«Страх — его не закроешь, как уголовное дело»: Олег Кашин о новом повороте в деле Серебренникова и расследовании Transparency International

Задержание директора Российского академического молодежного театра Софьи Апфельбаум — такой привет всем, кто считал дело Кирилла Серебренникова сбоем системы, ошибкой силовиков, недоразумением, которое можно исправить. Нет, никакой ошибки — эти люди действительно хотят устроить большое «театральное дело», которое, наверное, с антикоррупционной точки зрения никак не изменит обстановку в стране, а вот для творческой интеллигенции станет наглядным уроком на тему того, что творческая свобода, тем более творческая свобода под государственным крылом — вещь гораздо более хрупкая, чем все привыкли думать. Любой театральный, да и не только театральный деятель теперь всегда будет работать, непрерывно думая, как себя вести, чтобы не проследовать за Серебренниковым — что делать на сцене, что говорить в интервью, какие открытые письма подписывать и так далее. Страх — его не закроешь, как уголовное дело. Появившись однажды, он остается навсегда, и к нашим услугам весь богатейший опыт воспроизводства страха в нашей стране в прошлом веке — ничего никуда не делось, все на своих местах.

В такой обстановке очень двусмысленным оказалось расследование «Трансперенси Интернешнл» о том, как руководители московских театров сами себе платят гонорары за актерские и режиссерские работы. Среди этих руководителей есть и Серебренников, причем «Трансперенси» сами уточняют, что передали свое расследование в прокуратуру, и она согласилась, что в действиях Серебренникова есть нарушение закона. Сейчас часто бывает, что общественники выступают в роли публичных помощников силовиков, этот типаж всем хорошо известен, и ничего хорошего о таких общественниках сказать нельзя. Но «Трансперенси» — это другое, это действительно серьезная уважаемая структура, и вот почему она ведет себя так же, как условный Илья Ремесло? Сейчас их многие ругают за это расследование, называют «Стукачество интернешнл», еще как-то, но я не уверен, что тут существует какое-то линейное объяснение этой этической коллизии. Свою версию этого противоречия я написал в колонке для Republic.

Если самый прогрессивный и международно признанный театральный режиссер страны смог найти себя в системе государственных театров и реализоваться в ней, а не в подполье или в эмиграции — значит, у государства все в порядке. Эта формула работала ровно до тех пор, пока Серебренниковым не заинтересовались силовики. Теперь она не работает. То есть, оказывается, действие этой формулы можно остановить одним росчерком следовательского пера, и когда этот росчерк уже на бумаге, прежнее поведение Серебренникова начинает выглядеть крайне наивным и легкомысленным — ты что же, думал, что вот в таком государстве с такой властью можно быть настоящим европейским прогрессивным режиссером? Это либо наивность, либо лицемерие — кому что больше нравится. Наверное, поклонники Серебренникова выберут наивность, но это, в общем, не имеет значения.

Когда российские власти на очередном витке своих политических экспериментов придут за «Трансперенси», ее сотрудников тоже можно будет спросить — неужели вы всерьез думали, что к неправовому государству, в котором закон — только послушный инструмент в руках власти, можно подходить с мерками правового государства? Это наивность или лицемерие? Да неважно; в любом случае это будет пример уязвимости нейтралитета в условиях, когда он невозможен, и когда граница между ним и соучастием неразличимо тонка.

Фото: РИА Новости / Михаил Воскресенский