«Их нравы внушают ужас»: как колбаски Сечина показали жуткий образ человека у власти в России

Предмет недели — колбаски Сечина. Российская власть во главе с Путиным живет в созданном ею же виртуальном мире, люди, которым принадлежит Россия, больше похожи на пелевинские голограммы, картинки, существующие только в телевизоре. И в такой реальности любая настоящая, материальная вещь — на вес золота. Такой вещью сейчас оказалась колбаса с этикетками «От Иваныча». Процесс по делу Алексея Улюкаева привлек интерес к этой колбасе, и главная интрига связывает колбаски Сечина с теми деньгами, за которые судят Улюкаева. Знал ли министр экономики, что в том чемодане, который вручил ему Сечин, лежит не колбаса? Стенограмма их подслушанного разговора, которую прокурор читал вслух в суде, не дает однозначного ответа на этот вопрос. Номенклатурный жаргон, когда ненавидящие друг друга люди обмениваются ничего не значащими репликами, наполненными нерасшифровываемым скрытым смыслом, превращает уголовное дело в экзистенциальное. Сечин много лет живет с репутацией самого влиятельного и, вероятно, самого опасного человека во всей системе, и когда материальным воплощением этого влияния и этой опасности становится колбаса, это открывает какие-то бездны — старшее поколение, к которому, собственно, принадлежат и Сечин, и Улюкаев, и Путин, — помнит, как именно колбаса была символом всего, чего был лишен советский человек, и о чем он мечтал. О сделанном россиянами выборе между свободой и колбасой написано много статей и даже книг, и теперь мы видим, в пользу какой именно колбасы сделала выбор наша страна — Россия выбрала эксклюзивную колбасу из охотничьих трофеев Сечина, причем колбасу, способную стать инструментом лишения свободы и разрушения карьеры.

Я нарочно сейчас повторяю слово «колбаса» на разные лады, чтобы оно не пропало, не затерялось в новостях уходящей недели — хочется, чтобы эта колбаса осталась навсегда. С помощью именно таких вещей легче всего понять масштаб людей, которые находятся у власти. Реальные ценности всегда определяются повседневными запросами — именно этим прежде всего интересен фильм «Он вам не Димон», именно этим интересны расследования старого РБК об устрицах и виноградниках Путина, и именно этим интересны колбаски Сечина. О них я написал для издания Репаблик.

Безумная примета ⁠времени — о том, какие они в обычной жизни, мы ⁠можем узнать только при самых невероятных обстоятельствах, когда приватный ⁠диалог министра и главы крупнейшей госкомпании в зале суда читает вслух прокурор. Нынешнее поколение россиян умеет и любит подглядывать и подслушивать, оно воспитано многими сезонами популярных реалити-шоу, таблоидами, а в числе самых популярных страхов нашего времени — цифровой «большой брат», который, пользуясь беззащитностью частного человека, держит под контролем все его передвижения и даже мысли. Но реальность оказывается гораздо старомоднее медийных страхов и стереотипов, за десятилетия не поменялось ничего, и вместо блокчейна и облачных технологий — те же подслушивающие устройства, которые работают так же, как сорок или семьдесят лет назад, когда герои Солженицына в «шарашке» по заказу абакумовского МГБ изобретали первое поколение электронных жучков. «Алексей Валентинович, дорогой», — дружеский диалог ненавидящих друг друга немолодых мужчин записан на магнитофон, текст разговора расшифрован стенографистками, напечатан на стандартных листах канцелярской бумаги и подшит к делу.

Эти люди не любят демонстрировать свою человеческую сторону, но когда демонстрируют, то единственное, что на это можно сказать — лучше бы продолжали прятаться за парадными портретами. Их нравы внушают ужас именно сочетанием, с одной стороны, всесилия, безжалостного отношения даже к своим, цинизма, и с другой – культурного и этического уровня позапрошлого поколения номенклатурщиков, застрявших в своем человеческом развитии где-то в восьмидесятые и оттого еще более жутких.

Фото: Дмитрий Азаров / Коммерсант