«Константин Котов — не просто прохожий». Олег Кашин о том, почему решили посадить именно его

Приговор Константину Котову перечеркивает весь «оттепельный» эффект от освобождения Сергея Абаничева, Даниила Конона, Валерия Костенка и Владислава Барабанова. Государственный крокодил разожмет челюсти, жертва сделает шаг, отвернется, а челюсти снова — клац, и там, где могла быть откушена рука, крокодил откусывает голову. «Дадинская» статья, самая позорная, политически мотивированная, предназначенная исключительно для выборочных репрессий — ее достали из рукава, когда стало ясно, что большое дело, аналогичное давнему Болотному, разваливается.

Четыре года за то, что вышел из метро. У Дождя появилось видео задержания Константина Котова, которое отказался смотреть суд

То есть, как разваливается — у этих людей никогда ничего не разваливается, и если они хотят устроить большой процесс, они его устраивают вне зависимости от того, кто там виновен или невиновен. Сейчас не захотели. То ли перед выборами не решились, то ли учли опыт «болотного дела», то ли цель арестов сочли достигнутой — быстрые приговоры для одних, быстрое освобождение для других, бонусом — приговор Владиславу Синице, тоже абсолютно кошмарный и позорный вне зависимости от того, что он написал в твиттере, ну и апофеозом — приговор Котову.

Все видели видео, на котором он выходит из метро, и его хватают. Все — кроме суда, суд отказался смотреть эту запись. Суд продолжался два дня и на основании показаний водителя автозака отправил человека, который вообще ничего не сделал, в лагерь на четыре года. Какое-то совсем безумие. Чудище с кистенем мечется по России, размахивает своим страшным орудием, кровь, кишки, обло, огромно, стозевно и лаяй.

Но присмотришься к чудищу — лаяй-то оно лаяй, но глаза почему-то слишком трезвые, умные, напряженный взгляд. Метаться — мечется, но как-то слишком нарочито, как трезвый актер, изображающий пьяного. И с кистенем осторожно обращается, как учили — не дай Бог обрушить его не на ту голову.

Котов, конечно, не виноват. Приговор, конечно, позорный, и дело позорное. Но «четыре года за то, что просто выходил из метро» — вот не надо, пожалуйста. Четыре года за три административки. Звучит более скучно, но более точно, а точность лучше соблюдать.

Три административки — это «дадинская» статья 212.1. Мы называем ее дадинской в честь первого осужденного по ней Ильдара Дадина, такого закоренелого активиста, который пять лет подряд чуть ли не каждый день стоял где-нибудь с плакатиком, всем был знаком, полицию раздражал, в списки был записан и у «эшников», и черт еще знает где, и когда они решали, кого сажать первым, выбрали его — такого блаженного, фрика, не ту фигуру, в которой миллионы, хмурые и молчаливые наши массы, увидят себя.

И вот название «дадинская статья» можно истолковать и так — «для таких, как Дадин». Народной называют «наркотическую» 228-ю статью, а 212.1 — антинародная. По ней — пока, конечно, — сажают именно таких, как Дадин. Тех, глядя на кого, хмурые массы никогда не подумают, что «на его месте должен был быть я».

Константин Котов — не просто прохожий. Он такой же Ильдар Дадин, фрик с плакатиком. Человек, которого вбили во всевозможные эшные или эфэсбэшные базы задолго до того, как он вышел из метро. Котов пикетировал все, что только можно пикетировать. Котов с плакатиком стоял примерно везде. На плакатике в большинстве случаев было что-то про Украину — Котов принадлежит к той немногочисленной фракции оппозиционеров, которые носят передачи украинским пленным, болеют «за вашу и нашу свободу» и говорят о «российской агрессии».

Российская власть, разумеется, заинтересована в том, чтобы вся оппозиция была именно такая. И российская власть понимает, сколько людей взвоет из-за приговора Котову. Котов нуждается в поддержке, Котова нужно поддерживать, и, конечно, плевать, что завтра по телевизору скажут, что они все такие — с сине-желтым плакатиком и украинским Крымом.

Но стоит понимать, что именно так и скажут. Это политтехнология — причем не самая сложная. Власть управляет эмоциями общества, в том числе и нелояльной его части, причем эмоциями нелояльной части удобнее всего управлять именно так, с помощью полицейских дубинок и судов, и ценой искалеченных жизней. Вчера Дадина, сегодня Котова, Синицы и других; вот Голунов оказался дороже этой цены, власть ошиблась — но пока это единственная ее ошибка такого рода. Все остальное — со снайперской точностью: сажают, чтобы испугать, сажают, чтобы расколоть, сажают, чтобы все взвыли, и чтобы можно было показывать пальцем — а они все за Украину, или они все хотят убивать полицейских детей. Как в свое время — они все за пляски в храмах, они все за гей-пропаганду, они все против народа. Это работает, и пока это работает, они будут сажать.

Не бойся быть свободным. Оформи донейт.