«Хозяину песочницы не нужен мир»: Кашин о том, кому на руку конфликт между Соловьевым и Венедиктовым

Темой этой недели я бы оставил атмосферу ненависти, о которой в очередной раз заговорили на прошлой неделе в связи с покушением на Таню Фельгенгауэр, и которая продолжает возникать в разговорах на разные темы — Станислав Кучер говорил о ней Путину на заседании СПЧ, а Алексей Венедиктов по тому же поводу жалуется в Следственный комитет на Владимира Соловьева, у которого в эфире ведущую «Эха» Ксению Ларину назвали сволочью, и в связи с этим Венедиктов организовал срочный отъезд Лариной из России.

Это такой вполне линейный сюжет — одни нападают, другие защищаются, но мы же не первый день живем, и, в принципе, все про всех знаем. «Эхо Москвы» — как, впрочем, и Дождь, — это совсем не «Хроника текущих событий» и не ленинская «Искра», а такая, ну, в лучшем случае советская «Литературная газета», которой, конечно, позволено больше, чем другим, но все равно ключевое слово «советская». Путин с удовольствием говорит, что это радио существует на государственные деньги, и хотя это не совсем так — «Газпром-медиа» структура коммерческая и денег из бюджета не получает, — в главном Путин прав, «Эхо» действительно важная и давняя часть системы, и по этому поводу за последние пятнадцать лет столько всего сказано и написано, что как-то глупо с этим спорить. Соловьев еще вещал на дециметровых каналах, а Венедиктов уже брал интервью у Путина — ну и кто тут диссидент?

И поэтому, когда сейчас разгорается уже прямо настоящая война между Соловьевым и Венедиктовым, линейный сюжет ломается — между собой воюют люди пусть из разных углов, но все же из одной песочницы, и у этой песочницы есть хозяин, который, если бы хотел, помирил бы участников конфликта за несколько минут. И самая очевидная гипотеза — мир не нужен именно хозяину песочницы, ему не нужно, чтобы в государственных и окологосударственных медиа воцарилось единомыслие и тишина. Ему нужно, чтобы эти люди воевали, и чтобы у всех, кто это видит, сложилось безусловное впечатление, что политика и медиа — это именно вот это, когда один ругается сволочами, а другой жалуется на него в СК.

И это такой отвратительный цинизм, который даже хуже атмосферы ненависти. Об этом я написал для издания Republic.

С тем, ⁠что Венедиктов и Соловьев друг друга ненавидят, спорить сложно ⁠– оба много лет на виду, и любой слушатель может составить ⁠свое вполне четкое ⁠представление об одном ⁠и о другом. Двусмысленность возникает уровнем выше – они-то друг друга, допустим, ненавидят, зато условный Алексей Громов, отвечающий в Кремле за медиа, любит обоих. Ему нравится, что в подведомственной ему отрасли есть люди, готовые перегрызть друг другу глотки, и, может быть, эта взаимная ненависть, а вовсе не прямой пропагандистский эффект, и составляет реальную ценность российских государственных медиа для власти. Это производит впечатление сознательно выстроенной системы, в которой лоялист будет неотличим по речи и повадкам от хулигана из неблагополучного района, а либеральный интеллигент будет вынужден искать защиты у правоохранительных органов, становясь таким образом тоже своего рода лоялистом, пусть и по-другому устроенным. Агрессивное хамство государственных телерадиоведущих можно остановить одним звонком, но звонка не будет, потому что государственная медикакультура у нас сейчас в этом и состоит – пропаганда должна быть не столько убедительной, сколько агрессивной, чтобы сама возможность содержательного разговора о чем угодно подменялась терминами подстрекательства (о котором говорит Венедиктов) и травли (о которой говорит Соловьев).