«Запахло сталинским средневековьем». Как газеты бичуют неверующих в Дары волхвов с семитскими фамилиями

Заканчивается многодневное паломничество к дарам волхвов. Больше ста тысяч человек – это уже та воистину магическая цифра, после которой любые сомнения в подлинности, святости и мотивах тех, кто привез золото, ладан и смирну в Москву, должны отпасть как кощунственные и подпадающие под свежий закон об оскорблении религиозных чувств.

Тут же запахло сталинским средневековьем — одна газета с комсомольским названием и ленинскими орденами написала буквально следующее:  «Почему потомков волхвов корежит от их даров»? И тут же ответ: во всем виноваты культурологи Эпштейны, сомневающиеся в чистоте веры. А если Эпштейны виноваты, то как-то вспоминается 1949-й с космополитами и низкопоклонцами.

О святых дарах имеют право судить только христиане, и только и исключительно в возвышенных тонах. А именно в таких — вот еще один заголовок: «Дары волхвов побили рекорд пояса Богородицы», — с привычным комсомольским задором рапортует издание.

Такая православная Олимпиада получается. Спасибо Pussy Riot и Андрею Кураеву — они расшевелили убитую на 80 лет церковную науку и дискуссию о святости и православных реликвиях. Проявился осмысленный, а не догматический взгляд на то, что такое православие в XXI веке. Аргументы «хорошо что в церковь, а не винный магазин очередь» или «если даже по совпадению кто-то исцелился, то уже слава Богу» вполне пригодные для хрущевских кухонь, уже не работают. Невозможно проникнуть в мысли творца — если он, конечно, существует, —  и понять, как образуются эти тихие и смиренные очереди, ведут ли туда людей истинная вера, разочарование в земном здравоохранении или одиночество в большом городе. Да и сами они, как правило, не отдают себе в этом отчета.

Но заголовки в прокремлевской газете о рекордной явке так же отвратительны, как и подписи под фотографиями «Босх отдыхает». Красоту божественного творения усматривали, например, в законах обращения планет и математических формулах, а не только  в окаменевших кусочках смолы, за что часто попадали на костер.

Есть конечно соблазн вовсе не говорить об этом феномене, о пятке Матрены, о поясах и дарах, прикрывшись заботой об интимности религиозного переживания и нежеланием лезть в чужую жизнь - хотя эти резоны мало кого останавливали. Я абсолютно субъективен, но мне кажется, что такое маленькое умолчание в частности – это начало большого умолчания о большом.