Юрий Сапрыкин: "Колонны были, но народ шел сам по себе"

Козырев: Юрий Сапрыкин - человек, который жизнь положил на алтарь сегодняшнего события. Так как мы вчера с ним беседовали в радиоэфире, он сообщал нам все подробности по поводу того, как все пройдет, должен словить тебя на неточности. Ты, если помнишь, сказал, что будет 6 выступающих. Выступающих было существенно больше.

Сапрыкин: Выступающие заводятся как-то сами собой на этих мероприятиях. И сами собой исчезают. В какой-то момент я на таких мероприятиях понимаю, что let it go, уже ни на что невозможно повлиять. Поэтому состав выступающих, их количество для меня тоже было некоторым сюрпризом. Но ничего страшного.

Макеева: А в принципе Навальный приходил на сегодняшнее мероприятие?

Сапрыкин: Да.

Макеева: И он не поднимался на сцену?

Сапрыкин: Нет, абсолютно. Мы с ним встретились на Якиманке, когда мы выкатили этот грузовичок с колонками. Навальный сказал: «О, у вас играет The Clash, London Calling, моя любимая песня, класс!». И он шел вместе с шествием, совершенно не собирался подниматься на сцену.

Макеева: В чьей колонне?

Сапрыкин: Насчет колонн – это все какая-то иллюзия. Колонны действительно были вопреки моим опасением, но колонны – это было единственное скопление людей, которые как-то не очень шли. Потому что народ пер задолго до официального начала шествия нескончаемым потоком, в этом потоке были островки – это люди, которые старались держаться вместе, мелкими шажками передвигаться. При этом и до, и после, и вокруг шли люди непрерывно ни под какими флагами.

Макеева: То есть с кем шел Навальный, не вполне понятно.

Сапрыкин: Мне кажется, он шел сам по себе. И Шевчук шел сам по себе. Шевчук приехал на Октябрьскую, зашел через рамки после саундчека, прошел от начала до конца.

Козырев: То есть он приехал сначала на саундчек на Болотную площадь, здесь отчекал звук, потом ушел на Октябрьскую?

Сапрыкин: Да.

Козырев: Молодец.

Сапрыкин: Без всяких там VIP.

Козырев: А что с Прохоровым? Он каким образом двигался?

Сапрыкин: Прохоров был, у него была странная колонна людей в шарфиках. Странная она была тем, что там была какая-то очень пестрая публика, не всегда похожая на целевую аудиторию кандидата от партии рассерженных горожан. В общем, они были действительно рассерженные и не очень трезвые и какие-то странные. Но там были такие массовики-затейники, которые постоянно их сколачивали: «Держимся вместе, проходим туда, идем сюда». Я слышал, что где-то в белом венчике из роз впереди шел сам Михаил Дмитриевич.

Макеева: А правда, что организаторы пропустили его вперед, и он практически возглавил шествие? Были такие сообщения, но я сама не видела, поэтому интересуюсь.

Сапрыкин: Они действительно в какой-то момент оказались впереди. Но сказать, что он возглавил шествие нельзя.

Макеева: Но формально так получается.

Сапрыкин: Он оказался впереди колонны, во главе которой стояли члены оргкомитета. Но при этом впереди Прохорова уже было тысяч 10 человек с шариками. Вся Якиманка до горизонта была заполнена.

Козырев: Был такой достаточно провокационный момент, когда Сергей Удальцов под занавес своего выступления показал портер Путина и потом его разорвал.

Сапрыкин: Как Шинейд О'Коннор порвала портрет Папы.

Козырев: Шинейд О'Коннор это стоило целой жизни, лишенной туров в Америке.

Сапрыкин: И посмотрите, что с ней стало сейчас.

Макеева: А Удальцов даже не умеет петь. И что же он будет делать?

Козырев: Это каким-то образом может отобразиться на организаторах шествия, и был ли этот момент каким-то образом оговорен? Или у каждого есть просто пространство и время, в которое он может делать, что хочет?

Сапрыкин: Да, конечно.

Макеева: Выступала Ольга Романова, которая тоже не должна была выступать, и ее можно было как минимум двояко истолковывать. Напомню, как осуждали Навального за то, что он вроде призвал на Кремль, а потом оговорился, так она даже не оговаривалась – предложила милиции пропустить.

Сапрыкин: Вы знаете, должен сказать вот что. Я стоял довольно далеко от сцены в толпе. И если во время выступления Навального было действительно ощущение, что какая-то тишина зазвенела, так все резко напряглись в этот момент, то здесь этого просто никто не заметил. У Болотной какая-то особенная аура, которая с точки зрения революционного движения, наверное, не очень выгодная. Эта площадь все превращает в такой расслабленный, довольно дружелюбный карнавал.

Поэтому когда вокруг тебя с одной стороны стоят тибетские монахи, которые в бубны бьют за честные выборы, с другой растягивают какой-то гигантский плакат с пчелой и надписью «Хватит кормить заграницу», с третьей ходят казаки, с четвертой какие-то черти рогатые – довольно сложно всерьез относиться к призывам, которые звучат с трибуны.

Макеева: Отсюда было очень хорошо слышно – за километр от нас расположена сцена.

Сапрыкин: У вас выгодная акустика.

Козырев: Могли измерять скорость света, потому что у нас приходила картинка, а потом через три секунды, что занимает ровно километр до Болотной площади, приносилось «Россия без Путина» и какие-то слоганы.

Сапрыкин: Я стоял гораздо ближе и слышал гораздо хуже.

Козырев: Помнишь, вчера мы с тобой разговаривали, ты сказал, что в этом есть какая-то сермяжная правда, что ни один кандидат в президенты не будет выступать на площади. Ты оказался абсолютно прав.

Сапрыкин: Выступил снятый кандидат.

Козырев: Как это получилось, было ли это запланировано?

Сапрыкин: Это было запланировано. Явлинскому было наряду с остальными кандидатами еще до снятия отправлено приглашение, он был единственным, кто его принял, уже не в статусе кандидата. Конечно, это было выдающееся выступление, когда Григорий Явлинский сказал «Все только начинается».

Козырев: Это было символично. Можно к этому иронично относиться, можно к этому относиться всерьез, при этом это был один из таких звенящих моментов.

Макеева: У него было довольно приятное выступление.

Сапрыкин: Это было хорошее выступление.

Козырев: Это было без хамства, без агрессии, без какого бы то ни было экстремизма, оно было какое-то интеллигентное.

Макеева: Даже без обиды, которая некоторым образом свойственна этому политику, он всегда немножко уязвлен как будто. Сейчас было впечатление, что Явлинский от этого освободился.

Сапрыкин: Григорий Алексеевич в этой кампании, такой неудачно для него, ведет себя крайне достойно, это правда.

Козырев: Мы видели, на сцене рядом с выступающими видны были то Немцов, то Каспаров. Кто-то из них рвался к микрофону?

Сапрыкин: Заранее было решено, что от либеральной части выступает Яшин и все. Не было Улицкой же, да?

Макеева: Не было.

Козырев: Очень резко и провидчески прозвучало для меня то, что ты сказал, что на завтра нужно ожидать крайне ироничной, язвительной и тенденциозной оценки, разоблачительной интонации в том, как это будут освещать дальше центральные СМИ – как газеты, так и телеканалы. Такое же ощущение у тебя сегодня, или тебе кажется, что что-то, может быть, изменится?

Сапрыкин: Судя по тому, что ГУВД сообщает опять какие-то смешные цифры здесь и про 150 тысяч на Поклонной, конечно, мы имеем по состоянию на сегодня пару: хороший митинг – плохой митинг. Именно так это центральными медиа и будет, скорее всего, отыграно.

Козырев: Скорее всего, нам вечером нужно ожидать репортажей с циничным описанием тех отморозков, которые пришли на митинг.

Сапрыкин: Что всех свозили за деньги.

Козырев: Госдеп и т.д.

Макеева: Зачем вы предполагаете и обвиняете заранее?

Козырев: Есть такое ощущение.

Макеева: Это несправедливо.

Сапрыкин: Я хотел бы оказаться неправ.

Козырев: Я бы тоже.

Макеева: Я вообще ничего не утверждаю, я предлагаю не опережать события.

Козырев: Просто во вчерашнем нашем разговоре Юра сказал, что если в декабре была некая осмысленность в том, чтобы наиболее объективно отражать то, что происходило на тех двух митингах, то сейчас необходимости в этой объективности уже нет.

Сапрыкин: Да, идет кампания, ее надо выигрывать.

Козырев: Идет кампания, причем, кампания, нарушающая во многих пунктах…

Макеева: Я, честно сказать, не понимаю, почему раньше была необходимость, вы говорите. По мне, так если начали, так зачем сбиваться куда-то вбок, освещать что-то, потом не освещать.

Сапрыкин: Потому что появляется такое явление, которое невозможно проигнорировать, а что с ним делать, еще непонятно. А сейчас уже все понятно.

Макеева: Что касается цифр, если говорить об этой версии, то эти заявленные цифры сразу – 100 тысяч против 23-х, это может быть объяснением, к сожалению, что митинг на Поклонной могли собрать ради таких цифр. Это если придерживаться вашей версии.

Сапрыкин: А ради чего еще. Конечно.