«Разве в такой стране мы мечтали оказаться?» Заявление Андрея Звягинцева в связи с приговором по делу «Седьмой студии»
26 июня оглашают приговор по делу «Седьмой студии». Фигурантам дела обвинение запросило сроки от четырех до шести лет: Кириллу Серебренникову — шесть лет колонии, Алексею Малобродскому — пять лет, Юрию Итину и Софье Апфельбаум — четыре года. Режиссер Андрей Звягинцев прислал Дождю видео, в котором высказал свое отношение к судебному процессу против участников «Седьмой студии».
Дождь весь день ведет прямую трансляцию от здания суда.
Андрей Звягинцев: Отклик мой на происходящее за окном будет эмоциональным, другому ему просто трудно быть сегодня. Поэтому лучше я его зачитаю.
Вообще говоря, дело дрянь. Впечатление такое, будто страна ссохлась до Путина с его обнулением и переписыванием Конституции. От одной мысли об этом его самого искренне морщило еще недавно, году в 2008-м, например. Если было и позже, то кто вспомнит, милости просим. Нет никакой охоты рыться в этих анналах.
Сегодня объявили приговор по «театральному делу». Согласитесь, мы не ждали милости Серебренникову, ясно было еще вчера, что закатают Кирилла, как смогут, и в пределах требуемого прокурором. Никто и слушать не хотел адвоката, который сказал трезвую мысль в тот день: вместо того, чтобы судить преступников, бухгалтеров с их подельниками, обнальщиками, судят тех, кто занят творчеством. Вместо того чтобы этим бухгалтерам сидеть на скамье подсудимых, они ― в роли свидетелей обвинения.
Страна так и живет — все перевернуто с ног на голову. Чего нам ждать? Серебренникову объявили обвинительный приговор, а с ним вместе и его коллегам. Если наказать хотели Кирилла, то досталось и остальным, кто был рядом. Блюстителям вертикали все равно, кто еще попадет под раздачу, чьи еще судьбы разрушить — блюстителям все равно.
Одуревшее совсем от своей безнаказанности полицейское, этатистское, лживое, роботизированно-бюрократическое, густо замешанное на православии, напрочь лишенном человечности, — вот фасад нашего общества, поделенного на два лагеря. Первый — тот, что я описал. А второй ― тот, что по другую сторону этой разделительной черты: не зрящее уже перспективы или будущего, распадающееся на осколки, мыкающееся, бесправное большинство. Все это вместе — кошмар, который похуже именуемого временами застоя.
Как и многие, я следил за событиями этого судебного процесса и могу сказать, что в прениях Серебренников назвал вещи своими именами. Кирилл сказал на последнем заседании, и практически прямо, что дело не в финансовых претензиях Министерства культуры, дело только в уроках несвободы. Власть обществу прямо заявляет в лице своих опричников, что свободы ему не видать как своих ушей. Речь идет о том, чтобы отказать нам мыслить самих себя как рожденных для свободы, рожденных для творчества и дерзания, рожденных для будущего. Нам заслоняется перспектива. Страна без перспективы обречена.
Вот уж картина, достойная кисти нового Босха: в стране свирепствует смертельная болезнь, разящая ежедневно по нескольку тысяч человек; огромная толпа людей в масках голосует за вечность правления монарха, сидящего в бункере с дезинфекционным туннелем. Корона на голове у вируса. Разве в такой стране все мы мечтали оказаться?
Не бойся быть свободным. Оформи донейт.