Остроумное решение проблемы Медведева: что стоит за слухами о ликвидации должности премьера

Бумаги с проектами переустройства мира циркулируют по околокремлевским сферам всегда, и наверняка в какой-то из этих бумаг есть и про реформу правительства — там вообще про все есть, и это ничего не значит. Может, пригодится, а может, и нет.

И само существование таких слухов, сама возможность всерьез разговаривать о том, что завтра у России не станет президента или премьер-министра — на самом деле это и есть главное во всем этом сюжете. Никто не знает, случится ли такая реформа завтра или послезавтра, но это вторично по отношению к тому, что она в любом случае возможна хоть сегодня. Представьте себе такие слухи в Германии или в Америке — допустим, что Ангела Меркель намерена объединить должности федерального канцлера и президента и занять новую супердолжность, или Дональд Трамп намерен ограничить полномочия Конгресса, чтобы вертикаль власти работала более эффективно. Тут и само выражение «вертикаль власти» на другие языки, наверное, не переводится — ну, может быть, только на тот постколониальный французский, который распространен в некоторых африканских государствах, где тоже, как в России, государственное устройство зависит не от закона и традиции, а от настроения и планов очередного президента.

Собственно, когда мы читаем очередную утечку о реформе власти в России, каждый раз новость заключается не в том, что будет создан какой-то новый орган власти или упразднен старый. Новость каждый раз в том, что в России вообще нет никакой политической системы, и формальные ее контуры могут меняться как угодно в зависимости от текущих политических нужд Кремля. Ликвидация должности премьер-министра — это прежде всего остроумное решение проблемы Дмитрия Медведева, которого, как считается, нельзя отправить в отставку, потому что шесть лет назад Путин обещал ему этого не делать, и потому что любой новый премьер в глазах всего номенклатурного класса превратится в преемника, которому все сразу же начнут присягать на верность, и это будет кризис власти. Точно так же ликвидация должности президента или превращение ее в церемониальную и ничего не значащую, открывает перед Владимиром Путиным возможности пожизненного царствования в ранге хоть председателя Госсовета, хоть еще кого-нибудь. Ни один из этих вариантов нельзя назвать фантастическим, и это как раз и есть настоящий приговор российской системе власти, российской Конституции и государству — и государство, и конституция в наших условиях остаются всего лишь утилитарным приложением к безграничной власти тех людей, которые сегодня сидят в Кремле. Если завтра им потребуется монархия, они введут монархию — это не имеет значения, потому что единственный реальный, а не фейковый орган власти в нашей стране воплощен в одном конкретном физическом лице, имя которому Владимир Путин. Все остальное так или иначе должно подстраиваться под это физическое лицо.

Лучшей иллюстрацией к этому принципу стала серия губернаторских отставок и назначений — в стране с формально федеративным устройством, где глав регионов по закону выбирает народ, губернаторские должности распределяются в произвольном порядке между придворными группировками, и это давно стало привычным никого не возмущающим делом. Странно было бы, если бы с высшей властью было как-то иначе, странно было бы, если бы в ответ на слухи о ее переформатировании кто-нибудь отвечал, что это невозможно, потому что конфигурация власти всегда должна быть сильнее частных интересов очередного президента.

Просто у нас нет «очередных» президентов, у нас президент — единственное, ради чего вообще существует все государство. Армия и дипломатия обслуживают его внешнеполитические амбиции, парламент и партии — внутриполитические, церковь — духовные, крупный бизнес — коммерческие, телевидение — эстетические, и вся Россия принадлежит ему. Если он захочет, мы проснемся в другой стране (да и просыпались уже не раз), а когда он уйдет, окажется, что никакого российского государства и нет — есть только противоречивое наследие одного человека, с которым никто не будет знать, что делать. Это и есть главный секрет российской государственности, а любые слухи и прогнозы о ее будущем — только производная от этого секрета.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции