За кровь перестанут платить
Основной акцент в законе делают на сдаче крови на безвозмездной основе: устанавливаются и права донора. Например, не допускается клиническое использование донорской крови в любых целях, кроме лечебных.
Поможет ли это донорам и тем, кто в них нуждается, мы спросили у директора фонда «Подари жизнь» Екатерины Чистяковой.
Кремер: Скажите, чем этот закон важен, и чем он поможет вашему фонду конкретно?
Чистякова: Нашему фонду не знаю, чем поможет, потому что закон нацелен, прежде всего, на докторов, на самих доноров и на пациентов. И пациенты, наверное, в этом главные. Здорово, что акцент делается на безвозмездном донорстве. В прошлом году на всемирном конгрессе докторов-трансфузиологов в Португалии Российская Федерация единственная была представлена на фоне безвозмездного донорства от США до Уганды. Мы возвращаемся в цивилизованное русло, хотя это, конечно, с трудом происходит.
Казнин: А не связанно это с менталитетом людей, которые, если им платить, будут сдавать кровь, если не платить, то будут равнодушно к этому относиться, а сдавать только если в сети призовут их друзья помочь кому-то из близких?
Чистякова: Нет, это, естественно, связанно с культурой людей. В той же Италии она формировалась с 30-х годов. Какой-то доктор-трансфузиолог, энтузиаст, вместе со своими друзьями создал движение безвозмездного донорства, которое охватывает теперь всю Италию. Платного донорства там нет вообще. У нас с этим, конечно, сложнее. Но я могу сказать, что многие – особенно в таких крупных городах, как Москва – заработали до кого-то уровня, чтобы не нуждаться. И люди, которые чувствуют себя благополучными, охотно делятся. Мы это видим и на пожарах, и в ситуации с Крымском, Донорство - это тоже самое, только денег не надо собирать.
Казнин: Пожары и Крымск – это чрезвычайные ситуации. А чтобы постоянно, ежедневно?
Чистякова: Это такая же человеческая солидарность, с людьми надо работать и каждый день надо объяснять, что, собственно, мы и делаем. Мой приход в донорство начался с того, что в 2003 году я случайно натолкнулась с подругой на объявление, что девочке нужно было каждый день переливание крови самой частой второй положительной группы. И мы с подругой сдали, потом сдал ее папа, а потом выяснилось, что в нашем 12-млн.городе нет никого, кто стал бы. Это было настолько ошеломительно и невозможно! И вот мы начали потихоньку действовать, и сейчас две больницы при наших организаторских усилиях обеспеченны полностью безвозмездными донорами крови. Спасибо этим людям.
Кремер: В новом законе есть пункт, полностью отстраняющий из этой цепочки частные медицинские организации. Правильно ли это? Что по этому поводу думаете вы?
Чистякова: Это не нам судить, я не видела, в какой редакции закон все-таки ушел в Совет Федерации, но когда это обсуждалось, мы просили оставить на частниках транспортировку крови. Это важно. Иногда она переезжает между городами, и государство это делать не может. Если частникам не доверить, то будет некому.
Кремер: В законе все основано на том, что к крови имеют отношение только государственные клиники?
Чистякова: В этом и есть некоторые наши различия с цивилизованным миром. Но, думаю, в силу менталитета, это сложно поменять. Закон и так довольно революционный по другим позициям. Когда-нибудь это поменяется обязательно.
Кремер: А по каким позициям этот закон еще революционный?
Чистякова: В основном благодаря акценту на безвозмездном донорстве.
Кремер: А что по поводу банка крови?
Чистякова: Банк крови - это российское решение, потому что ни в США, ни в Италии такого банка нет. Это наша попытка все проконтролировать. Попытка уйти от института прописки. Сейчас донор может сдать кровь только там, где он прописан. Если человек из Нижнего Новгорода работает в Москве, - и не дай Бог без прописки это делает, - то донором быть очень сложно.
Кремер: Закон вводит обязательное предъявление паспорта, чего раньше не было.
Чистякова: Гражданин всегда предъявляет паспорт. Создание этой всероссийской базы должно отменить институт прописки и позволить донору из Нижнего Новгорода, например, сдать кровь в Москве. Думаю, что у нас так будет, хотя в других странах, в Италии, США этого нет. Там все сводится к анкете донора, очень подробной, намного подробнее российской. В США если вы мужчина, вы должны ответить, был ли у вас секс с мужчиной до 1977 года, даже если вы тогда были маленьким мальчиком. Ставка делается только на безвозмездное донорство, потому что платный донор, пришедший за деньгами, не будет честно отвечать на вопрос. Я наблюдала это даже в Москве, на нашей городской станции. Если человек пришел помогать, он относится к этому уже ответственно и старается не навредить реципиенту. Так вот там подробные опросы и более дорогие анализы. Там вводится повсеместно система вирусной активации патогенов крови, когда некоторые компоненты просто карантизируют специальными растворами с последующим облучением.
Казнин: А что сейчас происходит в этой сфере? Дилетанты знают, что крови не хватает. В Москве, по крайней мере. А что происходит в небольших городах?
Чистякова: В России мы работаем со многими фондами, которые помогают детям больным раком. Эти дети не могут обойтись без переливания донорской крови. В целом бывают сложности, когда нет хорошего оборудования, с помощью которого можно заготавливать специальные компоненты крови. Но это налаживается. Заслуга ушедшего Минздрава во внедрении программы, которая всех переоборудовала. По регионам дефицита нет, дефицит, по-прежнему, Москва и Санкт-Петербург. Причина понятна: приезжают больные, доноры - их родственники, друзья и знакомые - остаются там, откуда они приехали. С кровью должны помочь горожане столицы. Такое наше столичное бремя. Дефицит часто связан с тем, что кровь может быть заготовлена в одной больнице, но там она больному не потребовалась. Передать в соседнюю больницу она не может, нет таких правил. Мы надеемся, что к новому закону будут подзаконные акты, которые позволят не утилизировать, как это ласково называется, невостребованную кровь, а передать туда, где она нужна. Сейчас это невозможно, и жалко видеть, как гибнут эти пакетики крови.
Кремер: Кроме того, в законе есть норма, по которой ввозить донорскую кровь нельзя и международную торговлю никакими компонентами крови осуществлять тоже нельзя. Вы сталкивались с ситуациями, при которых можно это сделать?
Чистякова: У нас никогда не было такой потребности. Страна большая, уж друг другу мы можем помочь. Это обычная человеческая солидарность.