Робкая полицейщина: как появились «черные списки» Минкульта

Это хочется, конечно, цитировать как анекдот — Васильев, согласно минкультовским бумагам, занимается «деконструкцией традиционных российских ценностей» и формирует «депрессивную модель мировосприятия»; Крымов ломает «положительный конструктив классического произведения» и тоже создает «депрессивное восприятие»; Кирилл Серебренников, куда ж без него, «способствует размыванию традиционных российских культурно-нравственных ценностей», — способствует размыванию! — и ослабляет «единство многонационального народа Российской Федерации», а Лев Додин, который тоже «склонен к размыванию» ценностей, помимо прочего, «разделяет «оппозиционное» политическое мировоззрение».

Комический эффект, который здесь, несомненно, есть, достигается за счет несоответствия между предметом описания — театральной сферой, высоким искусством, — и языком полицейской «объективки», который более уместен, когда на нем говорят о каких-нибудь террористах или уголовниках. У нас до сих пор спорят о том, можно ли считать Россию полицейским государством, или в этом смысле все еще впереди, и вот такие эпизоды вообще-то и дают самый точный ответ — если чиновник, занимающийся культурой, переходит на полицейский язык, то перед нами мутация не чиновника, а той среды, в которой он существует, то есть государство действительно полицейское, доказано Аристарховым. Но это еще такая юная полицейщина, трогательная — как у раннего Сорокина зеленели и курчавились росточки колючей проволоки, если кто помнит. Заметки о неблагонадежности в минкультовских бумагах и недопуск на форум в Петербурге — это все-таки не репрессии, и, чего уж там, для значительной части аудитории эти ярлыки про «способствует размыванию» будут похвалой и знаком качества. И какой-нибудь год назад эта история была бы беспримесно чистым анекдотом про невежественных чиновников и больших художников, но сейчас это уже ощутимо менее смешной анекдот — как минимум для одного из героев минкультовских бумаг глупые политические ярлыки идут довеском к реальному уголовному делу и реальному домашнему аресту, и это такая притча о том, что язык доносов и объективок никогда не ходит один, полицейщина не может существовать только в языке — за полицейскими словами всегда рано или поздно следует конвой, почему-то не бывает так, чтобы слова оказались только словами.

Но минкультовские бумаги — это не только язык, но еще и арифметика. «Черный список» культурного форума — очень камерный, миниатюрный, там всего четыре человека с характеристиками и еще двое дописаны от руки, всего, значит, шесть. А в форуме, о котором идет речь, принимают участие сотни деятелей искусства со всей страны. Наверное, если провести среди этих людей опрос, кто им симпатичнее и кто для них важнее, Додин или Аристархов, большинство все-таки назовет Додина. Но настоящий выбор делается не на словах. Не имею права давать советы мастерам культуры, но все-таки — речь идет о государственном политическом давлении на нескольких далеко не последних театральных деятелей, и это та ситуация, когда самым очевидным ответом государству могла быть солидарность. Но чиновники, отказывающие в допуске на форум по причине «оппозиционного политического мировоззрения», понимают, что им вообще никогда не грозит увидеть пустой зал даже в том случае, если какого-нибудь знаменитого режиссера посадят в тюрьму по политической статье.

Нулевая солидарность даже (а может быть, и без «даже», а прежде всего в ней) в интеллигентской среде — это и есть главная сила российской полицейщины, которая знает, что в любой ситуации к ней на форум все равно придут не те, так какие-нибудь другие приличные люди, они будут аплодировать министру Мединскому и его заму Аристархову, а на вопросы журналистов отвечать, что тут все не так однозначно.

И это тоже такой вечный закон полицейщины — Минкульт никогда не посмел бы закрывать свой форум для неблагонадежных режиссеров, если бы знал, что его в этой ситуации ждет жесткий солидарный ответ и огромный скандал — настоящий большой скандал, а не одна публикация на сайте Colta.

Формула, в которой народ всегда достоин своего правительства, вообще-то несправедлива, потому что чаще всего ее применяют к людям, находящимся в таких условиях, когда никакого выбора у них нет, буквально к заложникам. А вот творческая интеллигенция как раз почти всегда имеет возможность выбора, у нее всегда больше степеней свободы, чем у так называемых простых людей, и поэтому о ней это звучит вполне точно — да, российская культура и ее мастера достойны именно того министерства, которое у нее есть.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.