' style='fill:%23c4c4c4;fill-opacity:1'%3E%3Cpath d='M93.28-57.4h2.52l-6.33 11.74h-2.6l6.41-11.75zM98.5-57.4h2.52L94.7-45.67h-2.6l6.4-11.75zM103.78-57.4h2.52l-6.33 11.74h-2.6l6.4-11.75z'/%3E%3C/a%3E%3C/svg%3E)
«Он всегда будет мне ближе и понятнее, чем Путин»
Колонка Кашина о Медведеве
Каждую неделю Олег Кашин пишет колонку специально для зрителей Дождя. В этот раз речь пошла о премьер-министре Дмитрии Медведеве.
«Я удивляюсь только, как можно было поручить такому человеку судьбу России», — это следующий абзац того куска «Войны и мира», который сегодня в рамках толстовской акции читал вслух Дмитрий Медведев. Совпадение? Не думаю. Слова князя Василия о Кутузове звучат так, как будто сказаны как раз о Медведеве, весь имидж которого в последние годы как раз и крутится вокруг этой формулы — «как можно было поручить такому человеку судьбу России».
Сейчас он называет себя хорошим парнем, и все смеются, а я представляю, как бы эти слова прозвучали пять или шесть лет назад — хороший, хороший, конечно, а какой еще
Сейчас самым трагическим в судьбе третьего президента России выглядит именно то, что в эпоху реакции он вынужден быть как минимум по должности активным ее участником. Наблюдать за тем, как рушится созданный им когда-то мир не с пенсионерской дачи, когда с тебя спрос невелик, а прямо из кабины бульдозера, ездящего по обломкам былой модернизации. Сейчас он называет себя хорошим парнем, и все смеются, а я представляю, как бы эти слова прозвучали пять или шесть лет назад — хороший, хороший, конечно, а какой еще.
Я и сейчас думаю, что он хороший, и в глубине души верю, что в две тысячи двадцать четвертом году 72-летний Владимир Путин сдержит свое тайное обещание и снова уступит президентское кресло 59-летнему Дмитрию Медведеву, и тот снова скажет, что свобода лучше, чем несвобода, и понемножку начнет демонтировать репрессивную систему, то есть делать то, чего многие, и я в том числе, ждали от него в конце нулевых.
При Медведеве в тюрьме убили Магнитского, но удивительное дело — это вообще никак не мешало мне, да и много еще кому, думать о медведевских временах как о времени позитивных перемен
Это как раз не Медведеву упрек, а персонально мне — это я ждал от него перемен пять-шесть лет назад и, хоть и с оговорками, и с положенным скепсисом, но все-таки надеялся на то, что постепенно и незаметно этот человек сумеет сделать российское государство чуть более пригодным для сосуществования с гражданином, со мной.
Я писал тогда, что Медведев — это человек того поколения, который ходил в школу в такой же синей форме с белыми алюминиевыми пуговицами, как и я, и мама давала ему с собой такое же яблоко, как давала мне, и по сравнению с выросшим на ленинградской улице пятидесятых Путиным он всегда будет ближе мне и понятнее, чем Путин. Это странная формула, я понимаю, но мне она тогда казалась убедительной. При Медведеве майор Евсюков стрелял в супермаркете, при Медведеве в тюрьме убили Магнитского, но удивительное дело — это вообще никак не мешало мне, да и много еще кому, думать о медведевских временах как о времени позитивных перемен.
Ельцин хотя бы теоретически мог позвонить Путину и сказать — Володя, ты чего?
Разгадку, наверное, надо искать в удушливом 2007 году. В апреле умер Ельцин, и я всерьез думаю, что это было самое важное событие, определившее ситуацию в России на годы вперед. Ельцин хотя бы теоретически мог позвонить Путину и сказать — Володя, ты чего? После смерти Ельцина этот ограничитель исчез. Предвыборная кампания 2007 года была первой кампанией нового типа — когда не «Единая Россия» борется с КПРФ и ЛДПР, как раньше, а когда «плану Путина» противостоят «враги России», шакалящие у посольств — это как раз из той кампании цитата, о чем уже никто не помнит. В нашей среде, которую, наверное, неприлично называть блогерской, но как еще — блогосфера тоже важное слово из тех времен, — за «план Путина» агитировали какие-то совсем невероятные персонажи, какие-то дичайшие тролли из ада, то есть та атмосфера ненависти, которая для остальных стала реальностью лет пять спустя, в интернете началась чуть раньше, как раз в 2007 году.
Мой приятель Алексей, работавший в таком прото-Ольгино нулевых, заместителем у будущего депутата Рыкова, предводителя кремлевских блогеров, в 2008 году восхищался предвыборной кампанией Обамы, какая она красивая, технологичная, и обещал, что он и его коллеги в 2012 году постараются сделать не хуже. Я с ним спорил, говорил, что в 2012 году вас уже просто не будет. Я оказался неправ — вот тот конкретный мой приятель Алексей к назначенному году стал большим начальником на Уралвагонзаводе и придумал весь этот ад с рабочими-патриотами, которые не допустят революции. То есть он победил, а не я, он правильно оценивал происходящее, а не я.
И я сейчас понимаю, что, радуясь воцарению Медведева, я радовался прежде всего тому, что эта атмосфера 2007 года с ним сходит на нет. Популярная газетная цитата того времени — «ликующая гопота теперь никому не нужна», — да, наверное, этого простого обещания было достаточно, чтобы поверить, что скучный путинский заместитель несет нам что-то хорошее. Кто виноват? Да я и виноват.
Сейчас я тоже верю, что в 2024 году — когда мне уже будет 44 года, — постаревший Путин уступит свое место постаревшему Медведеву. Я даже допускаю, что это уже будет по-настоящему, а не как в первый раз. Но я честно постараюсь им уже не верить и не поддаваться на новые искусственные надежды. Чего и всем желаю.
