Презумпция заказухи: почему Кашина не трогает история с пиарщицей «Леруа Мерлен»

История с пиарщицей Паниной из Леруа Мерлен, которая хотела рассказать ужасную историю про победобесие, а в итоге лишилась работы — это как бы скандал недели, но скандал такого рода, когда недоумение оказывается сильнее возмущения. Нас уже не удивишь такими вспышками коллективного гнева и коллективной обиды, теоретически можно было бы позащищать жертву этой атаки оскорбленных, но она как-то совсем не вызывает ни симпатий, ни желания за нее вступаться, и, — наверное, есть смысл поделиться своим опытом споров на тему этого скандала — я тоже много спорил с разными своими знакомыми об этой истории, но спорил не о том, права Панина или нет, а о том, насколько скоординированной и искусственной была кампания против нее.

И это такая, конечно, вечная история. Скажешь — кампания! — и немедленно получаешь ответ от многих заведомо честных людей, которые обижаются уже на тебя и говорят — это что же, я участник кампании, я тролль, я бот, я платный блогер? Нет, обобщения здесь, конечно, не нужны, но участие честных людей вообще никак не отменяет участия нечестных, и мне кажется важным иметь в виду, что тролли и платные блогеры в этом сюжете поучаствовали.

Я уже как-то обращал внимание, и не раз, на то, как в социальных сетях время от времени одни и те же люди, вдруг коллективно задумываются о каких-то неочевидных для них вещах. Когда была кампания Навального, это очень бросалось в глаза, когда вдруг одновременно какие-то совсем разные авторы — модный критик, храбрый военкор, глянцевый ветеран, молодой стартапер и Бог знает кто еще вдруг обращают внимание, что в городе Бийске на митинг Навального никто не пришел. Или, скажем, те же люди вдруг отвлекаются от привычных дел и тем, чтобы поделиться с нами своим наблюдением о том, как похорошела Москва за путинские годы. Или что-нибудь совсем отвлеченное, про талантливых детей — ну, в самом деле, может же разных людей в разных городах вдруг взволновать тема талантливых детей, почему бы и нет.

Я вообще не представляю, насколько эффективны такие вещи с точки зрения воздействия на общественное мнение. То есть мне кажется, что если человек, которому не нравится Собянин, вдруг прочитает сто одинаковых постов о том, какой Собянин молодец, он только разозлится, а Собянина, конечно, не полюбит. Или если сторонник Навального прочитает сто постов о том, как ужасен Навальный, он в Навальном не разочаруется, а наоборот, еще раз убедится, что власть боится Навального и поэтому нанимает для борьбы с ним платных блогеров.

Реальный эффект от заказухи в соцсетях — конечно, не связан с содержанием заказных постов. Но эффект есть, и он стоит тех денег, которые тратятся на этот суровый SMM. Когда фон состоит из заведомо заказных высказываний, любое независимое высказывание, идущее, что называется, от души, будет теряться среди заказухи и по умолчанию восприниматься как часть тоже какой-то кампании. И когда я где-то читаю, что вот, Кашина подключили кого-нибудь мочить или оправдывать, я даже не обижаюсь, потому что понимаю, что да, эта презумпция заказухи касается всех, и если какие-то мои знакомые искренне недовольны словами девушки из «Леруа Мерлен», то их все равно невозможно отделить от тех, кто каждый день бывает доволен или недоволен тем, что предписывает очередная методичка. И еще, чего уж там, где-то в глубине души я думаю — а ведь если я завтра напишу какой-нибудь настоящий заказной пост, возьму деньги и выскажусь, как надо — никто ведь не заметит именно потому, что все высказывания уже воспринимаются как заказные.

Вот это, мне кажется, проблема, а сама ситуация с «Леруа Мерлен» — она, в общем, не трогает, а почему не трогает — об этом моя колонка для издания Republic. 

Успешные ⁠атаки гражданского общества на корпорации, на правительственные структуры, на частных лиц – общемировой тренд, и, очевидно, перед нами еще одно подтверждение тому, что Россия и в этом не отстает от остального мира. Совсем недавно примерно в том же положении, в котором теперь оказалась российская «Леруа Мерлен», побывал американский «Старбакс», обидевший чернокожих посетителей и быстро об этом пожалевший. Может быть, какая-нибудь отечественная консервативная, замшелая организация продолжала бы стоять на своем, но западные гиганты давно научились быстро идти навстречу атакующему гражданскому обществу, понимая, что возражать ему – себе дороже. Что-то подсказывает, конечно, что, если провести среди критиков «Леруа Мерлен» опрос на предмет того, как они относятся, скажем, к украинской практике выяснения у артистов, чей Крым, или к американской борьбе с деятелями типа Вайнштейна, они скажут, что не одобряют такие методы. Забавно, что их антизападничество и антиукраинство никак не мешает им прививать именно западные и украинские нравы у себя в стране, и это может быть притчей о том, что общемировые тренды вообще никак не зависят ни от политических систем, ни от местной специфики – то, что носят там, всегда будут носить и тут, даже если тут принято плеваться от происходящего там. Весь спор с участием Паниной начался с футбола – всем ведь нравится, как проходит чемпионат, как удивляются иностранцы тому, что Россия оказалась неотличима от их стран или даже лучше их, общим местом стало говорить о смягчении нравов – всего 16 лет назад после футбола громили Манежную, а теперь веселятся на Никольской. Но вот вам диалектическое единство смягчения нравов и их же ужесточения – в России 2018 года нужно быть гораздо более осторожным в высказываниях, чем в России 2002-го (или даже 2012-го), и если карнавал на Никольской напоминает вам Запад, то не забудьте, что на Западе принято увольнять за неполиткорректность – видимо, такие вещи должны идти пакетом.