Человек без лица и свойств. Кто сейчас Дмитрий Медведев, кажется, не понимает даже сам премьер

Дмитрий Медведев сейчас — человек без лица и свойств. Тот образ человека с айфоном, о котором сейчас почти не вспоминают, а если вспоминают, то как о чем-то смешном — даже с поправкой на «не вполне президентство», которое теперь кажется бесспорным, это был образ главы государства, эксцентричного, пытающегося быть прогрессивным — неважно, но в любом случае первого лица, которое может быть только первым. Тот образ, который создавали молодому президенту десять лет назад, не пригоден ни для чего больше.

У нас часто, как само собой, ставят через запятую царей, генсеков и президентов, потому что понятно, что первое лицо, как бы оно ни называлось — это всегда первое лицо. А вот со вторым лицом уже начинается путаница. Кто был вторым лицом при царе — императрица, Столыпин, Распутин? Кто был вторым лицом у Сталина — Молотов, Берия или вообще никто?

Главный по святыням: кто привез мощи для Путина и презентовал дачу Медведеву

Привычный нам образ премьера, который играет ту же роль, что и начальник штаба при командире или главный инженер при директоре завода — это на самом деле очень недолгая традиция, позднесоветская, если точно, то начавшаяся с Косыгина в середине шестидесятых, пережившая Советский Союз и сломанная в конце девяностых, когда политический премьер Евгений Примаков оказался по сути лидером оппозиции, с которым первое лицо было вынуждено делиться властью. И стоит вспомнить то проклятие, которым сопровождались две из двух попыток ввести в Кремле должность вице-президента — и советская, и постсоветская попытка закончились одинаково, оба вице-президента, Янаев и Руцкой, закончили свою вице-президентскую карьеру в тюрьме, доказав тем самым, что второе лицо, которое не может быть отправлено в отставку указом первого, это самый потенциально опасный для системы политический субъект.

Три первых путинских премьера — Касьянов, Фрадков и Зубков, — воспроизводили советскую «косыгинскую» модель, в которой глава правительства занимается только экономикой и заведомо ни на что не претендует. Когда премьером — при президенте Медведеве — стал сам Владимир Путин, ему пришлось заново выстраивать свой образ в рамках того, что тогда называли тандемом, и поскольку все церемониальные президентские признаки достались Медведеву, для Путина на ходу придумывались новые традиции и ритуалы, призванные показать его исключительное значение в системе власти, а то президентское, что можно было не отдавать Медведеву, он и не отдал — «прямая линия» на телевидении так и осталась путинской, из ново-огаревской резиденции Путин тоже не стал съезжать, а всякие имиджевые штуки вроде покровительства исчезающим животным или легендарного ныряния за амфорами, преследовали, в общем, единственную цель — каждый день напоминать, что премьер Путин — это не то же самое, что премьер Фрадков или Зубков.

ФСО об «усадьбе Медведева»: «Это заповедник редких животных»

А когда в премьеры перевели Дмитрия Медведева, для него никто ничего такого не придумал. И вот человек, практически вся публичная карьера которого прошла в условиях, когда он числился российским президентом, оказался на второй роли, а какой должна быть эта роль — не понимает, кажется, он сам. Самый яркий эпизод его премьерской карьеры — тот разговор с пенсионерами в Крыму, когда он сказал, что денег нет, но вы держитесь. Самое интересное политическое событие, связанное с ним — это прошлогодняя кампания Навального «он вам не Димон», по итогам которой Медведев, в общем, незаслуженно, поскольку он все-таки не самый зловещий в этом смысле человек во власти, приобрел имидж этакого русского Януковича, который кормит своим золотым батоном страусов у себя в Межигорье, а по ту сторону забора все его проклинают и смеются над ним. Еще можно вспомнить навязчивую шутку из интернета про спящего Медведева, который, может быть, и не спит, но его слишком часто показывают с закрытыми глазами, и принято смеяться над тем, что он вечно сонный. Кажется, больше ничего — что еще можно рассказать о премьере Медведеве?

Есть еще одна вещь, которую о нем можно сказать. Пока Владимир Путин не повторил тот трюк Ельцина, который когда-то привел к власти его самого, то есть пока Путин не сказал вслух, кому он хочет уступить место президента — до этого момента, как бы над этим все ни смеялись, определяющим свойством Медведева останется вот эта, пусть невысокая, вероятность возвращения в президентское кресло в роли преемника. Именно эта вероятность уничтожает его как политика, как государственного деятеля, как личность. В постсоветской России Медведев уже стал человеком, занимающим премьерскую должность дольше всех, дольше даже Черномырдина, казавшегося когда-то вечным. Но премьерская биография Медведева уникальна не продолжительностью, а тем, что в ней ничего не происходит и не может произойти, потому что эта биография вся состоит из ожидания того, что вообще может не случиться. Именно это ожидание сделало его человеком без свойств и, может быть, самой трагической фигурой во всей путинской системе.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.