Зачем России новая "холодная война"?

Казнин: Уже комментируют высказывания Медведева и военные эксперты. В первую очередь те, кто критикуют его, говорят о том, что это всего лишь публичный жест, что на самом деле настоящие реформы и модернизация в армии не происходят.

Сивков: Говорить о том, что в армии не происходит радикальных изменений, нельзя. Они реально происходят. Вопрос состоит в том, куда они идут. Я неоднократно выступал по разным каналам, говорил, что все эти изменения, которые сегодня идут в вооруженных силах, подрывают обороноспособность Российской федерации.

Казнин: Несмотря на огромные траты, которые увеличиваются и из-за которых, собственно, и все скандалы случаются?

Сивков: Да, деньги увеличиваются. Однако эффективность их использования под очень большим сомнением.

Казнин: То есть воруют?

Сивков: Не только воруют. Во-первых, ведение аутсорсинга так называемых закупок и услуг в вооруженных силах на стороне у гражданских организаций. К примеру, целый ряд тыловых функций, система медицинского обеспечения была чисто армейской, сейчас она переведена на закупку у гражданских организаций. Стоимость этих услуг возросла в разы.

Казнин: Качество, может быть, тоже возросло?

Сивков: Качество – незначительно. К примеру, если говорить о военной медицине, она очень специфична и качественно отличается от гражданской, особенно когда речь идет о военной медицине в зоне боевых действий. Что касается технического обеспечения – та же сама картина. Вряд ли можно предположить, что гражданская организация будет решать задачи тылового технического обеспечения войсковых частей в зоне боевых действий.

Малыхина: Но тем не менее, к ним обращаются, они являются сейчас основными поставщиками.

Сивков: Совершенно верно. По всей видимости, это выгодно тем, кто стоит за спиной этих гражданских организаций. Очень большие барыши, очень большая выгода тем, кто предоставляет эти услуги за очень большие деньги. Второе направление – закупка иностранного вооружения, военной техники. Закупка четырех кораблей «Мистраль» - об этом уже многократно говорили, которые в принципе российскому флоту и российским вооруженным силам не нужны – обходится казне почти в 2 млрд. евро. Третье направление – это, безусловно, неэффективный менеджмент как в самом министерстве обороны, которое до сих пор еще не полностью заключило все договоры по гособоронзаказу текущего года, так и в предприятиях оборонно-промышленного комплекса. В целом ряде предприятий вместо квалифицированных инженеров и конструкторов, которые всегда были руководителями этих предприятий, порой поприходили люди, которые имеют относительное отношение к конструированию и развитию боевой техники. Они попросту являются хорошими финансистами, но это совершенно другое, это не организация производства.

Малыхина: Это вы говорите о тратах внутри. А стоит ли действительно наращивать военный бюджет, как желает президент?

Сивков: Военный бюджет наращивать надо. Но в первую очередь, надо наращивать эффективность его использования, устранять те проблемы, о которых я говорил. Необходимость увеличения боевой мощи вооруженных сил Российской федерации обусловлен, в первую очередь, тем, что мы переживаем глобальный кризис. В истории было два глобальных кризиса, и оба раза эти глобальные кризисы разрешались в форме двух войн – Первой мировой и Второй мировой.

Казнин: То есть вы не исключаете, что будет война мировая?

Сивков: Предположить, что этот кризис разрешится мирно, нет никаких оснований. Особенно учитывая, что уже 4 войны идут. Я только назову их – Ирак, Афганистан, Ливия, Сирия. Простите меня, в Йемене тоже – это уже пятая, по сути.

Малыхина: Мы все-таки являемся ядерной державой.

Сивков: Да, мы являемся ядерной державой. Но решать задачу сдерживания малых вооруженных конфликтов, конфликтов малой интенсивности ядерным оружием – это несерьезно. Не будем же мы, к примеру, в конфликте типа чеченского применять ядерную бомбу – это несерьезно. Нам нужны высокоэффективные мощные силы общего назначения.

Малыхина: То есть для этого нам сейчас нашей технической базы, нашего вооружения недостаточно?

Сивков: Сегодня нашего вооружения и военной техники, которую мы имеем, для решения этой задачи достаточно. Но в результате проведенных реформ, когда была уничтожена, по сути дела, база развертывания вооруженных сил, в первую очередь соединений и частей кадра, о чем с таким удовлетворением и радостью нам сообщал начальник Генерального штаба Макаров, их было 80% от общего числа соединений и частей. Это привело к тому, что обеспечить полноценное стратегическое развертывание вооруженных сил с началом боевых действий стало невозможным. Если мы до этой реформы могли развернуть группировку для ведения войны численностью более миллиона человек, соответственно, разрешить две локальных войны, то сегодня мы более чем 100-150-тысячную группировку развернуть не можем именно в силу того, что мы не имеем соединений и частей кадра, на базе которых можно было развертывать полноценные дивизии и бригады.

Казнин: Нужно ли для всего этого увеличивать военный бюджет? Нельзя ли обойтись тем, который уже есть – и так огромный?

Малыхина: Как вы говорите, более эффективно его локировать.

Казнин: Часть расходов мы даже не знаем, куда идут, ведь там засекречено, насколько мы знаем.

Сивков: Естественно. Если в рамках действующего руководства – министерства обороны, оборонно-промышленного комплекса, если Генеральная прокуратура, Главная военная прокуратура примет эффективные меры и пресечет, к примеру, непродуманное реформирование вооруженных сил. Только за этот год я вам напомню. Сначала объявили, что контрактники не нужны и всех разогнали, потом объявили, что они нужны. А до того, как контрактников разогнали, говорили, что нам нужна только контрактная армия, их набирали, и на все это ушли огромные деньги. Кто за это ответил? Кто ответил за разуничтожение дивизий и превращение их в бригады, которые да, мобильны, но малобоеспособны по сравнению с дивизиями. Поэтому, в первую очередь, прекратить бездумное реформирование, и те, кто это осуществлял, должен за это ответить. Это проблема Главной военной прокуратуры и Генеральной прокуратуры. Во-вторых, пресечь откаты.

Казнин: Откаты пресечь и на гражданке не могут, а Минобороны – это государство в государстве.

Сивков: Третье – пресечь аутсорсинг, восстановить те институты, которые существовали в составе министерства обороны, которые создали условия для самообеспечения вооруженных сил, чтобы они были способны сами себя обеспечить.

Казнин: Когда не было аутсорсинга, не было откатов?

Сивков: Когда аутсорсинг существует, то просто оплата фирмам стоит значительно дороже, чем те траты на структуры, которые состоят в самих вооруженных силах. Достаточно сказать, что по данным журнала Military Review, это где-то конец 2009 года – начало 2010, стоимость эксплуатации здания Генерального штаба возросло в несколько раз с введением системы аутсорсинга. Сейчас там вместо комендатуры зданием Генерального штаба оперирует некая фирма «БиС». Я не знаю, с кем она связана, но она оперирует и в здании Генштаба, и в академии Генерального штаба. Я не думаю, что это такая везучая фирма не связана с руководством министерства обороны или с кем-нибудь.

Малыхина: Но дело в то, что если мы будем брать с вами какие-нибудь другие министерства, у них присутствует много своеобразных схем локации государственных заказов. В данном случае есть некое перераспределение - либо в военный бюджет, либо, например, в поддержку определенных социальных аспектов. В общем, на чем и схлестнулись два руководителя. И в данном случае, как вам кажется, насколько оправдано именно увеличение военного бюджета?

Казнин: За счет социалки. В этом упрекают очень многие сейчас президента.

Сивков: Понимаете, какая ситуация? Сегодня российские вооруженные силы по своим боевым возможностям способны разрешить, по моим оценкам – как военного эксперта, доктора военных наук, в недавнем прошлом офицера Генштаба, который делал, в частности, и две военных доктрины, и концепции строительства вооруженных сил, участвовал в подготовке таких документов – способны разрешить не более дух вооруженных конфликтов типа чеченского. Даже при полном развертывании. Назревает очень серьезная серия конфликтов. Взрывать будут после того, как решится вопрос с Сирией, прилегающие к нам регионы – тот же Кавказ. Вы видите, что сейчас там творится. На носу ситуация в нашем Центрально-азиатском регионе – Таджикистан, Узбекистан, Киргизия, эти все республики. Если кто-то думает, что мы отсидимся, что там взорвется, а нас не затронет – глубокая ошибка. Вся эта взрывная смесь террористов, боевиков, экстремистов пойдет к нам, и у нас все будут взрывать. Понимаете, в чем соль? Наконец, мы не должны забывать простую вещь, что на границах стоит мощный Китай, и для того, чтобы сдерживать Китай, чтобы он не посягнул, не возникла мысль о том, что несмотря на дружеские отношения с Россией, хорошо бы взять под контроль российскую Сибирь, а Китай крайне нуждается в территориях, в частности, в воде пресной, нам нужно иметь мощные вооруженные силы. Способные, по крайней мере, не допустить военных конфликтов масштаба «локальная война». А уж если свыше этого – то тогда переходить к ядерному оружию.