Кашин и своя атмосфера

Кашин: «Мы без конца проклинаем товарища Путина, и, разумеется, за дело. И все же я хочу спросить — кто написал два миллиона вопросов?», — не помню автора, но это единственная удачная шутка о «Прямой линии» Путина, которую я видел в соцсетях, все остальное — какой-то жуткий баянище из середины или даже из начала нулевых. Мы устали друг от друга — и мы от Путина и, об этом пишут почти все комментаторы «Прямой линии», Путин от нас.

Я сейчас практически все свое время провожу с годовалым сыном, и вынужден подстраиваться под его график — он рано встает, и я рано встаю, он спит днем, и я сплю днем. Во время «Прямой линии» Путина мы сначала спали, потом гуляли, потом опять спали, я проснулся в шесть часов вечера и спросил в твиттере, закончилась ли «Прямая линия», и все решили, что это я так кокетничаю, притворяюсь, что не смотрел, а на самом деле смотрел.

Я действительно смотрел «Прямую линию», я смотрел ее много раз. Пятнадцать лет назад, мне тогда был двадцать один год, я впервые увидел и услышал, как Путин отвечает на звонки и на прямые включения, как дети и старики просят его о помощи и признаются ему в любви, а какие-то смутьяны задают ему острые вопросы. Я действительно, как и все мы, видел и слышал это много раз, поэтому, ложась спать в четверг днем, я был уверен, что ничего не пропущу. И когда издание Rus2web попросило меня написать о «Прямой линии», я тоже не стал ее смотреть и, собственно, написал колонку о том, что смотреть ее не надо.

Кашин: Получится ли у пропаганды сделать Алексея Навального английским шпионом? Практика показывает, что у российской пропаганды получается все или почти все, и шутить про днище давно не хочется — уже понятно, что его нет в принципе, и государственные телеканалы регулярно это доказывают.

В нашем детстве мы все смотрели программу «В гостях у сказки», и я помню, как она однажды почему-то не вышла в эфир, и кто-то из взрослых говорил, что ее ведущая Валентина Леонтьева, тетя Валя, оказалась американской шпионкой, ее арестовали, она отстреливалась при задержании — в советские годы городские легенды такого рода появлялись довольно часто, и, наверное, у каждого есть какая-то история из детства или об отравленной жевательной резинке, которую раздают интуристы, или об автомобиле с номером ССД — «смерть советским детям», но этот мир шпионских легенд существовал все-таки где-то на периферии, в курилках и в пионерских лагерях, там, где любят слухи и легенды.

В программе «Время» и в газете «Правда» об отравленной жвачке все-таки не рассказывали, и когда сейчас все сравнивают фильм о шпионе Навальном с образцами советской пропаганды, я хочу с этим поспорить — об этом моя колонка в издании Слон.

Кашин: Все-таки поразительно — вот сейчас пятница, и уже вообще ни в одном СМИ нет ничего о том, что случилось в понедельник в Ставропольском крае, вот просто поищите в новостях по слову «Новоселицкое» — много ли пишут об этом селе? О терактах в Израиле у нас больше говорят и спорят, а что в Ставропольском крае трое смертников подорвались у отдела полиции — это, видимо, в порядке вещей.

Для меня Ставрополье — это такая личная тема, я считаю его своей второй родиной, там жили мои бабушка и дед, у которых я проводил каждое лето; кстати, знаменитый соратник Рамзана Кадырова Магомед Даудов по кличке Лорд — он родился в том же ставропольском райцентре, в котором жили мои предки, и, поскольку мы с Лордом ровесники, я не исключаю, что в детстве мы могли с ним играть на одной детской площадке. Так вот, я в детстве часто туда ездил, а когда вырос, старался и в командировки ездить в эти края как можно чаще, чтобы и поработать, и навестить бабушку, когда она еще была жива.

И ставропольские командировки я очень часто вспоминаю, они у меня были самые колоритные — я писал и о боях с ваххабитами в Нефтекумском районе десять лет назад, и о жизни в мусульманских районах края, где нельзя было купить спиртного, потому что днем одна власть, а ночью другая, и с ней у торговцев могут быть проблемы. Несколько раз писал о стычках между русской и кавказской молодежью Ставрополья после того, как кто-то убил очередного студента или казачьего атамана, и о памятниках генералу Ермолову, которые на собственные деньги ставили местные националисты в рамках противостояния с неместными.

Это очень сложный край, потенциальная горячая точка, и когда два года назад Путин назначил туда губернатором человека с Ямала, который организовывал знаменитый полет со стерхами, я воспринял это как личную обиду — не в том смысле, что я сам хотел бы стать ставропольским губернатором, а в том, что — ну не знаю, надо как-то более ответственно относиться к кадрам в таких сложных регионах. Как-то слишком мы равнодушны к Ставрополью — и об этом моя колонка для Дойче велле.

О том, что показывают, а о чем молчат федеральные каналы, Олег Кашин поговорил с телекритиком Юрием Богомоловым. 

О том, что в «Онэксиме» обыски, первой сообщила «Медиазона», ее корреспондент шел по Тверскому бульвару и увидел людей в камуфляже у офиса Михаила Прохорова. Я   поморщился, когда читал новость «Медиазоны», мне она показалась такой манипулятивной — после сообщения о факте обыска шла такая справка от редакции, мол, напомним, Прохорову принадлежит медиахолдинг РБК, опубликовавший несколько расследований о семье Владимира Путина. То есть читателю, по сути, навязывается вывод, что причиной обысков стали публикации о дочке и о зяте Путина — так нельзя, подумал я.

И так действительно, наверное, нельзя с точки зрения тех стандартов классической журналистики, которые прописаны в переводных учебниках и которые пригодны для какой-нибудь хорошей западной страны с устоявшимися демократическими традициями. А у нас своя атмосфера, и, наверное, это уже такой вполне безошибочный закон — если газета что-то расследует про семью президента, и если потом владельца газеты обыскивают, то второе обязательно следует из первого, даже если это сначала не кажется очевидным. К концу дня о том, что причиной обысков стал именно интерес к РБК, уверенно говорили все источники, знакомые с ситуацией, других версий ни у кого не было, и у меня их тоже нет.

И хотя Прохорову сейчас, наверное, не позавидуешь, я прежде всего хотел бы поздравить коллег из РБК, которые в этот четверг получили самую престижную журналистскую премию России — в наших условиях русским Пулитцером давно стало именно это, не вручаемый под аплодисменты диплом, а люди в камуфляже или еще какая-то форма силового давления. Если власть проявляет к СМИ такой суровый интерес, то это настоящее признание, настоящий успех. Я не иронизирую — РБК можно поздравить.

Есть много красивых метафор о роли СМИ в обществе. Наверняка кто-то сравнивал их и с термометром, призванным точно измерять общественную температуру. Я бы сказал, что независимые СМИ в России — это ртутный градусник, разбитый много лет назад, уборщица в камуфляже гоняется за ртутными шариками с веником, а они катаются по полу, время от времени собираясь в большие куски ртути — до очередного удара веником. В России нет ни одной газеты или сайта, о котором можно было бы сказать, что он на протяжении многих лет непрерывно был российским медиа номер один — это невозможно.

Это как в книге про Гарри Поттера, когда на кону кубок, и подростки борются за обладание им, не зная, что кубок — на самом деле портал, который перенесет победителя туда, где он может погибнуть. В России каждое СМИ, становящееся лучшим, обречено, а лучший способ избежать неприятностей — наоборот, вести себя так, чтобы тебя вообще никто не читал и не замечал. Это простое правило, и те журналисты, которые выбирая между «стать лучшим и дождаться разгрома» и «быть никаким и уцелеть» выбирают первое, заслуживают безусловного восхищения.

Бренду «Росбизнесконсалтинг» много лет, когда-то это был просто сайт с курсами валют, потом — большой издательский дом с кучей странных изданий вплоть до газеты, которая бесплатно лежала в кофейнях, а в последние полтора-два года, то есть уже в наше время, в эпоху позднего Путина со всеми вытекающими, РБК — это РБК, эталонное независимое СМИ, которому верят, которое цитируют и которого боятся.

Если Прохоров действительно его сейчас продаст, это не станет ни сюрпризом, ни шоком, и вряд ли у кого-то будет право говорить, что Прохоров испугался или прогнулся — в конце концов, два года по нашим меркам это много, все могло закончиться гораздо раньше. И повода для грусти тоже, в общем, нет — история независимых СМИ в путинской России уже не раз доказала нам, что ртутные шарики рано или поздно собираются вместе несмотря ни на что, а разгромленные СМИ с новыми словами в привычном дизайне никогда не станут ни интересными, ни яркими, ни уважаемыми — это доказано множеством историй от журнала «Итоги» до «Ленты.ру».

Я не хотел бы, чтобы эти мои слова звучали как некролог РБК — мне действительно хочется надеяться, что все обойдется, а что касается Прохорова — он заметный человек, про него было много всяких историй от Куршевеля до Ё-мобиля и от президентских выборов до американских баскетболистов, но сейчас мы видим, что когда речь заходит о Прохорове, первой ассоциацией, первой мыслью оказывается РБК — и это здорово, это перевешивает все его неудачи и ошибки, то есть и для него эти два с половиной года прошли не зря.

Кашин: Присказка про квартирный вопрос из популярной книги — это уже давно настолько банально, что даже неприлично, но что поделаешь, если квартирный вопрос продолжает портить даже самых статусных россиян. Об этом тоже не говорят по федеральному телевидению, но вице-премьер Дмитрий Рогозин тут, как принято писать в таблоидах, оскандалился, объясняя, откуда у него взялась квартира из расследования Transparency international — это было такое очень неуклюжее объяснение, что вице-премьеру было негде жить, и он попросил правительство дать ему квартиру, квартиру дали, и он ее приватизировал, потому что это только служебные квартиры нельзя приватизировать, а неслужебные можно.

Авторы расследования Transparency намекают на коррупционную схему приобретения этой квартиры, но, по-моему, тут дело даже не в коррупции, а вот в этой, ну не знаю, стилистике — ты можешь быть каким угодно ястребом, империалистом, реваншистом, имперцем, кем угодно, но, какими бы ни были твои планетарные амбиции, ты все равно не упустишь своего, если речь идет о собственности. Свою колонку в Слоне я написал об этой разнице масштабов — меня именно она почему-то взволновала, а не цена квартиры Рогозина.

О скандале с квартирой Рогозина Олег Кашин поговорил по скайпу с заместителем генерального директора Transparency international-Россия Ильей Шумановым

Кашин: Поскольку я сегодня как-то много говорю о личном, скажу заодно о «деле Кашина»,  давно я о нем не говорил. Петербургская полиция объявила в розыск фигуранта дела о покушении на меня Александра Мешкова, бывшего топ-менеджера холдинга «Ленинец», принадлежащего семье псковского губернатора Андрея Турчака. Вы можете помнить Мешкова по одному из наших прошлых выпусков — мы разговаривали с ним по скайпу, он за границей. Когда следствие еще хотело всерьез поймать организаторов покушения на меня, Мешков здорово помог следствию, значительная часть доказательств в деле исходит именно от него.

Но потом враги сделали ответный ход, сумели надавить на следствие, и теперь полиция хочет поймать уже самого Мешкова, а не Турчака и не его управляющего Горбунова, которых исполнители покушения называют заказчиком и организатором. Мешков сейчас за границей. Я рад, что он успел уехать, я надеюсь, что его не выдадут России. Пользуясь случаем, передаю ему привет — враги у нас с ним общие, и победа тоже будет общей. Мы обязательно победим, но пока этого не случилось — просто смотрите программу Кашин гуру. На Дожде через неделю. Я Олег Кашин, всего доброго.​