«Черная комедия нравов»: как Сечин и Бастрыкин показали «человеческое лицо» в 2017 году

Наверное, самая безумная история года — то, что мы узнали в ходе процесса над Алексеем Улюкаевым, когда Игорь Сечин выступил в роли эдакого массовика-затейника, устраивающего всякие чудеса, в которых на кону тюрьма для министра. Курточка, колбаска и прочее — получилась такая черная комедия нравов, насколько жуткая, настолько и завораживающая. Сечин вообще, конечно, медийный герой этого года, и хотя это для него не новая роль, о нем еще с начала нулевых было принято говорить как о лидере башни силовиков, и мы уже почти двадцать лет живем с этим знанием, но именно улюкаевский процесс позволил ему из функции, какой он был все эти годы, превратиться в человека.  Вообще это такой вечный штамп — «быть человеком», «оставаться человеком», как будто это что-то хорошее. Но вообще-то человеки бывают разные. Людей сажают тоже не крокодилы, и посадка Улюкаева — это еще и такое описание человечности Игоря Сечина, причем человечности даже в том смысле, который мы привыкли считать хорошим. Понимая, что его товарищ, которого он сейчас посадит, будет ночевать в холодной камере, он чуть ли не силой навязывает ему эту курточку, чтобы не мерз — вот как это вообще можно придумать, это же такое прямо кино, очень сильное и страшное.

Российский правящий класс – очень закрытая социальная группа, прячущая от граждан свою жизнь, свои настоящие лица, свои отношения друг с другом. Случаи, когда обществу удается увидеть, какие они на самом деле, крайне редки. Из последнего, кроме разговоров Сечина, можно вспомнить стихи Александра Бастрыкина, обнаруженные «Медузой» – верховный следователь рифмует про грязные носки и про лизание задниц и именно в этих рифмах, а не на парадных портретах, он по-настоящему равен себе, точно так же, как равен себе Сечин, подталкивающий Улюкаева к аресту, но при этом заботящийся о том, чтобы министр не замерз. Эти люди не любят демонстрировать свою человеческую сторону, но когда демонстрируют, то единственное, что на это можно сказать – лучше бы продолжали прятаться за парадными портретами. Их нравы внушают ужас именно сочетанием, с одной стороны, всесилия, безжалостного отношения даже к своим, цинизма, и с другой – культурного и этического уровня позапрошлого поколения номенклатурщиков, застрявших в своем человеческом развитии где-то в восьмидесятые и оттого еще более жутких.