Кашин и народная диктатура

Кашин: В России на днях был день парламентаризма — оказывается, есть такой праздник, он внесен в федеральный закон о памятных датах и днях воинской славы и отмечается 27 апреля, в тот день, когда в 1906 году начала работать первая царская Государственная дума — Госдумой ее в те времена еще не называли, привычка сокращать такие слова — это советская привычка. День парламентаризма — дата, что называется, негромкая, но мне хочется ее отметить. Отношения российского государства с парламентаризмом на протяжении всей нашей истории строились очень сложно, даже трагически.

Было учредительное собрание, которому удалось позаседать только однажды в уже захваченном большевиками Петрограде. Был Съезд народных депутатов СССР, парламент Сахарова и Собчака, распущенный за ненадобностью после Беловежской пущи. Был российский Съезд, давший власть Ельцину, провозгласивший суверенитет России, санкционировавший гайдаровские реформы, и потом расстрелянный из танков.

Понятно, что ни один из этих парламентов современная России никогда бы не сделала символом российского парламентаризма, и правильно, конечно, что день парламентаризма в России празднуется в честь ничего не решавшей царской Думы, которую царь постоянно разгонял и над которой современники чаще смеялись, чем уважали ее. Парламент в постсоветской России — он примерно такой же, и символично, что семидесятилетие Жириновского медийно оказалось более важным событием, чем праздник парламентаризма.

Парламент боксера Валуева, актрисы Кожевниковой и бесчисленных законодателей модели «Яровая», как мне кажется, не заслуживает уважения. В юбилейной колонке для Дойче велле я рассуждаю, почему Владимир Путин сделал свою Госдуму именно такой.

Кашин: Новый поворот в деле панамских бумаг — авторы расследования OCCRP предполагают, что именно те деньги, о хищении которых из российского бюджета заявлял Сергей Магнитский, осели в офшоре знаменитого уже виолончелиста Сергея Ролдугина. Прямых доказательств у авторов расследования нет, но, согласитесь, сюжет выглядит красиво — до сих пор было непонятно, почему российское государство с таким упорством защищает, в общем, рядовых милиционеров и налоговиков, не проще ли было бы признать, что они коррупционеры, и судить их, выбив тем самым основной козырь из рук авторов «закона Магнитского».

Но нет, почему-то их оберегают так, как будто речь идет о первых лицах. И вот теперь при должной фантазии можно представить, что да, именно о первых лицах речь и идет. Я говорю «можно представить», потому что здесь действительно речь идет не о фактах, а об интерпретациях —  и ничего неприличного здесь нет, в политике очень часто все происходит именно так. Об этом я написал на сайт rus2web

Кашин: Рано утром в четверг ракета «Союз» с космодрома «Восточный» все-таки взлетела, то есть космодром, который строили почти десять лет, начал работу. Фараонская стройка из тех еще времен, когда Россия чувствовала себя бесконечно богатой и великой, когда-то стояла в одном ряду с другими мегапроектами времен дорогой нефти где-то между сочинской олимпиадой и саммитом АТЭС. Но закончился и саммит, и олимпиада, и нефть подешевела, и сыр запретили, то есть времена как-то совсем радикально поменялись, а космодром все строили и строили, и новости о нем звучали все более дико: голодовки строителей «Восточного», уголовные дела против подрядчиков и так далее.

О воровстве на «Восточном» писал журналист РБК Александр Соколов, и его посадили в тюрьму — конечно, за экстремизм. Эта стройка стала символом путинской эпохи в динамике — от амбициозных нулевых к мрачноватым десятым, и развязка этой драмы тоже выглядела вполне захватывающей. Путин приехал на космодром, а ракету не смогли запустить, отменили старт, и тогда Путин пригрозил всем тюрьмой и остался на космодроме ждать нового старта. Это очень похоже на какие-то байки про Сталина, который звонил на военные заводы и обещал всех расстрелять. Об этом сходстве я написал для Слона.

В Сталина играет не только Путин. Ряженые пионеры-герои из «Национально-освободительного движения» — НОД, в последние годы стали важной частью российского политического ландшафта. Они ходят с георгиевскими ленточками и проклинают «врагов России». От нападения на писательницу Людмилу Улицкую и участников детского конкурса общества «Мемориал» в Доме кино НОД открестился, они говорят — «Это не мы», но Улицкую при этом все равно осуждают.

О нападении на Людмилу Улицкую и участников детского конкурса в Доме кино Олег Кашин поговорил с политической активисткой Марией Катасоновой по скайпу

На людях, которые поливали зеленкой Людмилу Улицкую, были повязаны георгиевские ленточки, и это уже далеко не первые георгиевские ленточки, которые повязаны на людях вот такого рода — на тех, кто нападает на политических оппонентов, призывает к расправам, шлет проклятия. На тех, кто воюет, в конце концов. Черные и оранжевые полоски — это уже давно не огонь и дым, а прежде всего агрессия и лояльность. Агрессивная лояльность власти и ненависть к ее врагам, подлинным и мнимым. Наверное, сейчас уже можно признать, что идея акции «Георгиевская лента» как символа памяти, преемственности поколений и гражданского единства провалилась окончательно и бесповоротно. Это уже не «Я помню, я горжусь», а что-то совсем другое. «Я ненавижу, я готов убивать». И еще — «Мне за это ничего не будет».

Есть действительно очень простой тест — спросите себя, готовы ли вы сейчас, в 2016 году, прикрепить эту ленту к своей одежде или к автомобилю. Сейчас это гораздо труднее, чем десять лет назад. То, что должно было объединять, теперь разъединяет, и об этом даже не стоит подробно говорить, это и так понятно.

Что непонятно — что из этого должно следовать. Заслуживает ли георгиевская лента того, чтобы уже сейчас назвать ее зловещим символом новых российских черносотенцев? Если да, то получается, что эти ничтожества из НОДа и SERB настолько сильны и масштабны, что в их силах присвоить себе этот символ. Я думаю, это не так. Георгиевская ленточка — это все-таки не свастика, и то, что происходит сейчас в России — это все-таки совсем не Германия тридцатых, мы пока и до Латинской Америки семидесятых не доросли, мы пока, извините, довольно опереточная виолончельная диктатурка, и надо как-то умерить пафос по отношению к ней, сильных слов она до сих пор не заслуживает.

Конкретная черно-оранжевая лента — да, это исторический артефакт Второй мировой войны, это лента ордена Славы и медали «За победу над Германией», и именно в этом качестве она вошла в историю навсегда, удалить ее оттуда уже не получится. Другое дело, что нам пока только предстоит научиться относиться ко Второй мировой войне так, как она того заслуживает — как к трагедии, стоящей через запятую с коллективизацией и ГУЛАГом. Наш народ в двадцатом веке слишком долго был расходным материалом для власти, и война — это именно что один из эпизодов бесконечной истории о том, что нас, наших предков, никому не было жалко, и что власть всегда была готова платить человеческими жизнями за свои цели, иногда благородные, чаще не очень. Это переосмысление, я уверен, нам только предстоит, и когда оно произойдет, никакого повода для спора о ленточке не останется в принципе. Почитайте, ну я не знаю, про Мясной Бор или про Ржев, и потом попробуйте сказать вслух — «Я помню, я горжусь», и мне интересно, повернется ли ваш язык, чтобы сказать это.

Но вообще георгиевская ленточка — да, это действительно важный символ памяти. Только это память не о сороковых, в которые большинство из нас и не жило, а память о нулевых. Это было, в общем, благополучное время и первый спокойный период за долгие годы, и тогда еще можно было даже не верить, а предполагать, что возможно гражданское примирение, единство как минимум в контексте национальной истории. Ленточка в нынешнем виде появилась в 2005 году, и тогда еще не было ни «врагов России», ни «иностранных агентов», ни болотного дела, и даже МВД Чечни в нынешнем виде тогда тоже не было. Над критиками власти тогда чаще смеялись, называя их демшизой, и в принципе ничего чудовищного не было тогда даже в демонстрации лояльности этой власти. Да что говорить — даже РИА «Новости», в котором и придумали тогда акцию «Георгиевская ленточка», считалось в то время местом работы, вполне пригодным для приличного человека. У меня у самого какой-то прямо миллион знакомых там работал и все до сих пор тепло вспоминают это время.

Я не готов называть нулевые временем надежд, но что бесспорно — что это было какое-то совсем другое время по сравнению с нашим. Оно закончилось и никогда больше не вернется. Если относиться к георгиевской ленте как к артефакту именно из того времени, все встает на свои места. Это память о нулевых, а не о сороковых.

 

Кашин: Я много лет знаком в социальных сетях с кинорежиссером Андреем Некрасовым — у нас много общих друзей, мы давно читаем друг друга, я видел его фильмы. Некрасов давно живет за границей, и там он больше известен, причем не только как режиссер, но и как диссидент — он всегда очень бескомпромиссно относился к путинской России, его фильм «Недоверие» — это по сути экранизация книги Литвиненко «ФСБ взрывает Россию» о взрывах домов в 1999 году, еще был фильм «Уроки русского» о грузинской войне 2008 года, и чтобы было понятно — во время работы над фильмом умерла жена и соавтор Некрасова Ольга Конская, и Михаил Саакашвили, тогдашний грузинский президент, назвал именем Конской улицу в Тбилиси, потому что «Уроки русского» с точки зрения грузинских властей — это был, как говорится, очень своевременный фильм.

И вот сейчас выходит фильм Некрасова о смерти Магнитского — о том, что Магнитского никто не убивал, денег  никто не воровал, милиционеры из списка Магнитского — отличные парни, ну и так далее. О фильме и о Некрасове восторженно рассказывают «Лайфньюс» и РТ, и от прежнего диссидента не осталось и следа — почему-то даже в речи и текстах Андрея Некрасова появились эти неповторимые нотки, которые так знакомы каждому, кто читал разоблачительные материалы о врагах России в газете «Известия» или смотрел такие передачи по НТВ.

Что происходит с людьми? На днях популярный радиоведущий Юрий Пронько, в эфире у которого Навальный пять лет назад впервые назвал «Единую Россию» партией жуликов и воров, набросился на меня в фейсбуке после того, как я удивился, что Пронько теперь стал ведущим на телеканале «Царьград». Он пишет, что всегда ненавидел либералов и Запад, и поэтому ведет с ними войну — они против, цитата, святой Руси, а он за. Я тоже за святую Русь, не вопрос, но моментальные превращения, как у Некрасова или у Пронько, меня пугают. И об этом я написал колонку для радио «Свобода».

Кашин: Итоги Страстной недели у меня получились, какие-то мрачные, да они, наверное, и должны быть такими. Я плохой профессионал, мне не все равно, о чем писать, и к каждому сюжету, о котором я пишу, я всерьез отношусь как к очередному эпизоду противостояния добра со злом. Чаще побеждает, конечно, зло, но эти дни, Страстная неделя, напоминают нам о том, что даже когда зло торжествует безоговорочно, светлое Воскресение все равно настанет. Добро победит, Христос воскреснет. Мы встретимся после праздников на Дожде. Я Олег Кашин, это программа Кашин.гуру, всего доброго. ​