Детский врач Евгений Комаровский: «В России легче присоединить Крым, чем усыновить ребёнка»

Макеева: Вы на свое обращение, как я понимаю, получили массу комментариев в интернете, включая негативные комментарии. Каких все-таки было больше, и какой в целом получился эффект? Вы не жалеете о том, что записали это обращение? Оправдало ли себя ваше намерение?

Комаровский: О жалости никакой речи не идет, поскольку у меня не было другого выбора. Вы даже представить себе не можете, в каком состоянии мы здесь все находились. Просто представьте себе ситуацию, когда вся страна, вся Украина, сидит перед телевизорами и смотрит заседание Совета Федерации. И там под председательством уроженки Черкащины принимаются решения о том, что президент имеет право применить военную силу на территории Украины. Заметьте, не в Крыму, а на территории Украины. А мы здесь, в 40 км от границы с Россией, и еще и учения идут, понимаете? Если бы просто понимали, в каком состоянии находились женщины наши, какими глазами смотрела на меня жена, зная, что у нее двое взрослых сыновей. И это же показывали постоянно всем, это все видели. Вот в чем ситуация. И мы понимали прекрасно, что мы все заложники политиков, мы ничего не можем решить, поэтому к кому я могу обращаться? К кому я как детский врач имею право обратиться? Кто меня будет слушать? Я не политик, я не бизнесмен, я обратился к родителям России, просто с попыткой объяснить, что если есть какие-то проблемы между людьми, то люди тем и отличаются от зверей, что они решают проблему интеллектом, а не автоматом. Я хотел, чтобы услышали именно это. Что да, на Украине безумное количество проблем, но на Украине нет проблем, для решения которых нужны люди с автоматами в руках.

Макеева: Когда сегодняшние новости о Крыме, какое чувство возникло?

Комаровский: Возникло чувство бессилия. Это самое страшное. Врачу это чувство часто знакомо, когда ты видишь анализы и знаешь, что все, ничего сделать нельзя, но тебе надо как-то с этим жить. Я не могу сказать, что судьба Крыма уже решена, и ничего сделать нельзя, я просто вижу четко, что мы все куклы. От нас не зависит ничего. Есть люди – крымчане, севастопольцы, татары, русские, украинцы – сейчас они никому не интересны. Никому. Есть ребята, здоровенные дядьки, причем не те, которые с пулеметами там стоят, а те, которые сидят сейчас в кабинетах, обсуждают, звонят по телефонам. Они решают совершенно другие вопросы: кто круче. А Украина – страна, которая попала между жерновов, и сейчас мы будем разбираться, кто из вас круче, ребята. А заложниками этих ситуаций будут люди в Крыму, к сожалению.

Макеева: На связи со студией ДОЖДЯ Олег Волошин. В прошлом Олег – пресс-секретарь министерства иностранных дел Украины. Я упоминаю этот титул, потому что надеюсь, что именно Олег нам поможет немного разобраться с международным правом и с украинскими законами, которые диктуют, наверное, свои правила в отношении Крыма. Олег, как вам крымские новости? Пару часов назад министр юстиции Павел Петренко сделал заявление по поводу Крыма, потом фактически в Брюсселе повторил его слова Арсений Яценюк, только развернуто: что судьба Крыма – вопрос общенационального,  а не регионального референдума, как минимум. Ваше мнение по этому поводу? Может, вы как-то дополните и объясните нам, потому что и в России люди сейчас много пишут на тему законов.

Волошин: Несколько важных моментов. Первое – я сам русскоязычный украинец, родом из Николаева, с юга Украины, который теоретически, якобы, спит и видит – мои родители, кстати, живут в Николаеве – войти в состав России. Это абсолютная неправда. Есть симпатии к России, есть принадлежность к русской культуре, и есть желание присоединяться к России. Спросите русских в Латвии, в принципе, их достаточно активно притесняют, в отличие от Украины, там много желающих присоединиться к России? Нет. Почему? А что, Россия – какая-то процветающая, богатая страна, где гарантированы всем широкие гражданские демократические права и возможность саморазвития? Конечно, нет. Наиболее огромное число успешных русских сегодня живут в Лондоне. Поэтому непонятно, к кому присоединяться. Я только что слышал в эфире, обсуждалось, что «в Украине есть проблемы, но не надо решать их военной силой» — да вообще не надо решать проблемы русскоязычных Украины. У нас нет проблемы с русскими в Украине. У нас есть проблема, скорее, с украинским языком, потому что в Киеве русскую речь вы услышите чаще, чем украинскую. Между тем, эта страна называется Украина, здесь есть доминирующий этнос и по всем соцопросам показывают, что большинство – это украинцы, просто часть из них русскоязычных украинцев. Поэтому не нужно решать проблему русскоязычных украинцев, в принципе, ее нет. Есть проблема крымских татар в Крыму, которая связана с тем, что крымским татарам нужно каким-то образом землю вернуть, которую у них отняли, и они не хотят жить там, где их сейчас селят. Они хотят жить на южном побережье, где они жили исторически, а не в степной части Крыма. Эта проблема есть. Но ее не может решать не то, что военная сила. Ее точно не должна решать Россия. Ее вполне может решить Украина.

Макеева: Евгений Комаровский, который с нами на связи из Харькова, говорил о том, что сегодня, услышав новости из Крыма, испытал некое чувство бессилия. Какие чувства испытали вы? Что-то собирается ли делать Киев? Как настроены, по вашим наблюдениям, и власти, и люди? Что вы думаете: эта ситуация как-то отыгрываема? И как она может быть отыграна?

Волошин: Я испытал чувство восторга. Знаете почему? Потому что это очень похоже на действия украинской власти в ситуации с Майданом. Совершить какое-то бесконечное количество идиотских, глупых действий, которые приводят к краху. У Януковича было колоссальное количество возможностей захомутать эту всю ситуацию, свести все к бесконечным переговорам, развести, грубо говоря, всех, спустить Майдан на тормоза. Он пошел по пути эскалации, в итоге, где он сейчас, все мы знаем. Путин идет таким же путем. Он создает сумасшедшую эскалацию, которую вас, россиян, в итоге приводит к серьезной катастрофе и в экономическом плане, и, я думаю, в политическом. Я сегодня искренне, как человек, который желает сохранить целостность Украины и видеть Украину в составе западного сообщества нации, я искренне рад этому безумному решению, потому что, во-первых, если Путин сейчас откажет, то он будет выглядеть слабаком в глазах своих «ура»-патриотов, если он поддержит, то Россию ждет жесточайшая изоляция, с которой даже Советский Союз не сталкивался в последние годы своего существования. Вот какие  у меня чувства.

Макеева: Евгений, вы слышите хорошо разговор? А как настроены люди вокруг вас в Харькове? Что думают по поводу Крыма? У меня есть ощущение из разговоров, записей в соцсетях, что есть некое чувство обреченности и даже некое облегчение люди испытывают: «Ну, ладно, хотя бы так, хоть какая-то определенность». Что будет дальше? Прогноз Олега Волошина мы слышали. А как настроены люди в целом? Кто-то, может, настроен сражаться за Крым? Кто-то мысленно уже потерял его?

Комаровский: Люди прекрасно понимают, что если пойдет развитие по тому сценарию, который сейчас прописан – референдум, правительство – процесс этот не имеет конца. Возникает горячая точка, начинается эскалация конфликта, начинает литься кровь, и литься она может бесконечно долго, пока не будет какое-то другое, принципиально другое, решение. Это люди понимают. Меня как врача волнует кровь больше всего на свете. Я прекрасно понимаю, что решение проблемы сейчас может быть только одно – это нормальный возврат Крыма в площадь существующей Конституции. Потому что всем очевидно понятно, что это марионетки, что они ничего не решают, что каждое слово правительства Крыма диктуется за пределами Крыма. Это понимают все, бабушка на скамейке понимает. Все знают цену референдуму. Ни одна страна мира его не признает. Россия признает. Дальше начнется просто братоубийство за деньги. О чем тут можно думать? Другой вопрос, что я в отличие от нашего собеседника  не могу испытывать восторга от того, что огромное число жителей России испытают разочарование, потерю близких,  проблемы с экономикой. Как можно? Надо решать вопросы в политической плоскости. Надо немедленно усаживать политика силой. Народ должен потребовать от политиков, чтобы они сели говорить. Дайте мы решим проблемы сами. Никто не признает тот факт, что Крым ушел к России. Вы понимаете, что сейчас реально по существующим законам российским, которые вы пытаетесь принимать, получается, что забрать себе Крым легче, чем усыновить ребенка в России. Вот в чем проблема. И кто с этим согласится?