Россия пожаловалась на Украину в ЕСПЧ. Как работает процедура и каковы шансы на победу?

Давайте начнем с вопроса о процедуре, каким образом обычно государство против государства направляет жалобы в ЕСПЧ? Как это работает вообще?

Процедура, в принципе, отчасти похожа на стандартную процедуру по индивидуальным жалобам, но, с другой стороны, все сильно отличается. Процедура там такая: в Европейской конвенции есть статья 33, которая говорит о том, что государство может пожаловаться на другое государство в случае, если другое государство нарушает Европейскую конвенцию. Собственно, вот это есть. А потом начинается практика применения этой статьи.

На практике случается так, что государство подает жалобу против другого государства и эта жалоба сразу же коммуницируется другому государству, то есть если по индивидуальным жалобам мы ждем, ждем много лет, когда будет эта коммуникация, то здесь это происходит очень быстро. Собственно, запрашиваются в рамках коммуникации обзервации, это позиция стороны ответчика, затем на обзервации пишут еще одни обзервации, уже та сторона, которая подала жалобу.

И потом, в принципе, начинается более-менее стандартная и понятная процедура, то есть жалобу рассматривает палата, состоящая из семи судей, в эту палату обязательно входит российский судья, либо если палата говорит: «Ой, не могу рассматривать самостоятельно», тогда палата может передать свою компетенцию большой палате, там уже семнадцать судей. На мой взгляд, в принципе, то, каким образом распределяются судьи по палатам, там пытаются сделать так, чтобы не было того, что, не знаю, страны, например, восточного блока, да, против России все ополчились.

Да-да, просто если там, например, Польша, Латвия, Литва, Эстония, это уже четыре государства, есть еще Украина, например, Грузия, то это такое не очень удобное и не очень обнадеживающее для России положение вещей.

Да. Собственно, это понятно, такой концепт понятный, и поэтому в суде стараются сделать так, чтобы то, каким образом была составлена палата, чтобы там были представлены разные геополитические позиции, там они смотрят еще на гендерный баланс, в общем, чтобы это все более или менее напоминало независимый суд. То есть, по крайней мере, там об этом думают, и поэтому то, каким образом составлена палата, в общем, она более или менее объективна.

А долго происходит рассмотрение дел? Судя по опыту Украины и Грузии тех же, которые подавали как раз жалобы против России, небыстрый процесс.

Нет, небыстрый процесс. И, мне кажется, он специально небыстрый, потому что, наверно, суду важно, чтобы охладились страсти по делу, и поэтому это иногда десять лет может быть, да. Например, когда подавал Кипр против Турции, это было двадцать лет, то есть это реально долго, да.

Окей. И если, допустим, суд решает, что действительно есть нарушения этой самой конвенции, то каковы последствия для государства-ответчика?

В принципе, те же самые последствия, что и при стандартном обнаружении нарушений, то есть суд, как правило, говорит: «Ага, здесь есть нарушения». Суд может присудить справедливую компенсацию, эти справедливые компенсации могут быть весьма существенными, например, в деле «Грузия против России», самом первом деле, там было десять миллионов евро присуждено.

А Россия эти деньги выплатила?

Насколько мне известно, да. То есть если бы не выплатила, то это был бы просто огромный шквал в новостях. По моим сведениям, она выплатила эти деньги. Россия в принципе исправно платит, если вы не Ходорковский.

Поэтому это может быть справедливая компенсация в таких нормальных размерах. Равно как и в рамках рассмотрения конкретного дела, сторона, одна из сторон может подать, например, запрос, ходатайство о применении правила 39, то есть так называемые срочные меры. В рамках этой новой жалобы, которую подала Россия, тоже был вопрос о срочных мерах, правда, суд отказал. Но смысл в том, что есть срочные меры и в случае, если ЕСПЧ принимает решение эти меры удовлетворить, тогда сторона обязана сделать а, б, в, г, д, что скажет ЕСПЧ. Опять же это еще вопрос о том, что будет делать или не будет делать сторона, но это так всегда с международным судом, потому что нет службы судебных приставов, которые приходили бы и отнимали имущество, грозили пальчиком и все такое.

Тот факт, что эту жалобу зарегистрировали, как-то выглядит обнадеживающе для российской стороны или это стандартная процедура?

На мой взгляд, по таким межгосударственным жалобам это в принципе процедура весьма стандартная, то есть в отличие, например, от индивидуальных жалоб, где факт регистрации уже обнадеживает, потому что там на стадии фильтра многие жалобы отсеиваются…

Да, я об этом слышала.

Да. То здесь такого нет. В принципе, жалоба регистрируется, и сам факт ее регистрации еще ничего не значит.

И, наверно, главный вопрос. Каковы шансы России на победу в Европейском суде по правам человека?

Мне тут сложно говорить, Екатерина, как вы прекрасно понимаете, я не гадалка. Я пытаюсь делать свои выводы на основе документов, которые я вижу. Тут я не вижу никаких документов, кроме пресс-релиза суда, пресс-релиза прокуратуры, который, честно говоря, больше напоминает какое-то собрание пропагандистских штампов. Мне тут сложно говорить про перспективы. Я могу сказать, что это безумно обширная жалоба, потому что межгосударственные жалобы подаются по каким-то конфликтам, да, по каким-то конкретным практикам, а здесь всё. Здесь вам и Одесса, здесь вам и сбитый «Боинг», здесь вам и обстрелы российских территорий.

Да, и вода для Крыма.

И вода там тоже, да.

Да, и нарушения прав меньшинств на территории Украины.

Абсолютно верно.

Да там действительно целый спектр претензий к украинскому государству.

Да-да-да. И поэтому мне тут абсолютно сложно сказать, какие же перспективы у этой чрезвычайно обширной жалобы. Я одно могу сказать: в принципе, когда Россия участвует в межгосударственных жалобах, все-таки ее позиция более или менее достойна внимания, так скажем. Если, работая с индивидуальными жалобами, мы часто понимаем, что позиция России ― ну так, написали обзервации, и ладно, да, то все-таки на межгосударственные жалобы нанимают неплохих адвокатов, хороших адвокатов и там, в общем-то, все пытаются как-то обосновать.

Поэтому мне кажется, что это не пустая жалоба. Надеюсь, она гораздо более содержательная, нежели пресс-релиз той же самой Генпрокуратуры либо заявления российских чиновников.

Вам не кажется, что это какая-то очень странная и в некотором смысле даже абсурдная история ― подавать в ЕСПЧ, чьи решения Россия, к сожалению, все чаще игнорирует?

Да.

В этом есть некоторый парадокс, не так ли?

Да, тут есть парадокс. И мне кажется, что в самом факте подачи жалобы есть однозначно что-то позитивное в том плане, что коли мы подали жалобу, в смысле мы, Россия, да, подали жалобу, то, скорее всего, будем дожидаться окончания рассмотрения и, таким образом, не выйдем из состава Совета Европы.

Да, мне кажется комичной ситуация, в особенности когда я там прочитала, что жалуются на нарушения статьи 11, то есть свободы собраний в Украине, тогда как, в общем, вы сами понимаете, у нас тут свобода собраний крайне ограничена.

Да, это правда.

То есть мне кажется, что сама по себе жалоба, по крайней мере, пресс-релиз об этой жалобе выглядит комично, а там посмотрим.

*По решению Минюста России «Мемориал» включен в реестр НКО, выполняющих функции иностранного агента

Фото: ECHR-CEDH Council of Europe