Жена фотографа Дениса Синякова: Следственный комитет совершил чудовищную ошибку

Фотограф работал по контракту с Greenpeace International – организация наняла его для освещения акции. Синякова задержали вместе с другими пассажирами судна «Арктик Санрайз». А сегодня он был арестован на два месяца по обвинению в попытке захвата нефтяной платформы. Завтра несколько печатных и интернет изданий выйдут без фотографий в знак поддержки Дениса Синякова. Среди тех, кто пришел к зданию Следственного комитета была, например, защитница Химкинского леса Евгения Чирикова.

Происходящее обсудили с нашими гостями – Евгением Фельдманом, фотокорреспондентом «Новой газеты», инициатором сегодняшних пикетов и Алиной Жигановой, женой Дениса Синякова.

Кремер: Давно ли Денис сотрудничает с «Гринпис»?
Жиганова: Он сотрудничает с «Гринпис» уже второй год, год назад от также ездил на корабле «Санрайз» вместе с активистами и выполнял точно такую же работу, как и в этом году.
Зыгарь: Но в прошлом году все закончилось иначе.

Жиганова: Да, в прошлом году все закончилось не так.

Зыгарь: И никаких проблем у них не возникало и у других у частников акции?
Жиганова: Нет, они провели свою мирную акцию и вернулись обратно, как и планировали.
Кремер: Я правильно понимаю, что следователь назвал Дениса членом хорошо организованной преступной группы, видимо, с тем, что он регулярно сопровождал все это время акции «Гринпис»?

Жиганова: Вы знаете, Денис сопровождает многие акции и не только «Гринпис», потому что он журналист. Он освещает многие события, и это его работа.

Кремер: А какие еще акции освещал Денис? Просто чтобы было понятно, круг его работы.
Жиганова: Я знаю не о всем, но я точно знаю, что какие-то события связанные с Pussy Riot, события, которые связаны с украинским движением «Фемен» и так далее, он тоже освещал. Потому что это интересно, потому что это ново, и это происходит в жизни, поэтому мы это обсуждаем.

Зыгарь: Алина, а когда вы в последний раз разговаривали, какие у вас есть данные, где он находится, и что сейчас с ним?

Жиганова: В последний раз мы с ним общались, когда он был на корабле, у него появилась связь на судне. Когда они условно буксировали уже в Мурманск, через какое-то время у него появилась связь, и мы с ним пообщались. Больше…
Зыгарь: И что он говорил? С юмором относился к тому, что происходит? Испуган, наоборот?

Жиганова: Да, он настроен был позитивно, и я думаю, что он сам не ожидал, что такие последствия будут того, что происходило там.

Зыгарь: Кто его защищает там? Были встречи с адвокатом?
Жиганова: Да, у Дениса Синякова есть адвокаты, его предоставил «Гринпис», и он защищает его интересы. И сейчас наше общение с Денисом Синяковым происходит через адвоката.

Зыгарь: Чего вы хотели добиться в сегодняшней акции? И как вы думаете, насколько она может быть (сегодняшняя или завтрашняя) эффективной?
Фельдман: Мы хотели добиться, чтобы отпустили Дениса. В выполнении этой задачи есть несколько этапов. Мы хотели показать, в первую очередь, поддержку и показать единство общества, что мы не бросили одного из самых известных российских фотографов, и что нам принципиально, чтобы он был на свободе. Во-вторых, мы, конечно, пытались мобилизовать фотосообщество, потому что любое событие, все, что происходит, это способ и повод объединиться и встретиться, в конце концов, на этом пикете и решить, что делать (потому что на этом пикете мы с коллегами придумали какие-то способы дальнейших действий в рамках этой ситуации). И показать, что журналисты в целом были защищены от преследования. По мотивам того, что они снимали или то о чем они писали.
Кремер: Я хочу понять, в тот момент, когда фотограф сопровождает подобную акцию, из вашего опыта насколько его можно назвать участником? Грубо говоря, фотограф находится в лодке вместе с участниками акции, он же тоже там, у него в руках весла, он тоже гребет?
Зыгарь: Где грань между журналистикой и активизмом?
Фельдман: Здесь очень сложно говорить. Есть два вопроса, вопрос общей этики, которой следуют все журналисты, ну, эта этика проста, эта этика неучастия. Грань, конечно, здесь есть, по большей части, наверное, проходят под угрозой жизни и здоровья. То есть если на твоих глазах убивают человека, то ты, конечно, не журналист, а человек. Но все остальные ситуации – ты журналист, и ты должен предоставить редакции материал.
Кремер: Я просто пытаюсь на конкретных примерах. Допустим, активист, который пытается остановить добычу нефти, просит помочь ему (а вы фотограф) приковать себя наручниками к какой-то трубе.

Фельдман: Ну, конечно, никто не будет наручники трогать. Денис – военный фотограф, он освещал много военных конфликтов, и ни разу никто не пытался обвинить его в какой-то игре на какой-то стороне. Тем более смешно об этом говорить, когда речь идет о вывешивании палатки на буровой. Никаких сомнений ни у кого о том, что Денис не участвовал в акции, нет и быть не может. Для нас, для всего нашего сообщества, для всех фотографов, работающих в прессе, ну, это даже не повод для обсуждения.

Зыгарь: Были какие-нибудь отклики на вашу акцию и на арест Дениса не со стороны сообщества, а, может быть, со стороны власти, каких-то людей, которые могут повлиять на ситуацию?
Фельдман: За час до нашей акции генерал Маркин, спикер Следственного комитета сказал, что они могут изменить меры пресечения всем участникам акции.
Зыгарь: Досрочно?
Фельдман: Да. Но здесь, опять же, нам принципиально, чтобы речь не шла об участниках акции, в том числе о Денисе Синякове. Это две разные группы людей: Денис Синяков и, ну, вы поняли, и активисты. И мы хотим, чтобы речь не шла о неких активистах "Гринпис", которые были на корабле. Есть активисты "Гринпис", а есть Денис Синяков – это два разных вопроса. Кроме слов Маркина, которые есть опять же на словах, никаких действий здесь не предпринято. У нас полиция переписывала паспортные данные тех, кто стоит на пикете, но, естественно, это все, как мы взаимодействовали с органами власти, больше никаких контактов.

Кремер: Алина, у вас какие планы? Вы собираетесь поехать в Мурманск, что вы хотите предпринять?
Жиганова: Вы знаете, что бы я хотела сказать, на мой взгляд, произошла какая-то чудовищная ошибка, по которой Денис Синяков оказался за решеткой, и мне бы хотелось, чтобы Следственный комитет делал свою работу хорошо и просто разобрался в том, что происходит сейчас. Потому что, как уже говорили, уже в этой студии, есть активисты, и есть люди, которые освещают это событие. Есть, например, люди, которые готовят для тех же самых активистов, есть люди, которые лечат тех же самых активистов, и они не активисты, они подписывали контракт о том, что они будут работать журналистами, врачами, поварами и так далее. И, на мой взгляд, они не имеют никакого отношения к происходящему на корабле. И, условно, если у человека есть съемка, она происходит, например, в центре Москвы, ну, условно, а ее тот же самый журналист или Денис Синяков, в частности, подписывает контракт о том, что на этой съемке он будет. И он передвигается какими способами? На метро, на мотоцикле, на машине. И так получилось, что эта съемка происходит на Печерском море. И в Печерское море на машине и на метро добраться невозможно, поэтому он добирался туда на корабле.
Зыгарь: Алина, вы знаете, я вынужден с вами поспорить, и вынужден для объективности встать в туфли генерала Маркина, вот если бы я рассуждал как он. Те люди, которые приближались к платформе «Приразломная», могли бы оказаться, скажем, как это было в Кении, террористами, и могли захватить с оружием в руках (как подозревали те люди, которые были на платформе) платформу.  Могли быть террористами? Те люди, которые, например, готовили еду для террористов, за штурвалом стояли, может фотографировали их, может, какие-то услуги оказывали – они являются соучастниками преступления или нет, с точки зрения правоохранительных органов? Конечно, они являются участниками преступления.

Фельдман: Не правы.
Жиганова: Я тоже, да, пожалуйста.
Фельдман: Здесь есть две части, есть непосредственное отторжение возможного нападения на буровую, какие там были пограничники с оружием, они не пустили лотки вплотную к буровой, проткнули их ножом и так далее. Ну, хорошо, это можно обсуждать: правильно или неправильно. Но за неделю и во время долгого пути до Мурманска и, тем более, в суде, логично разобраться, кто это был, были ли это террористы? Если нет, то тем более не должны отвечать люди, которые….

Зыгарь: В этом разобрался уже президент Владимир Путин, он понимает, что они не были пиратами, но Следственный комитет пока не разобрался .

Фельдман: Есть еще один важный момент, который вы пропустили. Денис работал, в том числе, для издания «Лента.ру», и сегодня об этом в прессе говорила Галина Тимченко, главный редактор. Фотографии Дениса собственно, с тем самым столкновением с вооруженными пограничниками выходили на ориентир очень быстро и приобрели достаточно большой резонанс, это важно. Помимо контракта с «Гринпис» он работал еще и для российских СМИ.