Какой делать бизнес и куда инвестировать в России с наименьшими рисками? Советы от Андрея Мовчана

Я, честно говоря, думаю, что меньше всего там вопрос шел об инвестиционном климате, и в значительно больше степени это смесь случайных процессов и каких-то кулуарных договоренностей. А может быть, некое известное еще по Советскому Союзу «позвоночное» право, просто нашелся лично кто-то, кто позвонил сверху и сказал, что нехорошо. Но завтра он не найдется в другой ситуации, для тысяч людей он не находится. Это ничего не говорит про климат, наоборот, скорее, волатильность больше, риски больше, климат хуже.

То есть Максим Орешкин не прав. Хорошо. Тогда все-таки, смотрите, я бизнесмен, я живу в России, у меня есть какие-то деньги. Государство в каких-то отраслях проваливается, мы получили за последние полгода несколько сигналов, что даже потребительский спрос падает. И «Магнит» сначала достался государственному банку, потом прошли разговоры про «Ленту», теперь «Окей». Но все-таки должны же быть какие-то сферы, где государства меньше, где есть спрос со стороны потребителей? Давайте попробуем дать совет, или пофантазируем, куда предпринимателю сейчас направить свою активность. Может быть, не знаю, в программирование, в IT, в медицину, может быть, в образование, какие могут быть сферы?

Давайте, может быть, начнем все-таки вот с того конца, о котором мы говорим, который случается с некоторыми предпринимателями, а именно, так сказать, посадка в тюрьму или разорение компании силовиками и так далее. Мы когда-то, некоторое время назад, сейчас, может быть, эти расчеты немного изменились, некоторое время назад мы делали подсчет, у нас получалось, что риск так потерять бизнес и потерять свободу для предпринимателя где-то 4% в России.

То есть каждый двадцать пятый садится?

Каждый двадцать пятый как бы. С одной стороны, это очень большой риск, и вряд ли вы бы стали пить таблетку из пачки, где их сто, и четыре отравленных. А с другой стороны, риск, в общем, не очень большой, понятно, это не значит, что если вы стали делать бизнес, то вы обязательно попадете в подобную ситуацию. Этот риск, скажем, в два с половиной раза меньше, чем риск погибнуть в сталинских репрессиях в свое время.

Кстати, вот этот риск, на самом деле он меньше, чем риск работы на госслужбе, то есть все студенты хотят же сейчас стать сотрудниками госкорпораций и чиновниками, но при этом была прекрасная работа по репрессиям в современной России, где за последние шесть лет 10%, на самом деле, высшего менеджмента так или иначе попало под уголовное преследование.

Давайте будем аккуратны, именно риск быть высшим менеджером. Риск у рядового чиновника, конечно, ниже. Их не сажают в таком количестве, просто нет столько тюрем. Чиновников у нас теперь стало столько, что просто за счет их количества их риски ниже, потому что их некуда сажать. Но, конечно, предпринимателем в нашей стране быть более безопасно, чем высшим чиновником.

Ну так вот, первый позитивный момент.

Это позитив, да.

А, кстати, у меня вопрос. Вот эти 4% — это в целом по бизнесменам, или есть какая-то разбивка по отраслям? Не знаю, в ритейле, в нефтянке сажают больше?

Нет, мы не считали, это очень сложно сделать, конечно. Нужна слишком большая статистика для этого. Я думаю, здесь нужно из других соображений исходить, здесь нужно немножко фантазировать. Там, где есть привлекательные активы, там риски их потерять выше, как вы сами понимаете.

А что в России привлекательные активы?

Все, что можно эксплуатировать, не вкладывая своего ума, сообразительности и времени. Природные ископаемые, недвижимость, права, лицензии, это все, что представляет ценность.

Мое знание о нефтяной отрасли показывает, что это супертехнологичная отрасль, там работают выпускники мехмата, которые, не знаю, моделируют гидроразрыв пласта, и это все очень…

Я, может быть, неправильно выразился. Я не имел в виду, не вкладывая вообще, я имел в виду не вкладывая свои. Если вы отняли скважину, вы найдете людей, которые все это вложат. Вот если вы отняли IT-компанию, то вам не получится нанять наемных менеджеров, IT-компании так устроены, и вообще компании, которые занимаются бизнесом интеллектуальным, так устроены, что лидер компании должен быть и интеллектуальным мотором, и поэтому их почти не отнимают. Их можно атаковать тогда, когда у них есть госзаказы, была известная история с МВД, с одним из соучредителей компании, которая обслуживала МВД, IT, недавно, который посидел в тюрьме некоторое время. Но отбирать саму компанию более-менее бессмысленно.

Ну, почему же. «Сбербанк» же купил «Яндекс-деньги», если мне не изменяет память?

Сбербанк купил «Яндекс-деньги» как инвестицию, это не ситуация отбора была, там остался менеджмент, осталось партнерство с «Яндексом» и так далее. Конечно, это отдельная тема, о которой можно много говорить, во что превращаются российские банки, это новые чеболи такие российские, которые сейчас скупают все, включая публичные дома и бани, и консолидируют внутрь себя. Я уже не говорю о строительных холдингах. Но это не о той теме, мы же говорим не о банках, а о людях. Вот если человек собирается делать бизнес, то риск в IT у него будет меньше. Риск в бизнесе, связанном с мелким сервисом, который еще географически распределен, тоже будет меньше, потом что это тяжелее консолидировать, собрать под госкорпорацию, получать большие доходы.

То есть сеть парикмахерских или что-нибудь там…

Сеть парикмахерских более защищена в данном случае. Если вы хотите делать бизнес в областях, которые жестко регулируются, типа, скажем, медицины или образования, там риски тоже выше. Как видите, сейчас там мы получаем новые новости относительно того, что, скажем, в области медицины появляются новые уголовные ответственности, нового уровня. Теперь уже, похоже, осложнение, которое возникло у пациента, может считаться основанием для возбуждения уголовного дела и так далее.

То есть вот эта бюрократическая машина, для того, чтобы кормить себя, она пожирает здравый смысл во все больших масштабах, и бизнес там, где она достаточно активно работает, делать будет все сложнее и сложнее, это надо понимать. Хотя и в медицине, и в образовании в России, конечно, «голубой океан», и там можно было бы сделать огромный бизнес.

Но стратегия «голубых океанов» — это абсолютно правильная стратегия, это приход туда, где нет конкурентов. Есть «красные океаны», я поясняю для зрителей, где высокая конкуренция, не знаю, если вы откроете еще одну парикмахерскую в себя в районе, то в общем, это будет высококонкурентный бизнес, потому что там уже есть десять. А вот если вы откроете частную школу, то скорее всего, вряд ли их много.

Ну, сейчас это уже не только, не столько и не совсем частная школа, она уходит в онлайн очень сильно, становится распределенным, это не только то, что дает государственные дипломы, скажем. Это и дополнительное образование, и какие-то краткосрочные вещи. На самом деле во всем мире те же бизнес-школы зарабатывают на краткосрочных курсах больше, чем на своих основных программах.

Поэтому здесь огромное поле для фантазии, и это очень международный бизнес. В России уже умеют делать международные программы для обучения, и для этого не надо приезжать в Россию, люди учатся по всему миру. Конечно, там где вам удастся избежать того, чего не могут избежать учителя в школе: бесконечной писанины, бюрократии, ответственности за ученика и так далее, там в образовании можно делать очень хороший бизнес.

То есть дистанционное образование, опять же, что-то типа Uber в образовании, когда вы сводите хорошего преподавателя и ученика и берете свой процент, это беспроигрышная модель, похоже.

Вообще, слушайте, уберизация, мне кажется, это действительно дело будущего, практически по всем отраслям. В промышленности, мы вот недавно сидели, обсуждали с коллегами уберизацию рекламы, когда каждый человек с его собственными возможностями может стать рекламопроизводителем и получить прямой контакт с рекламодателем. Вот у вас есть частный автомобиль, например, почему вам не рекламировать на его борту что-нибудь.

Так и происходит на самом деле.

Постепенно так и происходит. В России пока такого проекта массового нет, но я уверен, что это когда-нибудь будет.

Так, отличная идея от Андрея Мовчана. Ребята, берете и делаете.

Могу вам эту идею даже развить. Вот вы носите когда-нибудь бейсболку?

Ношу.

На ней что-нибудь написано?

Да.

А почему вы не получаете деньги за то, что на ней написано?

Потому что я ношу ту бейсболку, которая мне нравится. Она транслирует определенный месседж.

А представьте себе, что вы бы стали носить бейсболку за деньги, ту, которая транслирует месседж рекламодателя.

Я, наверное, нет, но люди носят же бейсболки Pepsi, Coca-Cola.

Конечно. А представьте себе платформу, которая соединяет Pepsi с теми, кто хочет носить бейсболки Pepsi. Вот уже бизнес.

А еще это подключено к камерам государственной системы слежения, которая отслеживает, сколько времени вы носили эту бейсболку.

Да, вполне как раз, и вы получаете деньги за прогон, так сказать. С машинами это, кстати, намного проще. С окнами домов такое тоже можно делать, и так далее.

То есть то, что повышает Capacity Utilization.

Конечно. Все market place по идее должны работать очень хорошо, они будут развиваться дальше. Они адаптируются к новым условиям, особенно финансовые market place.

О, про финансовые market place, отличный заход. Есть такой сервис Revolut, который все никак не может прийти в Россию, все откладывает, откладывает и откладывает. Как вы думаете, в чем проблема?

Ну, я не знаю, в чем проблема конкретно. Я думаю, что проблема в банковском лобби в России, где вообще все очень жестко регулируется. Но это надо спросить у владельцев Revolut, которые, кстати, из России.

Да, это российский стартап.

И кроме Revolut, есть еще несколько российских финтехстартапов, связанных с банковским обслуживанием следующего уровня, которые работают в Европе. И в Америке, кстати говоря, тоже работают. И все это будет работать и будет работать хорошо. Несмотря на то, что в России банки очень хороши с точки зрения обслуживания, все равно постбанковские финансы будут приходить, никуда не денутся.

Постбанковские финансы, а что такое… Мы сейчас чуть-чуть отклоняемся, но просто очень интересная тема. Что такое постбанковские финансы? Кроме как расплатиться, положить деньги на депозит, не знаю, проинвестировать что-то. Что еще мне может предоставлять банк?

Дело здесь даже не в том, что он предоставляет, а в том, что он такое. Если вы посмотрите на обычную современную индустрию, она, как правило, очень сильно порезана горизонтально. Те, кто шьют одежду, ее не продают, а те, кто делают лекала, не шьют. Те же, кто создают бренд в одежде, не имеют никакого отношения ни к лекалам, ни к пошиву.

В банках все производится в рамках вертикально интегрированной структуры. Любой банк сегодня ― это такая «Роснефть» финансового мира, и то «Роснефть» значительно лучше поделена в этом смысле. «Роснефть» все-таки не везде заправляет своим бензином и даже не везде добывает, она может покупать для своих заводов. Банк же привлекает депозиты, выдает кредиты, делает все транзакции внутри. Это все единая вертикальная система, которая крайне неудобна. Я не хочу обслуживаться в банке, честно говоря. Я хочу платить, получать, обмениваться. Мне все равно, какой бренд это за меня сделает. Я хочу, чтобы это делала та ячейка, которая в этот момент мне сделает это быстрее и удобнее, причем именно в этот момент, в эту секунду, а не в этом году, не в этой жизни и так далее.

Поэтому, конечно, будущее за такими ноунейм-платформами, на которые будут кредитные игроки приходить за ресурсами, расчетные игроки будут поставлять свой сервис расчетов и так далее, и так далее.

Не знаю, есть такой стартап, даже это уже действующая компания в Калифорнии, которая просто сравнивает цены на бензин на разных заправках и предлагает пользователю на маршруте самую выгодную заправку. Тоже хорошая идея.

Этот сервис хороший, но он очень ограничен тем, что физически бензин не может мгновенно перемещаться в пространстве. Если вы едете по шоссе, вам невозможно подвезти самый дешевый бензин. А в банковской сфере это элементарно, потому что вы рассчитываетесь удаленно и географически ни к чему не привязаны. Вы в любой момент времени, открыв компьютер, можете сказать, что вам нужно заплатить от одного получателя к другому получателю, и включится в этот платеж та ячейка, которая в этот момент сделает это быстрее и дешевле.

То есть собрать сервис из кубиков. Этот банк дает этот сервис, этот ― этот, а этот ― этот.

Вы даже не будете знать, какой банк что дает. Они будут выдавать его как на центральный клиринг, просто у них будет запрашиваться этот сервис, он будет делаться.

Это финтех. Отлично, значит, в финтех нужно идти. Куда еще можно идти бизнесменам сейчас в России?

Смотрите, все мои слова будут сильно ограничены пониманием, что в России плохо с законодательством, плохо с правоприменением, плохо с ресурсами, плохо с законами и так далее.

С одной стороны, да. Но позитив-то все-таки есть. Плохо с законами, значит, можно найти лазейку, значит, можно какой-то дурацкий закон обойти.

Нет, так было десять, пятнадцать, двадцать лет назад. Сейчас ситуация другая. Сейчас парадигма, которую исповедует власть, ― то, что любой закон трактуется в пользу силовых органов, и так должно быть для того, чтобы было больше дисциплины. Я сейчас часто разговариваю с бизнесменами, которые мне говорят: «Слушай, что же ты все критикуешь? Вот посмотри, бандиты исчезают, нал исчезает, люди начинают работать более и более»…

Возражу. Нала стало больше.

Исчезает, исчезает нал.

Да?

Нала стало больше в каких-то маргинальных областях. А вот классических больших обнальных контор, конечно, становится меньше. То есть говорят мне: «Что же ты жалуешься? Становится-то более цивилизованно, дисциплированно, хорошо. Контрабанды стало меньше, честный человек может лучше работать». Я им всем отвечаю, что да, с точки зрения кристаллизации системы да, но ровно эта же кристаллизация рано или поздно прихлопнет вас совершенно без повода, случайным образом, потому что вы кому-то не понравитесь или покажется, что вы что-то сделали не так.

Или у меня недавно был смешной случай с моей московской компанией, где списали большие деньги со счета налоговики, а когда мы стали выяснять, что произошло, они сказали: «Да вы не волнуйтесь! У нас сбой системы, мы вам вернем, когда все посчитаем». Но для меня это неважно, у меня российский бизнес ― это 1% от мирового, а для тех, у кого это весь бизнес, это убийство компании. Просто так, случайно.

Нет, но бывают сбои, «Сбербанк» или любой другой банк списывал, были двойные списания по карточке. Потом все компенсировалось через сутки.

Да. Нам пока уже пару недель никто ничего не компенсировал, налоговая пересчитывает. Но еще раз, да: я это переживу. Не все это могут пережить. А ситуация, когда, скажем, тебе в зерновом бизнесе не возвращают НДС, потому что тебя обслуживала транспортная компания, которая сама арендует машины, а не имеет их на балансе, и эту компанию объявили однодневкой, ― эта ситуация может быть трагической для бизнеса. А ситуация с валютным контролем, когда тебе твой контрагент, скажем, не вовремя заплатил, а виноват ты и платишь 100% штрафа ― это может быть трагедией для бизнеса. И так далее, и так далее. Никуда это не девается.

Хорошо, то есть мы поняли, что в зерновую компанию мы не идем, во все, что связано с экспортом физических объектов, тоже лучше не ходить, импорт тоже. Все-таки локальный бизнес-то какой-то может быть.

Если советовать абстрактно, я бы посоветовал заниматься бизнесом, который экспортирует технологии. У нас квалифицированные люди, их много в стране, экспорт технологий легок, там не нужна таможня.

А это не шпионаж?

Не так все страшно.

У нас были случаи, когда ученых просто сажали действительно.

Были, но давайте все-таки будем разумны. Это не массовый характер. У нас экспортируется-то много технологий на самом деле. Мы делаем в каких-то локальных вещах достаточно хорошие вещи, особенно в том же IT. Да и химические технологии мы делаем тоже не так плохо. И кадры эти достаточно голодные в России. Люди готовы работать.

Там беда какая? У нас некоторое время экспортируются технологии, а потом обычно вся компания целиком экспортируется за рубеж, особенно если за рубежом есть хороший рынок. А на внутреннем рынке ни технологии, ни технологические объекты сейчас у нас спроса не имеют. Основной спрос у госкорпораций. Госкорпорации, конечно, предпочитают купить за рубежом, потому что там можно и взяткой часть оставить, и стоимость больше и так далее.

Я действительно встречаю сейчас русских бизнесменов с хорошими российскими технологиями, приборами и оборудованием, которые не могут продать свои вполне конкурентные образцы и технологии, потому что в госкорпорациях просто говорят: «Мы покупаем иностранное, нам не интересно. У нас другой бизнес совсем, вы не понимаете». И это тоже проблема.

А если все-таки ориентироваться на массовый спрос людей, среднего класса, который в России все-таки есть, что еще, кроме образования, медицины? Их мы перечислили. Какие могут быть еще сферы, где есть спрос людей?

Вы знаете, товары народного потребления нужны почти все. Мы импортируем почти все так или иначе, что-то больше, что-то меньше, причем некоторые вещи мы импортируем смешные, да, притом что у нас нефтегазовая страна, мы импортируем самые разные изделия из полиэтилена, от медицинских приборов до бытовых.

Но происходит это потому, что у нас очень тяжелая вся цепочка: и внутреннее законодательство, и себестоимость у нас достаточно высокая, и льгот тех нет, которые есть у производителей за рубежом, и контроль качества тяжелый, и большой объем производить тяжело, и страх, что тебя заметят и отберут или как-то нужно будет в долю кого-то пускать.

Я знаю много компаний у нас в России, которые организуют производство за рубежом для поставок уже в Россию. Лампочки ― яркий пример. У нас современные лампочки компании производят в Китае, привозят в Россию, причем делают даже свои разработки и все равно производят за рубежом, потому что в России это получается дороже, тяжелее, с рисками и так далее.

Те самые LED-лампочки, да, энергосберегающие?

Может быть, не бОльшую, но большУю часть наших лампочек действительно производят за рубежом.

И при этом это делают российские компании.

Да-да, во многом российские компании.

То есть не размещая заказ в Китае, а построив в Китае свои заводы?

Размещая заказ, конечно. Потому что какой смысл строить завод? Сейчас никому бетон не нужен, бетон китайцы льют в большом объеме. Ты выдаешь технологию, размещаешь заказ. Там хороший контроль качества, там нормальные поставки.

Да, но твоя технология тут же уходит. Нет?

Это не так страшно, у тебя есть твой рынок. И потом, а так она, что ли, не уйдет, если ты российскую лампочку здесь произведешь? Все же вывезти лампочку очень просто.

Разобрать. Хорошо, мы все-таки финтех обсудили, IT обсудили. Образование ― это, мне кажется, все-таки сильно недооцененная сфера для инвестиций.

Образование ― прекрасная сфера, но нам очень мешает язык.

Почему?

Все-таки мировое образование англоязычное. Если мы хотим продавать его на мир, то нам нужно его производить на английском языке, а в России людей, способных его производить на английском языке, очень мало. И есть еще одна тонкость: все-таки образование в мире давно уже стало шоу. Продается шоу в образовании, и это не плохо, а хорошо, потому что это шоу зачастую дает возможность более эффективно образовывать людей.

В России до сих пор существует такая прусская система образования, я бы сказал. В России все, что весело, плохо. Образование должно быть грустным и тяжелым. Оно должно состоять в мучительном преодолении самого себя, в запоминании и понимании, а если ты пытаешься делать шоу, то ты вроде как-то несерьезно делаешь, тебя даже не должны уважать.

В хороших школах-то как раз это шоу, это харизматичные учителя, которые увлекают учеников.

Очень мало где, и мы не умеем это продавать. Я знаю, что у нас даже для детей есть некоторое количество таких онлайн-курсов, онлайн-преподавателей российских, которые это делают очень хорошо. Но даже это «очень хорошо» очень плохо можно сравнить по качеству с тем, что делают, скажем, американцы, потому что там высокая конкуренция, там много лет отработаны технологии, там это поставлено на поток. Там потребителями являются десятки миллионов человек, а не в лучшем случае десятки тысяч, как у нас. И вообще Россия же ― нация, которая себя плохо образует. У нас средний тираж книги ― три тысячи экземпляров, а в Америке ― сто, да, и никуда от этого не денешься.

Бумажной книги средний тираж сто тысяч?

Да. Америка теперь читающая страна, а не Россия. Россия больше не читающая страна.

И это при наличии Kindle, Amazon. Все равно бумага ― сто тысяч.

Конечно. Там совершенно другая культура. Как вы понимаете, электронные книги там тоже читают очень много, а у них их читают тоже мало.

У нас еще и бедная страна, поэтому люди переходят, я знаю, что есть целые сообщества, где выкладывают прекрасные книжки, и скачиваний очень-очень много, а бумажный тираж у этой книжки 500 экземпляров.

Непонятно, как это монетизировать. К сожалению, Россия действительно, может быть, страна бедная, хотя я знаю очень много небедных людей, которые исповедуют абсолютно ту же логику: зачем я буду платить? Я с этим очень часто сталкивался, с теми же передачами на Дожде, например. Люди пишут мне всерьез: «Что же вы не делаете их бесплатно?», на что я им отвечаю: «А что же вы не видите в стране свободной прессы? Вы хотите, чтобы все делалось бесплатно. Кто будет платить, государство? Государство и будет заказывать музыку. Хотите независимые СМИ ― платите за подписку». Нет, хотим бесплатно.

Так все-таки, буду допытывать до последней минуты, куда инвестировать, куда идти мелкому и среднему бизнесу в России?

Не знаю, буду говорить вам до последней минуты. Это не знает никто нигде: ни в Америке, ни в России, ни в Австрии, ни на Тайване. Это определяется рынком конъюнктуры, удачливостью, способностью оценить, жилкой предпринимателя, оригинальными решениями.

Не надо ходить туда, где сидят госкорпорации, где сидят госчиновники, где сидят приближенные к императору люди со своими холдингами, туда, где силовики и бандиты считают возможным кормиться. Это нет.

Вы сказали, что бандиты исчезли.

Сейчас их просто очень легко спутать. Надо пробовать ходить туда, где всего этого нет. Получится или нет, как можно говорить? Я единственное могу сказать: не бывает стран, где нет бизнеса. В России тяжело, в России сложно, в России его меньше, Россия ― небогатая страна, но он все равно в России есть, и его много.

Насколько я знаю, бизнес есть даже в Северной Корее, хотя казалось бы.

Я не знаю, я не был в Северной Корее, но наверно.

Мои знакомые были и говорят, что там есть черный рынок, там есть торговля с Китаем. С Южной Кореей сложная торговля, но есть свободная экономическая зона, да.

И опять же у меня очень много в России знакомых бизнесменов. Это люди, которые, как правило, делают прибыльные бизнесы. Они зарабатывают деньги здесь, в России. В России есть пространство для того, чтобы сделать успешный бизнес. Другой вопрос, хорошо ли это пространство. Нет. Много ли таких бизнесов? Их сравнительно мало. Тяжело ли его делать? Сравнительно тяжело. Большие ли риски? Сравнительно большие.

Но тем не менее они есть. И на этой оптимистичной ноте мы призовем оставшихся бизнесменов оставаться и пытаться что-то делать в России.