Петр Офицеров: «У нас суд как власть отсутствует»

Суд признал, что во время процесса была нарушена шестая статья Европейской конвенции по правам человека о праве на справедливое разбирательство.

6 февраля Навальный сообщил, что получил письмо от ЕСПЧ об оглашении решения по делу «Кировлеса». Он отметил, что ждал решения два с половиной года.

В жалобе, с которой Навальный и Офицеров обратились в суд, утверждалось, что процесс «Кировлеса» был политически мотивирован и его целью было воспрепятствование политической и общественной активности.

18 июля 2013 года Ленинский районный суд Кирова признал Навального и Офицерова виновными в хищении имущества кировского государственного предприятия «Кировлес». Их приговорили к пяти и четырем годам лишения свободы соответственно. В октябре лишение свободы заменили на условный срок.

В декабре 2015 года в России был принят закон, который позволяет Конституционному суду определять, выполнять ли решения межгосударственных органов по защите прав и свобод человека, прежде всего, ЕСПЧ.

Ранее Петр Офицеров в интервью Дождю рассказал о своем опыте общения с российскими судами и как изменилась его жизнь после решения по делу «Кировлеса».

Петр Офицеров: Опыт был очень большой, почти весь отрицательный, потому что во всех моих совместных делах с российскими судами почти всегда суд отсутствовал, потому что это были не суды, а демонстрация решений правительства и людей власть предержащих. Поэтому говорить о том, что у меня был опыт общения с судами, я бы не стал, потому что это был не опыт общения с судами, а опыт общения с государственной машиной.

Общение должно быть совсем другим, потому что на сегодня у нас суд как власть отсутствует. Он является элементом государственной машины, а должен быть посредником между государством и гражданином. Поэтому для того, чтобы он стал таким, как должен быть, его нужно полностью менять. Менять слаборадикально вплоть до фундаментальных основ.

У нас сотни тысяч предпринимателей, и что, всем обращаться по телефону к гаранту Конституции? Тогда он должен выложить свой телефон в интернете, но его там нет. Поэтому, значит, это больше слова, нежели что-то реальное. Более того, это ненормально, любое ручное управление, любое прямое воздействие – это неправильно, это изначально патологично для системы. Должен быть суд, который не зависит ни от МВД, ни от ФСБ, ни от кого, который зависит только от исполнения закона. Для этого тогда он должен быть другой, для этого судьи должны быть не бывшими милиционерами или ФСБшниками, а это должны быть люди, которые приходят со стороны.

Много работаю, много езжу, хожу отмечаюсь в инспекцию. Нельзя выезжать за границу, что слегка напрягает. Я просто для себя не вижу никакой другой работы, потому что я этим занимаюсь уже 10 лет и хотел бы дальше заниматься, потому что это очень правильное направление.