Дизайнер Черницов о митинге: «Лучше купите тортик бабушке»

Черницов: Я за то, чтобы каждый отвечал за себя и чтобы каждый своими делами делал как-то лучше в этой стране.

Костомаров: Это не противоречащие друг другу вещи. Я тоже за то, за что и вы, просто власть создала такую атмосферу в стране и такой климат политический, что ничего другого, кроме как выходить завтра на Болотную нам, людям, которые против цинизма, против овощного существования бесправного, не остается.

Черницов: Я опять прочитаю из блога девочки: «Просто идите и купите тортик бабушке-соседке. И милиционеру купите». А, да, я забыл вам сказать…

Костомаров: Мало тортиков было на выборах?

Черницов: Две девочки в Санкт-Петербурге после того, как арестовали ребят у Гостиного двора, пошли в магазин, купили им апельсины, печенье и так далее, и пошли в ближайшее отделение милиции отдать эти продукты тем, кого посадили. Когда они принесли и сказали этим милиционерам, они говорят: «А вы что, родственники? К кому?». Они говорят: «Нет. Мы их не знаем, мы их поддержать хотим». У милиционеров были вот такие глаза. Они говорят: «Вы что, сумасшедшие, чужым людям несете продукты?». Они говорят: «Это наше волеизъявление. Подарите им, пожалуйста».

Костомаров: Прекрасная, прекрасная история.

Черницов: Вот это поступок одного конкретного человека. Она не пошла в толпу, она не пошла на выборы. Я просто считаю, что твоя личная ответственность – это всегда гораздо важнее и лучше работает, чем когда ты в массе. Потому что массу очень легко повести не туда. В массе очень легко устроить какие-то эксцессы, которые, не дай бог… Вот я всех умоляю завтра, только без этого, потому что я очень боюсь за всех людей. Я считаю, что ни одна жизнь не стоит того, не стоит ни одной этой идеи, чтобы это все случилось.

Костомаров: Полностью согласен.

Черницов: Девочки подарили вот эти продукты, увидели, какие там милиционеры служат. Милиционеры сказали: «Мы сами против этого всего. У меня ребенок, я бы с ним сидел, чем тут с вами». Они посмотрели на этого милиционера, пошли в магазин, купили торт и ему тоже подарили. У него еще больше глаза стали. И девочка пишет: «Просто идите и купите тортик бабушке-соседке. И милиционеру купите. И тем, кого этот милиционер задержал. Пропустите пешехода, пропустите его – он тоже торопится»…

Монгайт: Хорошая девочка.

Черницов: «…Подвезите человека бесплатно. Сделайте что-нибудь! Я вчера пила кофе в Макдональдсе, а там женщина стала ругать сына за то, что он не успел занять понравившийся ей столик – я опередила, села первой. Я подошла и сказала: «Извините, давайте я вам уступлю этот столик? Я хочу, чтобы у вас было хорошее настроение и у вашего сына тоже. Разве стоит какой-то столик вашего настроения? Садитесь, пожалуйста, а я найду, куда пересесть. Тоже мне проблема». Предложите миру свой столик, предложите ему торт, улыбнитесь ему и поверьте, что для улучшения жизни в нашей стране это будет значить не меньше, чем если вы сходите на митинг».

Монгайт: История про чудную девочку совершенно.

Костомаров: Заметьте, невинная подмена происходит.

Черницов: Не подмена! Это реальный жест реального человека.

Костомаров: Послушайте, вы полагаете, что те люди, которые были 5-го, которых вы видели и ими восхищались, - не так ли? - которые выйдут завтра, вы думаете, они будут мрачные фанаты скопления и тереться друг об друга в таком месте?

Черницов: Я знаю, что они будут не мрачные, что они придут в модных штанах и с цветами.

Монгайт: А вы думаете, они бабушку через улицу не переведут?

Черницов: Я думаю, что толку в этом мало, что перевыборов не будет. Я говорю о сути. Для чего завтра собирать? – Чтобы были перевыборы. Их не будет! Ну, не пойдет власть на это.

Монгайт: А мне кажется, это вообще параллельные реальности.

Костомаров: Если нас выйдет 100 тысяч – пойдет.

Монгайт: Они же уже санкционировали митинг.

Черницов: Попробуйте.

Костомаров: Попробуем. Так пойдем с нами.

Черницов: Я уже ходил туда. Ребят, ну я не верю. Я за честные дела, за настоящие.

Костомаров: А мы за нечестные?

Черницов: Нет. Это прекрасный порыв. Я тоже ходил туда. Но собраться толпой и говорить: «Бе-е-е» - вы ничем не лучше тех толп, которые по барабанам стучат.

Костомаров: Намного лучше.

Черницов: Это толпа. А толпа – вы опускаетесь до уровня власти. Они привыкли к силе, и вы своей толпой хотите показать, что за вами - сила.