Экономист и финансист Андрей Мовчан объяснил, что ждет россиян с самыми низкими доходами в 2019 году, почему кредитование растет и выросло ли потребление в стране в целом.
Потребление, на мой взгляд, несколько сжалось, на взгляд Росстата, оно чуть-чуть выросло. И здесь два трюка. Первый трюк — это потребление в кредит, потребление в кредит мы можем мерить как спотовое текущее потребление, а можем мерить как потерянное потребление будущих лет, и правильнее его мерить как потерю потребления будущих лет на сумму процентов кумулятивных, а Росстат меряет его как текущее потребление. И второй трюк — это то, что Росстат не очень корректно считает наши смешанные области, записывая часть экспорта в домашнее потребление. Так, например, происходит с сельским хозяйством. Там, если внимательно посчитать, я не хочу класть руку на рельсы, но у меня полная уверенность в том, что там двойной счет, и часть импорта записана в домашнее потребление.
Андрей, вы сейчас сказали очень важную вещь про то, что потребление, которое сейчас идет за счет кредитов, которые граждане получают и в банках, и что самое страшное, в микрофинансовых организациях под сумасшедшие 700% годовых, на самом деле это отбирает потребление в следующем году.
Государство очень сильно сейчас будет на это влиять. Оно теперь хочет, чтобы было не 700, а 365% максимум.
Но все равно это сумасшедшие деньги.
Это сумасшедшие деньги, но вот в вопросах как раз этих процентов это не такие сумасшедшие деньги, потому что один заемщик никогда не берет такой кредит на год. Обычно это так называемые кредиты до зарплаты, это несколько дней в месяц. Но все равно это много, поскольку сегодня примерно 40% населения страны не хватает денег на свои текущие нужды, и примерно 20% не хватает на первоочередные нужды. И они вынуждены брать эти деньги, и в отличие от Африки, у нас маленькие семьи, поэтому они не могут перезанять внутри семьи. И это действительно бомба под банковской системой прежде всего, потому что заемщика-то продефолтят в итоге, а государство тем или иным способом найдет способ их обанкротить, простить и так далее, а вот что будут делать банки и МФО в этой ситуации, это большой вопрос. И это будет огромный удар и по рынку потребительских товаров, потому что в определенный момент обвально потребление упадет, и большой удар по рынку инвестиций, потому что многие инвесторы, которые сейчас вкладывают деньги в дорогостоящие кредиты, эти деньги просто потеряют. И это где-то, боюсь загадывать, 2020-2022 год.
Но при этом мы с вами были на завтраке «Ведомостей», где представители банков были очень оптимистичны, они считали, что еще 2019-2020 год потребительское кредитование будет расти, банки очень охотно продолжают в эту нишу идти.
Я же с ними не спорю, я же сказал, что 2020-2022 годы, и соответственно, банки будут идти туда до конца.
До чьего конца?
До конца возможности выдавать такие кредиты, до конца здоровых балансов в этих банках, после чего эти банки пойдут к государству, как уже принято в России. А вообще сегодня 90% примерно, я боюсь соврать, но примерно 90% валюты балансов банков это государственные. И ходят разговоры про Альфа-банк, ходят разговоры про еще пару банков о том, что государство в том или ином виде их будет покупать, и тогда это будет 98% валюты баланса банков принадлежать государству, а государство не может обанкротиться, и поэтому выдавать можно что угодно кому угодно дальше.
А можно здесь поспорить? Мы с вами видели банкротство государства, и оно называлось СССР, когда как бы всем, кому должен, всем прощаю. Все сбережения сгорели.
Не государство обанкротилось, обанкротились люди, которые эти сбережения клали. А государство трансформировалось и стало жить дальше. Государство не может умереть от банкротства, его нельзя реформировать, поменять название, ввести войска на часть этого государства, особенно когда у государства ядерное оружие. Поэтому худший сценарий выглядит как? Худший сценарий выглядит следующим образом: банки банкротятся, а государство решает, кто будет платить, налогоплательщики или вкладчики. У нас две категории плательщиков фактически, либо, как в случае, скажем, с «Открытием», это налогоплательщики, либо, как в случае с Межпромбанком, это вкладчики, или Мастер-банком. И я не могу заранее сказать, что решит государство, но точно платить будет не государство, потому что государство вообще не платит никогда.
Мы сейчас не спровоцируем банковскую панику?
Нет, потому что я сразу сказал, что все это не сегодня. Сегодня все это выглядит достаточно здоровым.
Хорошо, но возвращаясь к 2018 году, значит, мы отметили, что не выросло или не сильно выросло потребление. Вырос кредит, то есть банки продолжают активно кредитовать.
Я все-таки считаю, что потребление не выросло, а потребление у группы ниже медианного дохода сильно упало, и об этом свидетельствуют ритейл-чеки. Если мы посмотрим то, что с ними происходит, там типа 10% падение.
То есть средний чек упал? Может, люди просто стали чаще ходить в магазин? Нет?
У меня была такая мысль, я высказал тоже одному своему знакомому. Он сказал: «Ну да, раньше они ходили один раз в день, а теперь еще и с утра заходят, потому что работы нет, делать нечего, значит, они ходят чаще». Но нет, это очень инертная вещь. Средний чек — это очень точно считаемый параметр, и люди стали меньше потреблять. На фоне того, что цены-то на самом деле выросли, и инфляция для корзины, у тех же людей ниже медианного дохода, она двузначная. У нас инфляция, те 3% или 3,5%, которые в этом году зафиксирует Росстат, будет за счет двух вещей: за счет недвижимости и за счет того, как правильно считать. А реально если посмотреть на маленькие корзинки так называемые, маленькие корзинки выросли на 10-12%.
Ну да, для самых бедных инфляция на самом деле сильно выше, чем для обеспеченных людей.
Это правда. И я боюсь, мы об этом поговорим, конечно, в январе, но я боюсь, что в 2019 году для самых бедных инфляция будет сильно выше, чем в 2018.
' style='fill:%23c4c4c4;fill-opacity:1'%3E%3Cpath d='M93.28-57.4h2.52l-6.33 11.74h-2.6l6.41-11.75zM98.5-57.4h2.52L94.7-45.67h-2.6l6.4-11.75zM103.78-57.4h2.52l-6.33 11.74h-2.6l6.4-11.75z'/%3E%3C/a%3E%3C/svg%3E)
