Олег Кашин о том, почему во всем виноват только Путин. И больше никто

Давайте я сразу без лишней лирики, с порога скажу, что отставка Павла Астахова — это очень плохая новость. Но надо уточнить, что это плохая новость не с точки зрения судьбы Астахова, Бог бы с ним; это не про Астахова новость, а про общество. Про тех, кто сначала требовал его отставки, а теперь радуется ей, хотя она до сих пор не утверждена. Это очень стыдная радость, очень глупая, как говорится — фу такими быть.

Формулу «Царь хороший, бояре плохие» у нас не первый век употребляют исключительно как анекдот, и все чуть ли не с детства зазубрили про царя и бояр и понимают, что это, конечно, глупость, потому что дело как раз в царе — что может быть проще? Сложности начинаются, когда речь заходит о применении этой формулы на практике, и когда оказывается, что все на самом деле верят именно в плохих бояр — в плохого Астахова, или в плохого Собянина, или, несколько лет назад, в плохого Чурова.

Полковник Аурелиано Буэндиа стоит у стены в ожидании расстрела, перед ним выстроились солдаты с винтовками, а он разглядывает их лица, и рассуждает — вон тот, второй справа, сразу видно, подлец, а вот этот, крайний слева, ничего такой, глаза добрые. Абсурд? Абсурд. Но у нас почему-то многим этот абсурд кажется приемлемым. Те люди, которые подписывали петицию за отставку Астахова — они на него кому жаловались, Владимиру Путину? Друзья, а вы уверены, что Путин лучше Астахова? Даже в этом смысле, в контексте «Как поплавали» — я тут вспомнил как раз, в моей молодости была популярна книга журналистки Елены Трегубовой, предшественницы Андрея Колесникова в «Коммерсанте» и президентском пуле. Книга называется «Байки кремлевского диггера», и в начале нулевых она была очень популярна. Я процитирую из этой книги: «В Петрозаводской больнице, вместо того чтобы пожалеть маленького мальчика на костылях, которого сбила машина, Путин заявил ему – Ну вот, не будешь больше правила нарушать! Неудивительно, что после этого крошечная девочка, которую Путин попытался поцеловать, не далась, и в слезах призналась ему – Я тебя боюсь!» Похоже на Астахова, правда? И тоже Карелия, поразительное совпадение.

Тут, наверное, все дело в нашей русской какой-то излишне гуманистической культурной традиции, нам да, важно видеть глаза врага, и нам важно видеть за механической функцией живого человека, и поэтому мы так цепляемся за самые гротескные недостатки таких, как Астахов, потому что это не просто недостатки, но еще и доказательство, что этот человек чем-то отличается от остальных своих коллег. Я ловил себя на такой мысли, когда смотрел какие-то большие выступления Путина по телевизору, и камера скользила по одинаковым лицам депутатов, и когда видишь в этом ряду кого-нибудь особенно одиозного, ту же Яровую, то это вот такое странное чувство, как встретить где-то на чужбине в толпе совершенно чужих людей какого-нибудь неприятного знакомого — это в Москве он неприятный, а тут почти родной.

Вот это желание видеть каких-то конкретных бояр, виновных в каких-то конкретных вещах — это, наверное, такая форма самозащиты. Большую проблему делишь на сто маленьких, и получается не так страшно. Что под предлогом заботы о детях ввели чуть ли не цензуру, что запретили усыновление в Америку — это Астахов виноват. Что выборы нечестные — это Чуров. Что наша армия в Донбассе — это Шойгу. Что в футбол проиграли — Мутко. Что Москву раскопали — Собянин. Что денег нет — Медведев. У нас как-то слишком модно стало ругать именно бояр и смеяться над боярами, и бояться бояр — а персона царя как-то теряется, хотя современная Россия — это все-таки именно тот случай, когда персональная сверхвласть должна нести именно персональную сверхответственность. Знать путинских чиновников по именам и в лицо, испытывать по поводу хотя бы некоторых из них какие-то конкретные эмоции, думать о них что-то сверх того, что они путинские чиновники — это непозволительная роскошь, от которой уже давно стоило бы отказаться.

Нет никакого Астахова, и Медведева нет, и Шойгу, и Мутко. Они же сами, кто-то из них, говорили нам, что Россия это Путин — давайте же наконец в это поверим. Чурова отправили на пенсию, но выборы не стали честными. Если бы не было Шойгу, война все равно была бы. Если бы у Москвы был другой мэр, ему было тоже пришлось огнем и мечом насаждать этот потешный урбанизм. Потому что дело не в этих конкретных людях, от перемены которых местами ничего не меняется. Дело в первом лице.

Если так проще, то представьте, что это сам Путин спросил тех девочек в Карелии, как они поплавали. Это Путин сказал пенсионерам в Крыму «Денег нет, но вы держитесь». Российская армия на Украине — это тоже никакой не Шойгу, а Путин, и об этом тоже не надо забывать. Не имеет смысла требовать у Путина отставок каких-то его подчиненных, исполнителей его воли. Дело не в этих исполнителях, дело в Путине, и та единственная отставка, которая будет заслуживать того, чтобы ей радоваться — она еще, как вы понимаете, не случилась. ​

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции​