера был, например, день как бы хороший, а сегодня будет такой позлее. Такие были соображения.

Если хочется быть симпатичными для жителей Беларуси, если Путин задумал аннексировать Беларусь, как раз нужно показать, что у нас можно протестовать, никого не будут бить, а будут бить уже потом, когда захватят Беларусь. Я думаю, что, кстати, независимости Беларуси не так много, к сожалению, осталось. Я думаю, это будет следующая большая…

А как вы представляете, как будут развиваться события?

Не знаю. Вот на что Путин мастер, так это на спецоперации. То есть если он привел куда-то войска, эти войска ездят туда, пушки чистят, значит, ничего не будет. Собака либо лает, либо кусает. Когда он готовится что-то цапцарапнуть, он ведет себя тихо и отводит, делает обманные движения, то есть то, что было вокруг Донбасса, ― это не опорная нога, я трем моим украинским друзьям пытался объяснить, что можно спать спокойно, вообще нечего бояться, это абсолютное надувание дымом пены, знаете, вот чтобы дымный шарик летел и казалось, что он из чего-то стального.

Это просто наши деньги тратят военные, они рады попереставлять войска, поиграть в танчики, как в детстве, только большими. Как это: «Папа, а пусть слоники еще побегают! ― Слоники устали, да. ― Пусть побегают! ― Ну, хорошо. Рота, надеть противогазы, бегом!». То есть для них это вся цель, ради чего люди идут в военные ― для того, чтобы освоить бюджет и поездить на танчиках, пострелять, развернуть, свернуть, а руки в сале. Как мне кажется.

Скажите, как вы представляете себе развитие ситуации внутриполитической в России? У нас есть конкретная вещь, есть группа людей, команда Алексея Навального, которую превращают на наших глаза в такую, я не знаю, я использовала в своем тексте в этой программе определение, не знаю, «каста изгоев», да, это люди, которым нельзя подавать руку, потому что это опасно. Если они будут признаны экстремистами, с ними нельзя вступать… Показывают, что с ними нельзя вступать ни в какие, ни в финансовые, ни в человеческие, ни в риторические отношения.

Действительно ли их признают экстремистами, по-вашему, и действительно ли будет начата охота на ведьм, собственно, пусть избирательная и точечная, по поводу людей, которые с ними вступают в контакт?

Если не сейчас, то потом точно, к сожалению. Я думаю, что если по поводу жизни Алексея Навального, может быть, у властей есть разные мнения, то по поводу ФБК задача эту организацию абсолютно точно разгромить. Я думаю, что все люди, которые идентифицируемы, если не захотят уехать, будут сидеть как минимум под домашним арестом, а может быть, и под настоящим, все, кого узнают хотя бы в своем городе, а те, кого не узнают, будут работать, пока не станут узнаваемы, потом им придется либо покидать страну, либо сидеть под тем или иным видом ареста. Финансирование будет крайне сложным. А я, как только их объявят экстремистами, переведу биткоин. Жду этого момента.

Понятно. Вы сказали только что, что есть разные точки зрения на жизнь, на продолжение жизни… Извините, у нас такой какой-то циничный немножко разговор. Что власть по-разному относится к тому, видимо, да, оставлять Навального живым, вы считаете, или не оставлять.

Да, именно так, да. Я думаю, что там какие-то, генералитет, который имеет высокий вес, реально хочет его прикончить. Я не уверен, что этого прямо вот так напрямую хочет Путин. Но понятно, что он хочет его как-то наказать и он точно хочет, чтобы никаких подобных расследований и фильмов со 110 миллионами просмотров про имущество, которое он искренне считает своим личным, не было.

Потому что часть людей понимает, что был Нюрнбергский процесс и потом кое-кто отправился на виселицу. И это было не так уж и давно. Все видят, что произошло с президентом Чада, все помнят, что было с Каддафи, это было всего десять лет назад, все помнят, что было в восемьдесят девятом или девяностом с Чаушеску. Это все яркие, живые примеры, это тени прошлого, которых все больше и больше висит вокруг в воздухе, как бы из ночной пелены наблюдают и намекают на то, что любое преступление против жизни может вернуться кармическим бумерангом.

Скажите, у меня не было возможности поговорить с вами после отравления, как вам кажется, почему попытку уничтожить физически Алексея Навального предприняли именно в этот политический момент?

Они ее предпринимали, как мы знаем, несколько раз.

Но все-таки.

Потому что до этого просто не смогли.

Понятно. Говорили о том, что…

Как видим, эта организация тоже достаточно прогнила, и люди, работающие в ней, не отличаются развитием, интеллектом и в целом профессионально не то чтобы дико подкованы. Это все базируется на совке, на старых технологиях, на старых приемах. Они вообще корнями в семидесятых все абсолютно, вся эта шобла. Идет проторенными дорогами, своими грязными колеями, ничего другого создать, придумать не может. Они все абсолютные производные из мрачного брежневского застойного болота.

Как вам кажется, как будет развиваться ситуация с голодовкой Алексея Навального? Будет ли в ближайшее время применено принудительное кормление или приведут к нему все-таки врачей?

Я не сомневаюсь в этом.

Спасибо! Это был Евгений Чичваркин, предприниматель Евгений Чичваркин из Лондона.

Я бы хотел, чтобы привели врачей сегодня, но боюсь, что опять-таки, как в семидесятых поступали с диссидентами, так, к сожалению, поступят и с ним. У них плохо с креативом. Они боятся нового, любого нового, так как глупые, злые, но глупые.

Спасибо.

Да, спасибо вам. Всего доброго!

По решению Минюста России ФБК включен в реестр НКО, выполняющих функции иностранного агента