«Америка уже great again»: как политика Трампа изменила мировую экономику

Мовчан: Что касается развитых рынков, в Европе за счет того, что американские деньги дорожают, естественно, падал евро, евро стоит примерно на 5-7% ниже паритета сейчас. И возможно, будет стоить еще ниже, чем сейчас, со временем, потому что Америка растет, Европа растет намного хуже. В Европе назревают проблемы, о которых мы тоже отдельно можем поговорить.

Торчинский: Да.

Мовчан: Но это тоже важно понимать, что для Европы этот рост стоимости американских денег тоже играет не самую удачную роль, потому что идет переток инвестиций в Америку. И американские инвестиции, надо сказать, были самыми удачными в этом году, и Америка вообще хорошо растет, в Америке рост экономики уже под 3,5% за последний квартал.

Торчинский: То есть больше, чем в России? При том, что мы гораздо более маленькая…

Мовчан: Что значит «больше чем в России?» Он несравнимо больше, чем в России. Если смотреть на Америку с точки зрения не процентов, а как правильно смотреть, с точки зрения долларов на человека, то Америка в этом году сделала где-то 1600 долларов на человека плюс нового ВВП, это мировой рекорд. Это новый рекорд, установленный экономикой не мелкой. Мелкие экономики иногда выстреливали очень быстро, но в данном случае для крупной экономики это мировой рекорд.

Торчинский: То есть нам даже эффект базы не помогает, мы растем с очень маленького, низкого уровня, мы очень бедная страна, и все равно мы растем медленнее.

Мовчан: Это правда, и об этом мы поговорим. Если вот возвращаться к тому, о чем вы хотели поговорить, Америка успешно растущая сегодня страна, с безработицей на техническом нуле (математически она есть, но технически это ноль), с недвижимостью, которая бьет все рекорды по ценам и по объемам продаж, с производством capacity, использованным на 100% фактически.

Торчинский: Все заводы загружены?

Мовчан: Все загружено. С рекордным объемом инвестиций и со стоимостью денег, которые выше инфляции, что говорит о том, что экономика настолько здорова, что она может пережить такой как бы шок положительных ставок. Впервые за много лет эта экономика разогревается законодателями, в том числе, в первую очередь, конечно, президентом Трампом, который обещал, что он сделает Америку great again. Америка, вообще говоря, вполне себе great again уже, с экономической точки зрения.

Торчинский: Он просто же снизил налоги на бизнес?

Мовчан: Он снизил налоги, он изменил достаточно большое количество законов, которые мешали. Он повел себя активно в плане пересмотра NAFTA, которое требовало пересмотра, и они это сделали.

Торчинский: NAFTA — это торговля между Мексикой, Канадой и США, свободная.

Мовчан: Он стабилизировал торговые отношения с Европой определенными своими действиями и решениями, в том числе разговорами о том, сколько надо тратить членам НАТО на вооружения. Он своими, абсолютно непорядочными с точки зрения системного либерала действиями в отношении Саудовской Аравии, стабилизировал американские отношения с Ближним Востоком, определившись очень четко, на чьей стороне Америка.

Торчинский: Ну, это уже даже не экономика, а внешняя политика.

Мовчан: Да, но это очень экономическое действие, он собственно в своем этом знаменитом обращении, в котором он совершенно бесстыдно объяснил, чего он хочет, он рассказал, что такое Саудовская Аравия для Америки, и что один журналист не стоит многомиллиардных контрактов.

Торчинский: Это очень цинично.

Мовчан: Я, как человек, не могу это одобрить. Я, как экономист, должен сказать, что это очень точный шаг. А там вот, как хотите, выбирайте между человеком и экономистом. Так вот, к чему я все это длинно говорю. К тому, что часть этой программы развития американской экономики, проклятой левыми либералами, это изменение взаимоотношений с Китаем. Изменение принципиальное, изменение на разных уровнях и изменение совершенно не только и не столько в области торгового дефицита.

Торчинский: То есть мы переходим от самой крупной экономики мира, условно говоря, США, мы переходим ко второй самой большой экономике, это Китай.

Мовчан: Мы не переходим, мы выстраиваем мост, потому что мы говорим о Штатах и Китае.

Торчинский: Мостик.

Мовчан: Ну, если хотите, давайте перейдем по этому мосту и поговорим о другой стороне, а потом вернемся.

Торчинский: И нам еще нужно успеть поговорить про Европу.

Мовчан: Поговорим. Китай и мост с Соединенными Штатами Америки. Китай — экономика, которая, по утверждениям китайских властей, растет на 6%+ в год, ВВП на человека у них примерно российский, соответственно, это примерно 600 долларов на человека в год сейчас, в 2,5 раза меньше, чем Америка.

Торчинский: 600 долларов?

Мовчан: Ну, у них десять тысяч примерно на человека. 6% — это 600 долларов, в 2,5 раза ниже, чем Америка, это тоже надо понимать. И это по утверждениям китайских властей, далеко не все экономисты в эти утверждения верят. Экономисты, которые всерьез занимаются Китаем, говорят — ну да, эти 6 с небольшим процентов могут означать что-то от трех и до шести с половиной.

Торчинский: Там даже есть оценки от двух до четырех, но в общем да, потому что если взять ВВП по разным провинциям, региональные продукты, и их сложить, то получится больше, чем весь Китай. Поскольку у чиновников в Китае KPI так называемый, показатель эффективности, привязаны к росту экономики в их провинции.

Мовчан: Но ВРП, конечно, если сложить ВПР это, конечно, получится больше, чем Китай, потому что у них есть кросс-продажи. Но вот те экономисты, которым верю я, а я позволяю себе наглость иметь экономистов, которым я верю и которым я не верю, вот они говорят от трех до шести с копейками.

Торчинский: А кому вы верите, если не секрет?

Мовчан: Есть набор экономистов, которые занимаются этими вопросами.

Торчинский: А среди российских экспертов кого бы вы выделили?

Мовчан: Себя.

Торчинский: Себя, хорошо.

Мовчан: Я готов вполне сам себе рассказать.

Торчинский: Тогда слушаем.

Мовчан: В Китае накапливаются проблемы, связанные с кредитами. В Китае накапливаются проблемы, связанные с перекосами в рынках активов, в том числе потому, что для того, чтобы не раздувать потребление, там очень рестриктивная система по отношению к потреблению мигрантами, скажем, рабочими мигрантами. И это не разогревает экономику настолько, насколько может, и это не разогревает валюту настолько, насколько может. Но все это не может продолжаться вечно. Так вот, на этом фоне, конечно, торговля со Штатами для Китая крайне важна, но значительно важнее получение от Штатов технологий, которые Штаты продавать не хотят.

Торчинский: И соответственно, Китай их просто ворует.

Мовчан: Соответственно, Китай их просто ворует. И в общем, давайте будем циничны, китайское ГРУ и китайская ФСБ, не помню, как они называются, делают то, что они должны делать, они воруют технологии.

Торчинский: То есть они не занимаются как бы туризмом, они занимаются промышленным шпионажем.

Мовчан: Они не занимаются ни туризмом, ни борьбой с внешним инакомыслием, ни международными проектами толком, они занимаются промышленным шпионажем, и они дарят эти технологии китайским компаниям.

Торчинский: А по-моему, то же самое пытался делать советский КГБ и СВР, это технологии.

Мовчан: И делали очень успешно. Они делали очень успешные и вычислительные машины, и самолеты, и автомобили, и энергетическое оборудование. У нас же все, в общем, было ворованное, или как говорили мы в те времена, инженеры, «цельнотянутое» с Запада.

Торчинский: Теперь эту практику перенял тогда младший брат Советского Союза, а теперь старший партнер.

Мовчан: А теперь старший. Теперь сильно старший брат. Но это плохая практика, мы все должны ее осудить, но не можем ею не восхититься, потому что у них получается. Американцам это не нравится. Американцев не очень волнует торговый дефицит, и разговор в рамках торговой войны идет немножко слепого с глухонемым. Китайцы говорят — да не вопрос, мы купим больше сои, мы купим больше автомобилей, мы купим больше оборудования, мы закроем сейчас торговый дефицит, что вы волнуетесь. Американцы говорят — мы не об этом волнуемся, мы волнуемся о том, что американские компании не могут попасть на китайский рынок (и это правда), и о том, что американские технологии, тем не менее, попадают на китайский рынок (и это правда).

Фото: Leah Millis / Reuters