Встреча Тихона Дзядко и Юлии Таратуты с блокадниками

Дзядко: Главная идея телеканала заключалась в том, что нашим СМИ нужен новый толчок, нужно что-то свежее и что-то новое. Нужна площадка для свежего живого разговора. Нужен поиск ответов на вопросы, на которые ответ не столь очевиден, а иногда сам поиск ответа является болезненным. Но именно поиск в этой своей болезненности является очень важным и необходимым. Мне кажется, любые вопросы ставить нужно, потому что если ставить вопросы и искать ответы, я немножечко повторюсь, это в любом случае создает какую-то очень важную мозговую деятельность и создает вообще интерес к тому, что происходило. Один из плюсов всей этой истории с этим вопросом заключается в том, что я знаю, что один мой знакомый пошел на днях в магазин купить себе всякой литературы о блокаде, в частности Ольгу Берггольц. Когда он пришел с книжкой на кассу, ему кассирша сказала: «Что произошло? Почему все в эти дни приходят и покупают книги о блокаде? Что случилось?». 

Все это говорит, на мой взгляд, о том, что история, которая произошла, история плохая, эта история открывает нам ужасную пропасть непонимания того, что происходило. Это вина наша, как СМИ, это вина государства, которое создает какую-то свою правду, потом спустя 5 лет решает, что эта правда должна быть другой и создает иную правду. Еще спустя 5 лет она считает, что эта правда должна быть той, которой она была, и снова эту правду переворачивает. В итоге формируется невероятная каша в головах у всех.

Одновременно с этим, мне кажется, что это очень важно сказать, после заявлений, после писем, после критики телеканала ДОЖДЬ, на телеканал ДОЖДЬ началась абсолютно конкретная спланированная атака. Мы сейчас фактически находимся на грани закрытия, потому что те кабельные и спутниковые операторы, в которых мы вещали - «Триколор», «Акадо», «Мой дом», «Континент» и так далее - мы в них больше не вещаем, потому что все один за другим нас отключили, заявив, что присутствие телеканала ДОЖДЬ в их пакетах вредит их репутации. Мы знаем, что параллельно в аналогичных формулировках вопросы были на других телеканалах – на телеканале «Культура». Мы знаем, что такие вопросы есть в учебниках истории, одобренных Министерством образования. Нам кажется, что, к сожалению, на этой болезненной и очень чувствительной теме сейчас пытаются играть. Мы знаем, что те иски в суды, которые сейчас подаются от блокадников Ленинграда, мы знаем, что часть из них как минимум, все это делается искусственным образом.

Завершая мой затянувшийся монолог, я хочу еще раз сказать большое спасибо, что вы сегодня пришли. Нам очень важно услышать, что вы об этом думаете и что, на ваш взгляд, мы как СМИ, можем сделать, чтобы ситуацию вот эту, которую я описал, которую вы все для себя по-своему, возможно, и так же, чтобы нам эту ситуацию изменить.

Таратута: Очень много людей задавало себе вопрос все это время и совершенно не находило интереса и отклика. И умные, прочувствованные тексты появились в этот момент. Я хочу присоединиться к Тише в том смысле, что разные люди и разные страны ставят себе очень важные и болезненные вопросы, желательно, чтобы они их ставили в деликатных и правильных формулировках. И мы просим прощения у тех, кого это задело по-человечески, потому что эта формулировка, как мне представляется, просто показалась людям человеконенавистнической, она как будто умалила человеческий подвиг тех людей, которые все это пережили, эту личную трагедию. За это болезненное чувство, которые принесены вашему опыту, мы и хотим извиниться. Но очень важно, вы, как люди, и было бы очень здорово услышать от вас, мы бы очень хотели бы это понять, вы должны быть теми людьми, мне кажется, кто очень четко отличает добро от зла. Такой опыт позволяет это делать.

Васильева Людмила Александровна: Извините, можно я выскажусь? Меня этот вопрос действительно задел. Я - ребенок блокады, я тоже прожила 900 дней. В первые дни войны я потеряла отца, потом я потеряла мать, я не знаю, когда она погибла. Понимаете, в таких тяжелейших условиях я как будто выжила. Мы все – дети, если бы нас сейчас не было, вот этого поколения, значит, и вас бы молодых не было. Вот я даже не знаю, как этот вопрос можно.

Засолоцкая Муза Владимировна: Я вообще считаю, что есть вопросы, которые ставить нельзя. Не будем же мы ставить вопрос такой – хорошо ли или плохо убивать. Есть вопросы просто бессмысленные, с моей точки зрения. И этот вопрос тоже бессмысленный. Я хочу вспомнить слова Толстого, который мне в детстве был непонятный: непротивление злу насилием. Давайте не будем на зло отвечать злом. Мы – блокадники, мы все-таки должны как-то помнить об этом и нести все это высоко. Давайте мы простим то, за что они извинились, и не будем участвовать в общей вакханалии.

Пухарская Тамара Сергеевна: Я – блокадница, я прожила всю блокаду здесь. Мне четвертый год шел, но я до сих пор помню все ужасы войны. Тем не менее, у меня нет никакого зла на канал, я просто слышу, что какое-то осуждение есть. Я не осуждаю. Больше того, я считаю, что хирург, делая операцию, он вскрывает и удаляет опухоль. Я считаю, что вопрос был своевременный, тем более, что этот вопрос ставился 20 лет назад. Почему тогда этот вопрос так не дискутировался? Я считаю, что правильно поступил канал. И более того, я хочу сказать, что я смотрела в интернете вашу программу, Тихон, и «Эхо Москвы» слушаю постоянно, оно у меня не выключается, я вчера подписалась на канал ДОЖДЬ.

Носов Николай Николаевич: Во-первых, я считаю, что закрывать канал ДОЖДЬ ни в коем случае не следует. Моя позиция такая, что канал должен существовать. Но при этом у меня позиция такая, что нельзя, как считается, что закон обратной силы не имеет, так и ставить вопрос о позиции пересмотра. Я помню, Тихон, вас прекрасно, что вы кроме извинений пытались как-то в наши умы вложить позицию, что, мол, надо пересмотреть нашими умами эту позицию, что существует альтернативные, например, у Суворова, писателя, у многих есть. Я считаю, что делать это нашими руками не следует. Почему? Учитывая наш возраст, во-вторых, учитывая убеждения. Человек, который в нашем уже возрасте – свыше 70 лет – у него уже есть определенные убеждения. И его как-то переубеждать силами рассмотрения этих событий как-то иначе, наверное, не совсем правильно.

Кокрякова Галина Васильевна: Лично мне эта программа очень нравится. Там есть такое, что мы смотрим все программы – новости, известия, мы смотрим, и везде одно и то же, а там совсем иное. Там иногда задумываешься над тем, что ты не знал. На этом канале я узнавала много нового и была согласна. Конечно, то, что произошло, - этот случай, он был просто не вовремя. По-моему, какая-то провокация толкнула их. Видимо, они давно хотят закрыть этот канал. Я считаю, что этот канал должен работать. Спасибо этому каналу, кроме, конечно, того, что они… Конечно, за это обидно, а вообще работайте.

Розенберг Тамара Александровна: Конечно, вопрос был поставлен неверно, но он продержался в эфире 20 минут и исчез. После этого я не уверена, что те люди, и даже они сами пишут, которые сейчас эти иски вчиняют ДОЖДЮ, что они видели это, это, может быть, их задело, но не настолько, что начинать эту, не сказать мышиную, но, в общем-то, возню на пустом месте. Мешают людям, нервируют, суды запрягают в это. Для чего? Для того, чтобы…

- Чтобы народ не знал правды.

Розенберг Тамара Александровна: Да-да, чтобы народ не знал правды. Как раньше говорили, я не читал Пастернака, но знаю, что он такой-сякой. Я эту передачу не видел, но мне сказали, что надо выступить против. Я, например, этой передачи не видела, хотя и ДОЖДЬ, и «Эхо Москвы» мною очень уважаемы, принимаем участие активное, в вопросах очень часто отвечаем. Так суетиться – это явно чья-то указка работает. Обидно просто, обидно, тем более, что, как справедливо говоря, похожий вопрос, похожая проблема уже была. Любой вопрос можно задать, главное – как на него ответить. Так что я целиком за ДОЖДЬ, за то, чтобы он существовал дальше. Но хотя нам тут написали, что компания приносит свои извинения, что они такие все пушистые, у них принято решение временно приостановить. Я надеюсь, что это временно, и мы опять будем смотреть ДОЖДЬ.

Тарасова Вера Петровна: Все изменилось, мы знаем, что за эти 20 лет  все, что было на  ногах, поставили на голову, поэтому у них, может быть, действительно нет сознания и понятия, что были такие трудные годы, что ради этого …

- Информация вся была закрыта.

Тарасова Вера Петровна: Я поэтому и говорю. Вот праздник 9 мая, идет молодежь, говорит: «Спасибо вам, спасибо». Очень приятно, это не все так. Но все равно, конечно, изменение в головах из-за того, что неправильно пишется история. А то, что они сказали, слово – не воробей, вылетит – не поймаешь. Они потом уже сами осознали, что они неправильно сказали. Я считаю, что канал действительно хороший. Вот моя приятельница слушает канал и все мне рассказывает, смотрит, в курсе дела. Канал, конечно, очень интересный и неоднозначный. Но то, что они сделали ошибку, они должны исправить. Не надо закрывать канал.

Оксана Дмитриева: Мы на вас надеемся, что этот урок будет действительно уроком. Очень много еще не раскрыто настоящей правды о блокаде, которая очень будет поучительна, очень полезна молодому поколению, которое вас любит и которое вам доверяет.

Таратута: Я хочу вам сказать спасибо за то, что вы говорили очень искренне. Мы с вами незнакомы. Мы не приглашали, не выбирали каких-то людей, которые скажут нам что-то комфортное и приятное. И вы нас видите впервые, и вы могли говорить зло и менторски. Мне очень приятно, что, несмотря на то, что вы говорили очень разные и не всегда приятные для нас вещи – для детей, я так сформулирую, мне казалось, что вы говорили то, что вы чувствуете, и это очень приятно. Это значит, что люди разные, это значит, что не существует никакого отряда объединенного в виде вас, который исполняет какую-то чужую волю. В этом смысле и нет никакого отряда, который исполняет нашу волю. И это самое ценное для меня и, я думаю, для нашего канала, и для всех людей…

Дзядко: Для наших зрителей.

Таратута: Для всех людей, которые думают, которые хотят что-то помнить, которые хотят что-то знать. Это довольно ценное приобретение. Я очень рада, что мы познакомились. Спасибо вам за это.

Дзядко: Я хотел сказать, во-первых, большое спасибо за теплые слова. Во-вторых, еще большее спасибо за слова критики, потому что слова критики  всегда приводят к тому, что ты все еще стараешься сделать лучше, чем ты делал до этого. Если сравнить градус настоящего или ненастоящего общественного возмущения, то градус общественного возмущения в случае с телеканалом ДОЖДЬ значительно выше, при том, что есть подобные вопросы в других СМИ, при том, что есть другие вещи, которые многими тоже воспринимаются как кощунство. Поэтому мы, и я лично, мы не можем это воспринимать не иначе как желание взять, зацепиться за повод, за ошибку несомненно и, пользуясь этой ошибкой, закрыть независимое СМИ, в эфире которого в отличие от российских телеканалов других транслировалось выступление Даниила Гранина в Бундестаге, в эфире которого, мы надеемся, ваши воспоминания о блокаде, ваши личные воспоминания, не официальная хроника, не официальная отлакированная какая-то красивая история, а ваша личная блокада, какой она была у вас, у вас, у вас лично.