«Это прецедент»: Кашин о том, почему именно сейчас Собянин провел дебаты с Кудриным

О пятнадцати миллионах «лишних людей» на дебатах с Алексеем Кудриным сказал Сергей Собянин — тут никакого сюрприза нет, у нас всегда люди абсолютизируют свой опыт, и если Собянин руководит мегаполисом, то с его точки зрения все должны жить в мегаполисе, причем желательно в одном. Мы однажды уже говорили на эту тему в контексте умирания уральских горнозаводских городков, а можно было говорить и применительно к старинным уездным городам центральной России, или применительно к Выборгу, о котором у нас хотя бы много пишут, потому что он особенно ценный — но и он, как мы понимаем, погибает.

«Как ваша организация называется? Возьмите туда Силуанова на перевоспитание»: дебаты Собянина и Кудрина на форуме в Москве

Вообще давно нужно иметь в виду, что если вам говорят о естественном процессе применительно к каким-нибудь человеческим делам, то вас гарантированно обманывают. Общество и тем более государство именно для того и существуют, чтобы замедлять, останавливать или совсем блокировать самые естественные процессы. Смерть, болезни — самый естественный процесс. Медицина существует для того, чтобы этому процессу помешать. Неграмотность вполне естественна, но школы для того и придуманы, чтобы ее не было. Нищета и голод — это тоже естественно, и жить в лесу естественнее, чем в доме с отоплением и горячей водой. Вся история человечества — это сопротивление естественным процессам и победа над ними.

Одичание — тоже, конечно, естественный процесс. Превращение страны в заросшую борщевиком пустыню, посреди которой торчит гигантский мегаполис с двадцатипятиэтажками — это тоже гораздо естественнее, чем сохранять ту страну, которая существовала до Собянина. Она, конечно, никогда не была раем, но и адом бетонных ущелий не была тоже, этот ад наступает именно сейчас. Совершенно не хочу быть последним певцом деревни, это глупо, русская деревня погибла в ХХ веке и, очевидно, никогда не восстанет из мертвых. Но русская городская цивилизация, пережившая все катаклизмы, погибает и уничтожается прямо сейчас. Города, в которых жизнь была даже в девяностые, умирают прямо сейчас, это историческое событие, оно заслуживает, по крайней мере, споров и обсуждений, вместо этого нам навязывают как безальтернативную ту модель, которая более удобна прежде всего власти, и которая вообще не учитывает интересов тех людей, которые прямо сейчас живут в дичающих и умирающих городах.

Это — что касается содержания дискуссии Собянина и Кудрина, но тут важен и сам факт этой дискуссии, потому что у нас не принято, чтобы действующая власть вела публичные споры, то есть выход Собянина на дебаты, пусть и с лояльным отставником — это прецедент. Почему он стал возможен и почему это случилось именно сейчас — об этом я написал для Репаблика.

Слово «оттепель» в его политическом значении в наше время без иронии употреблять невозможно — давно понятно, что никакой либерализации сверху от нынешней власти ждать не стоит. Но оттепель — это и не либерализация; здесь имеет значение, что повесть Эренбурга, давшая название хрущевской эпохе, была написана и напечатана в 1954 году, то есть задолго до ХХ съезда, до массовых реабилитаций, первой публикации Солженицына и тому подобного. Оттепель — это не новое время, а то, что ему предшествует, когда старое естественным образом заканчивается; да даже сам метеорологический термин очень четко читается — это погода, это само все тает, а не потому, что кто-то подтопил. И  похоже, что сейчас у нас — именно оттепель, уже не в будущем времени, а в настоящем. Затянувшееся невыдвижение Путина и сопровождающая его нервозность — это только внешние признаки какого-то более глубокого процесса, когда власть вдруг погрузилась в растерянность. Судьба правительства, экономика и социальная сфера, внешняя политика и две войны, в которых так или иначе участвует Россия — не беда, если неясно, что будет дальше, но сейчас неясно не что будет, а что в принципе может быть. Впервые за много лет невозможно четко обозначить альтернативу, как всегда было — копить деньги или тратить деньги, ссориться с Западом или мириться с Западом — сейчас такие вопросы бессмысленны, потому что непонятно, о каких деньгах может идти речь, о каком Западе, о какой России, обрушилась сама система координат, в которой привыкли существовать и власть, и ее критики, и в этом смысле интрига с выдвижением Путина — самое неинтересное, что есть сегодня в российской политике. В такой обстановке публичные споры между людьми системы начинаются не по отмашке из администрации президента, а сами по себе — у людей вдруг возникает потребность в диалоге, чтобы не сойти с ума. Правда, этот диалог они в любом случае будут вести между собой, а не с обществом.

Фото: РИА Новости