Адаптация или кризис? Разбираем предполагаемый план власти по выходу из карантина и спасению экономики

Правительство разрабатывает план поэтапного восстановления экономики. Об этом накануне сообщил профильный министр Максим Решетников. «Интерфакс» узнало подробности этого документа, официально он не опубликован. 

Это будет трехэтапный план, рассчитанный почти на полтора года — до конца 2021-го. 

Первая стадия — адаптация. Продлится до третьего квартала этого года — до сентября. В это время санитарно-эпидемиологические ограничения сниматься не будут — маски, перчатки и социальная дистанция остаются. При этом в большинстве регионов бары и рестораны будут все еще закрыты. Спортом можно будет заниматься только по двое. На этом этапе важно, подчеркивается из данных «Интерфакса», избежать распространения экономической рецессии. 

Второй этап — восстановление роста экономики и, что очень важно, доходов граждан. Он продлится до второго квартала 2021 года — до июня. К этому времени зарплаты граждан должны вернуться на показатели 2019 года. Но без каких-либо санитарных ограничений будет жить лишь пятая часть страны. Остальные останутся в масках, а в общепите будут требования по количеству посетителей. 

Третий этап — стадия активного роста экономики. Весь бизнес открыт и развивается, но какие-то ограничения от врачей еще будут сохраняться. 

Так все же, настало время послаблений или статистика все еще обманчива? Действительно ли России потребуется полтора года, чтобы полностью забыть о санитарно-эпидемиологических ограничениях? Обсудим это с экономистом Игорем Николаевым и эпидемиологом Василием Власовым. Добрый день. 

Власов: Здравствуйте.

Николаев: Здравствуйте. 

Игорь Алексеевич, к вам первый вопрос. Понятно, еще пока нет официального документа, но вот то, что известно из информации «Интерфакса», вот этот план, насколько этот план по выходу и восстановлению экономики вообще дееспособен? 

Николаев: Этот план можно, наверное, и нужно принимать именно как некое руководство к действию, некий ориентир, но надо понимать, что сейчас все планы по выходу из тяжелой экономической ситуации, они в значительной степени определяются тем, что у нас будет с пандемией. А здесь существует неопределенность, достаточно высокая, будет вторая волна, не будет вторая волна. Может быть, коллега мой наверняка скажет на этот счет, я просто хочу сказать, что как ориентир его можно принять, но надо иметь в виду, что он скорее всего будет все-таки корректироваться по ходу дела, потому что нет, естественно, никакой точной ясности, как будет развиваться эпидемиологическая обстановка. 

Василий Викторович, вам как кажется, будет вторая волна? Вот экономисты американские с Уолл-стрит, был опрос недавно, там все финансисты уверены, что вторая волна будет. Эпидемиологи как тут оценивают ситуацию? 

Власов: Вторая волна становится тем более вероятной, чем более эффективными были меры на первой волне. Если первую волну хорошо задавить, то потом при ослаблении ограничений вторая волна обязательно появится. В этом смысле Россия находится в лучшем положении, потому что меры, принятые во время первой волны, были отвратительно не эффективны. Но я думаю, что нужно беспокоиться не о том, какая будет вторая волна или не будет вторая волна, важнее то, как возвращаться к новой жизни. Меня очень тревожит то, что вообще ставится вопрос о снятии ограничений, ограничения нельзя снимать, и по-видимому, нельзя будет снимать полностью очень долго. Их можно только модифицировать, отменять то, что не работает, то, что вредно, и вводить, даже если сейчас вводить, те ограничения, которые необходимы, которые нужны. Например, вот в Москве все ограничения были очень мягкими, и они продолжают оставаться мягкими до сих пор, правда.

Несмотря на то, что многие говорили, что самые жесткие ограничения в Москве. Извините, перебью. 

Власов: Вот в том-то и дело, что в Москве не жесткие ограничения, а в Москве террор, и вот этот террор, насилие и вытряхивание из людей денег это не надо называть правильными ограничениями. Например, какого черта закрыты стоматологии? Стоматологические клиники в России, в том числе, в Москве, это маленькие организации, куда по расписанию, по предварительным заявкам, приходит один-два клиента, там все чисто, там все хорошо стерилизуется, этот бизнес просто подавлен совершенно без всяких оснований. Или дурацкое требование от москвичей ходить везде в резиновых перчатках, вернее, просто в перчатках, формулируется так, потому что проверить, из чего они, невозможно. Так вот в этом нет никакого смысла, никто из специалистов никогда не говорил, что нужно надевать перчатки. И это сохраняется. И вот таких вещей, которые глупые введены, их очень много, их надо отменять вчера. И нужно конечно же отменять вот эту систему варварского насилия, которая существует в Москве. 

Василий Викторович, а вот по поводу туризма, о чем нам говорит Ростуризм, что с первого июня уже будут какие-то послабления в ограничениях. И как раз-таки некоторые авиакомпании уже возобновляют с первого июня полеты. Вот здесь, как вам кажется, чрезмерные ограничения или нет? 

Власов: Я думаю, что тот запрет, который был введен на международные перелеты из России и в Россию, он являлся судорожной избыточной мерой, нужно было вводить ограничения такие, которые мешали бы передаче вируса. И потом позднее, кстати, когда стали репатриировать российских граждан из-за рубежа, то уже стали применять вот эти технологические ограничения, то есть людей привозили в Москву, но при условии, если они обещали, что они будут находиться в изоляции, если им организовывали эту изоляцию. Сейчас мы знаем, что в некоторых странах уже существует международное авиационное сообщение, где пассажиры, правда, подвергаются всякого рода стеснениям, направленным на обеспечение безопасности. Чем скорее заработает авиационное сообщение внутри страны и между странами, тем лучше будет для экономики, для социальной жизни. Это совершенно очевидно, сегодня транспорт, международное сообщение являются важнейшими условиями для развития бизнеса. И туризм, может быть, самый заинтересованный в массовых масштабах бизнес, но он не является совершенно главным. Кстати, здесь еще раз нужно указать, что не туристические компании виноваты в том, что они в марте месяце увезли из России огромное количество туристов, а правительство виновато в том, что оно в то время, когда развивалась пандемия, в это время не наложило ограничения на выездной туризм. Вот если бы это было сделано, то тогда не было бы огромных страданий тысяч людей, которых потом с большим трудом возвращали в Россию. 

К экономике. Игорь Алексеевич, вот по прогнозам, по крайней мере, по той информации, которая у нас есть, со второй половины 2021 года экономика России должна планомерно восстанавливаться, с какими-то ограничениями. Если будет все-таки такая вот динамика, которую мы сейчас видим, и не будет никакой второй волны, допустим, как вам кажется, действительно наша страна со второй половины уже следующего года начнет быстро восстанавливаться? И если да, то какими темпами? 

Николаев: Нет, даже хотя я сам говорю, что очень многое будет зависеть, это естественно, я думаю, с этим невозможно спорить, от эпидемиологической обстановки, но когда мы оцениваем перспективы экономики, вот даже если не будет так называемой второй волны, все равно будут большие проблемы. Вот посмотрите, понятно, был апрель у нас провальным абсолютно для экономики. Начался май, и нет никакой уверенности, что он будет получше, потому что в мае другие негативные факторы включаются, в частности или в первую очередь это то, что Россия, выполняя соглашение ОПЕК+ G20 некоторые страны, начинает резко сокращать добычу нефти. И это будет, а экономика у нас сырьевая, а спрос на нефть в мире не восстановится, ни к концу года, ни в следующем году. Таких чудес не бывает, чтобы экономика была сырьевая, у нас значительно сокращается производство в сырьевой отрасли, и вдруг будет какое-то восстановление. Мне хочется спросить, вот с чего вдруг решили, что спрос на нефть восстановится уже в следующем году? У нас экономика, с точки зрения потребления энергоресурсов, после коронавируса будет другой, спрос на углеводороды не восстановится в прежнем объеме по целому ряду причин, в том числе потому, что там дистанционные формы работы получили развитие, вот этого план не учитывает. Поэтому, я думаю, это весьма оптимистичный ориентир, что со второго квартала 2021 года уже экономика, там даже сказано, что к концу 2021 года с темпами роста выше мировых будет развиваться. 

2,5%, по-моему, стандартные там. Мне казалось, что два с половиной процента, как весь мир.

Николаев: Ну да, 2,5%, но так же там сказано о том, что эти темпы будут выше общемировых. Предполагается, что эти 2,5% будут выше общемировых, поэтому здесь противоречия нет. Поэтому такой, весьма оптимистичный план. Но, как часто бывает в правительственных планах, он не учитывает важнейшие особенности, и в данном случае важнейшие особенности нынешнего, вот этого коронавирусного кризиса. 

Игорь Алексеевич, но тем не менее, попробую вам возразить, сейчас авиасообщение во всем мире восстанавливается, и видимо, в России с первого июня тоже будут какие-то внутренние послабления, и вроде как нам разрешат летать даже на курорты, а авиасообщение как раз-таки это тот самый спрос на топливо. Сергей Собянин сегодня сказал, что в Москве за последнюю неделю, по-моему, увеличился трафик на один миллион человек. Может быть, все-таки восстановление произойдет быстро тем не менее? 

Николаев: Восстановление, естественно, будет. Я говорю, что до прежних уровней оно не восстановится. Вот представьте, у нас же спрос на нефть, он упал на 25-30%, мы по этому показателю сейчас оказались на четверть века назад, это где-то примерно уровень потребления 1995 года. Естественно, на этом уровне это не останется, будет какое-то восстановление, да, за счет того, о чем и вы сказали, но до прежних уровней восстановления, во всяком случае, в обозримой перспективе, не будет. Я вообще думаю, тут такие глобальные темы на самом деле этот кризис затронет, знаете, но это отдельная тема. У нас вот это общество потребления, вот эта модель, я думаю, она вообще подвергнется ревизии после всего этого дела. Это, кстати, просто затрагивает, потому что когда мы говорим о спросе на нефть и о спросе на углеводороды, невольно эту тему тоже надо затрагивать. Поэтому восстановление будет, но до прежних уровней в обозримой перспективе нет, не восстановится спрос на нефть. 

Василий Викторович, все-таки хотелось бы какой-то примерный план понимать. Вот Анна Попова, глава Роспотребнадзора, буквально недавно, две недели назад, представляла этот план по выходу из карантина, то есть на каждом этапе снимаются определенные ограничения, но Анна Попова тогда не объявляла какие-то сроки. Возможно, вы можете нам все-таки обозначить, потому что вот Министерство экономического развития какие-то сроки ставит, понятное дело, что все условно и все будут опираться на количество заболевших, госпитализированных, свободных коек, но тем не менее, с учетом того, что мы сейчас уже знаем? 

Власов: Комментировать госпожу Попову дело неблагодарное, дама с трудом считает проценты. Что же касается снятия ограничений, то здесь, конечно же, с одной стороны, должны принимать активное участие и давать советы специалисты-эпидемиологи, я подчеркиваю, в подчинении у той же госпожи Поповой есть Институт эпидемиологии, где работают прекрасные специалисты. Но все-таки снятие ограничений на общественную жизнь это дело правительства, по крайней мере, в рамках понятий и законов нашей страны эпидемиологи не могут решать такие вопросы. И это снятие ограничений, оно исходит из того, насколько правительство понимает интересы людей. Вот в Израиле, например, сняли некоторые ограничения, но посещение пляжей не разрешили, тем не менее люди, которым ослабили ограничения, они вышли на пляжи. Правительство не стало на них напускать никакую национальную гвардию (впрочем, в Израиле нет национальной гвардии), и жизнь постепенно входит в свою колею, будучи конечно же ограниченной. Посмотрим, как будут на следующей неделе сниматься ограничения на посещение ресторанов и кафе в Израиле, точно так же нужно смотреть на чужой опыт в других странах. Подчеркиваю, очень важно, чем готов рискнуть губернатор, на что он обращает внимание, кому он предоставляет первые послабления. Что касается мэра Собянина, тут все очень понятно, для него интересы строительной индустрии Москвы являются главными, поэтому он для них ограничения уже давно снял. В этом смысле его интересы мелкого бизнеса, владельцев ресторанов и магазинов, совершенно не волнуют. Вот в первую очередь надо понимать это, не ученые в нашей стране диктуют это, и они в нашей стране и не могут этого диктовать, диктуют политические интересы, и в той степени интересы народа, в которой степени это государство принимает как важное. 

Василий Викторович, вы как вот, когда вся эта история закончится с карантином, как вам кажется, как вообще коронавирус повлияет на мировую систему здравоохранения, повлияет ли? Может быть, в России тоже что-то поймут, скажем так, именно в первую очередь врачи, а не чиновники? Или может, даже чиновники. 

Власов: Дело в том, что состояние системы здравоохранения в России, оно в очень малой степени зависит от врачей, оно зависит именно от чиновников и от финансирования здравоохранения. Это непреложный факт. Врачи имеют очень маленький голос, очень тихий голос, это забитые муниципальные служащие. 

Но мы же сейчас видим голос, слышим голос врачей, и не только в России. Мы видели вот эти видео, где врачи отворачиваются спиной от чиновников, когда их кортежи проезжают. Все-таки этот голос, он маленький, но когда ставка идет на врачей, по-моему, можно услышать голос врачей, это очевидно. 

Власов: Пожалуйста, обратите свой взор на Кавказ, и вы увидите, как там уволили врачей, которые всего-навсего пожаловались на плохие условия труда. Надо смотреть не на Бельгию, надо смотреть на Россию. В России, к сожалению, перспективы изменения системы здравоохранения к лучшему весьма печальны. Но я очень надеюсь, что даже в России произойдет некоторый сдвиг в понимании того, что система здравоохранения должна готовиться к будущим проблемам, она должна быть готова, в том числе, к пандемиям. К сожалению, в течение последних двадцати лет система здравоохранения всячески лишалась всяческих запасов, всяких лишних мощностей, то, что у нас назвали, с бюрократической подачи, оптимизацией здравоохранения. Конечно, это была никакая не реформа и не оптимизация, это было сокращение, и в результате этого сокращения возникла система, которая с трудом справлялась с повседневными задачами. Напомню, что Всемирная организация здравоохранения 15 лет назад призывала все страны начинать программы готовности к возникновению эпидемий. В России в этом отношении конь не валялся, ничего не было сделано. У нас в рамках программы репатриации производства было сделано все, что угодно, но только не локализация медицинских изделий. И с этим столкнулась, конечно, не только Россия, с этим столкнулись и другие так называемые западные страны, оказалось, что мы все зависим от Китая, а Китай думает только о своих проблемах. Вот я очень надеюсь, что в отношении здравоохранения будет больше внимания уделено стратегической готовности, и черт побери, когда-то в здравоохранение дадут больше денег. Напомню, что только в 2006 году Россия вышла на уровень финансирования здравоохранения 1991 года. Вы не помните, а профессор Николаев помнит, 1991 год казался дном, абсолютным дном в тот момент, и вот в 2006 году мы вышли на этот уровень. И после этого прирост финансирования здравоохранения был крайне ограниченным, все было пущено на закупку дорогого железа и строительство перинатальных центров. Система здравоохранения по-прежнему бедна, она по-прежнему не обеспечена. А последние пять лет… 

Василий Викторович, спасибо, да, понятно, времени просто мало. Игорь Алексеевич, последний к вам вопрос, просто интересно, а если при прочих вводных по количеству заболевших примерно, мы не сравниваем Америку богатую, где очень большое число заболевших, если при прочих вводных есть страна богатая и бедная, есть ли такая корреляция, что бедная страна будет стараться выйти как можно скорее из карантина, чтобы еще больше не подорвать здесь свою экономику? 

Николаев: Я думаю, нет. Все-таки все зависит действительно от политики, от того, как политические власти, а это может быть по-разному, что в богатой стране, что в бедной стране, как политические власти учитывают мнение специалистов, вот что очень важно. Может и богатая страна прекрасно справляться, и хорошо справляться с пандемией, и потом очень грамотно, очень так постепенно выходить из этих ограничений. И богатые страны, кстати, по-разному это делают, посмотрите как делает Япония, она обозначила какие критерии, и как делают, допустим, развитые страны Западной Европы. Поэтому нет, здесь такой прямой корреляции нет. Как я уже сказал, ключевое значение имеет то, насколько ответственны, и если хотите, профессиональны политические власти. А профессионализм властей здесь заключается в том, чтобы слушать и учитывать мнение специалистов. 

Понятно. Получается такой замкнутый круг, все зависит от голоса врачей, что они скажут, а в России, как я понимаю, врачей слушают не в первую очередь. Спасибо большое, ситуацию с возможным выходом и восстановлением экономики после коронавируса мы обсуждали с Игорем Николаевым, экономистом, и эпидемиологом Василием Власовым. Это была рубрика «Деньги. Коронавирус».

Не бойся быть свободным. Оформи донейт.