«Что делать, если ядерная держава поддерживает недоучку?» Первый глава независимой Беларуси о влиянии Путина на Лукашенко и расправе над оппозицией

Станислав Станиславович, здравствуйте!

Здравствуйте!

Благодарю вас, что нашли время и вышли с нами на связь. Как вы отреагировали на вот эти сроки, десять и одиннадцать лет?

Вы знаете, это один из элементов устрашения, притом позорный элемент. Идти на это против тех людей, которые создали программу Бабарико, которая, в общем, показывала, как надо двигаться Беларуси, чтобы стать соизмеримой в достатке граждан и соизмеримой в экономическом положении, с ВВП соизмеримым, с зарплатой, со стипендией. Эти люди сейчас просто, я боюсь, что началось-то у нас все с физического уничтожения наиболее потенциальных руководителей, Захаренко и Гончара, они вообще исчезли безвозвратно, и сейчас продолжается то, что делается в террористическом государстве.

Государственный терроризм, осужденный официально Женевской декларацией 1987 года, у нас господствует. Они боятся всего на свете, понимаете? Здесь все прощается тем, кто давит всякое прогрессивное начинание. Кто протестует против несправедливого подсчета голосов либо вообще против того, чтобы подсчета голосов не было, ― все это преступники, все подлежат наказанию.

А то, что наказания вот такие гигантские, совершенно несоизмеримые с тем даже, что им пришивают, ― это, в общем-то, метод устрашения. К сожалению, он работает, и никто его остановить не может, потому что его даже поддерживает Россия, потому что ведь заявления Путина о том, что он, значит, пришлет войска, если кто-то будет угрожать законному конституционному режиму, а это же режим незаконный, конституционного режима у нас нет, выборы фальсифицированы. Этой фразой Путин говорит: «Я поддерживаю твои начинания». Сам почти такой.

Вы знаете, я бы хотела узнать ваше мнение о перспективах, Станислав Станиславович, потому что сейчас ощущение абсолютной пустоты. Нет никаких надежд как будто, по крайней мере, со стороны так кажется. Ощущение полной зачищенности ситуации: оппозиция сидит, другая часть оппозиции уехала, журналисты либо сидят, либо уехали. Просто разгромлено все. Вот это когда-нибудь закончится, может быть, в ближайшей перспективе?

Давление сохраняется. Понимаете, что вы хотите, чтобы здесь делали, если ядерная держава поддерживает, в общем-то, недоучку, этого нашего президента, который даже не может послать человека, вернее, не пускают от него человека на экономический форум, Восточный экономический форум в России. И вы хотите от этого человека ожидать чего-нибудь человеческого? Он показал, что он готов идти на любые жертвы, и на физическое уничтожение, и на пытки. Противостоять в таком случае очень сложно.

Вспомните, если бы кто-нибудь за два дня сказал, что СССР перестанет существовать, перед Беловежской пущей, вы бы тоже сказали, что это тупиковая ситуация, ничего здесь изменить невозможно. Будем надеяться, что люди придумают, что сделать.

А вы находитесь в Минске, Станислав Станиславович?

Я в Минске нахожусь. Понимаете, я, в общем-то, больной человек сейчас, я очень плохо хожу, я сижу дома в самоизоляции и поэтому все время нахожусь в Минске.

Неужели у вас не было мысли с учетом вашей критической позиции, ваших выступлений против Александра Лукашенко, что, может быть, стоило бы куда-нибудь уехать?

Вы знаете, мне предлагали уехать, но я еще хочу вам сказать: моя страна ― Беларусь. Я ее люблю, я живу только в Беларуси. Мне предлагали такие условия отъезда, что вряд ли кому-нибудь они снились, то есть я мог беззаботно со своими ближайшими родственниками провести остаток своей жизни в замечательной европейской стране, шеф миграционной службы которой ко мне приезжал и предложил мне. Это достаточно давно было. Но я никуда не уеду.

А какой страны, если можно?

Нет, нельзя, потому что я обещал это не говорить.

Я вас поняла, хорошо, извините за попытку.

Но можно предположить, что очень достойной, с очень высоким жизненным уровнем страны, куда эмигрировать очень сложно.

Станислав Станиславович, скажите, пожалуйста, что вы думаете по поводу Марии Колесниковой и ее образа, ее позиции, ее поведения на этих заседаниях суда? Закрытых, мы получаем обрывки информации. Как она вам?

Я думаю, что это достойная женщина. И то, что это, в общем-то, довольно умные, и Знак, и она, ― это совершенно ясно, потому что та программа, которая была у Бабарико, видимо, составлена под их сильным влиянием или ими же. И это не может не раздражать нашего предводителя, незаконного президента, и поэтому я о них думаю только хорошее. О них думать плохо нельзя, это мужественные люди.

Но, я думаю, они не ожидали такого поворота событий. А здесь говорят так: «Я вас всех подавлю, утоплю, осужу на пожизненное и расстреляю», то есть все то, что делает государственный терроризм. Это термин, который используется для обозначения государственного терроризма, это против гражданских лиц, он сформулирован, повторяю, в Женевской декларации 1987 года. То есть такая дикость бывала только в латиноамериканских странах и в африканских, такая дикость в Европе еще никогда не существовала.

Что ж, большое вам спасибо.

Фото: Виктор Драчев / ТАСС