Новый русский маккартизм. Как борьба с «иноагентами» превращает Россию в Америку самых мрачных времен

Самое удивительное в риторике тех, чьими стараниями русский актуальный язык обогатился словосочетанием «иностранный агент» — ссылки на аналогичный американский закон 1938 года. Я помню, как один российский губернатор несколько лет назад, распекая транспортников за убытки, требовал покончить с безбилетным проездом и советовал им изучить опыт Германии конца тридцатых годов — там ведь как-то безбилетников победили, вот бы и нам так. Зловещий контекст превращает стандартную ссылку на мировой опыт в смешную черную шутку. С иноагентами — то же самое.

Есть прекрасная книга нашего великого киноведа Михаила Трофименкова «Красный нуар Голливуда» — я полагаю, обязательное чтение как раз для тех, кто интересуется генезисом борьбы с иностранными агентами. То есть я понимаю, что сенатору Климову и депутату Левину на такие вещи плевать, но все-таки это важно, раз уж они ссылаются на рузвельтовскую Америку, застрявшую после великой депрессии на развилке между фашизмом и левым тоталитаризмом и, помимо прочих тогдашних бед, бывшую, вероятно, максимально для своей двухсотлетней истории подверженной самым опасным внешним влияниям, прежде всего коммунистическому — мы сейчас не представляем себе, до какой степени западная интеллигенция тридцатых годов была лояльна советскому режиму, какую роль в сознании тогдашних писателей и художников играл хороший парень Сталин. Едва ли не один Уолт Дисней робко симпатизировал Гитлеру, остальные — вот прямо поделюсь своей наивностью, ничего стыдного в этом нет: я всю жизнь думал, что типичные друзья Советского Союза вроде Джона Рида в семнадцатом году или Дина Рида в семидесятые — это какая-то второсортная западная интеллигенция, люди, не сумевшие выдержать конкуренции с какой-то первосортной интеллигенцией, все понимавшей правильно и про колхозы, и про ГУЛАГ. У тебя не вышло в мире демократии, и ты едешь к советским туземцам, позируешь в пионерском галстуке, посещаешь образцовые заводы и фермы, делая вид, что тебе нравится, и живешь как настоящая суперзвезда за счет советского режима.

И вот на что мне открыл глаза Трофименков: в тридцатые годы никакой первосортной, правильной, либерально-демократической интеллигенции в Америке не существовало. Она вся была левая, то есть буквально все были Джонами Ридами и Динами Ридами. Все ездили в Советский Союз, все не замечали ГУЛАГа и Голодомора, все восхищались Сталиным, и даже когда Рузвельт в рамках своей социально ориентированной политики начал сотнями их нанимать в государственные проекты — вот эти все знаменитые фрески на общественных зданиях, спектакли в провинциальных театрах за счет американского бюджета, кинофильмы с патриотическим посылом — даже тогда для этих нанятых американским правительством художников (кроме фашиста Диснея) источником истины оставался Коминтерн, а реальным начальством — подпольный ЦК американской компартии. Как говорится — что твой Кирилл Серебренников, эти люди на деньги, которые давал им Рузвельт, ставили спектакли и фильмы о классовой борьбе, рисовали гигантские фрески со Сталиным и воспевали мировую революцию.

Закон об иноагентах в этой ситуации был призван хоть как-то оградить Америку от триумфального шествия мирового коммунизма — и, откровенно говоря, можно понять тех правых сенаторов, которые с помощью этого закона хотели остановить Коминтерн.

Коминтерн в итоге, как мы знаем, распустил сам Сталин, ставший в известных обстоятельствах лучшим другом и союзником западных демократий. А тот запас антикоминтерновской прочности, который так был нужен Америке тридцатых, был израсходован уже в послевоенные годы психопатами, параноиками, а то и просто жуликами, первый из которых, конечно, сенатор Маккарти.

Современную Россию любят сравнивать с Советским Союзом, но раз уж сами наши официальные лица так часто ссылаются на Америку — давайте сравнивать с Америкой, но именно с вот этой — маккартистской послевоенной, когда счастливую победную атмосферу уничтожили дружными совместными усилиями Комиссия по расследованию антиамериканской деятельности (у нас ведь тоже такую уже создали!), параноик Гувер, шарлатан Маккарти и прочие Климовы и Левины пятидесятых.

Российский маккартизм, конечно, закончится так же бесславно, как и оригинальный, единственный вопрос — неужели обязательно его повторять, даже если его обреченность бесспорна? И: если они так боятся сейчас западного влияния, зачем они сами так старательно копируют Америку самых мрачных ее времен?

И — доброй ночи и удачи, конечно.

Не бойся быть свободным. Оформи донейт.