Кремлевская логика: зачем власть «пляшет на могиле» Немцова, несмотря на имиджевые потери

Появление площади Немцова в Вашингтоне — шаг, недружественный России ровно в той степени, в которой сама Россия считает убитого политика своим врагом. Если бы не было запутанного следствия, погромов на мосту, позорных телепередач с плясками на могиле, то и проблемы бы никакой не было — сенатор Рубио и его российские друзья наверняка и в этом случае добились бы переименования, а Кремль с МИДом встретили бы это вежливыми улыбками — спасибо, мол, что вы помните нашего Бориса. Но это звучит как фантастика — понятно, что никаких вежливых улыбок быть не могло, как не могло быть и мемориальной доски, которую никто не срывает, цветов на мосту, которые никто не трогает, и телепередач, в которых Немцова вспоминают без скандалов и ада. Это настолько понятно, что уходит в тень главный вопрос — а, собственно, почему?

Почему российское государство не могло хотя бы чуть более спокойно сосуществовать с памятью о Немцове на протяжении этих трех лет? Почему те люди — речь и о «Гормосте», и о «СЕРБе», и об НТВ, — которые, мягко говоря, совсем не самостоятельны в своих действиях, не могли не издеваться над памятью о Немцове и над чувствами тех, кто скорбит о нем? Почему посмертное отношение властей к Немцову не могло быть таким, как отношение к другим умершим противоречивым героям девяностых от Гайдара и Черномырдина до Примакова и Маслюкова?

Этот вопрос до сих пор остается без прямого ответа, при этом все указывает на то, что конкретный ответ существует, и он настолько весом, что оказывается сильнее любых самых рациональных соображений. Если бы российское государство не плясало на могиле Немцова, оно могло бы обойтись без многих имиджевых потерь. Но оно пляшет, ему плевать на потери. Почему?