В России для взрослых аутистов нет диагноза кроме шизофрении

Можно ли с этим что-то сделать – выяснял Тимур Олевский.

Олевский: Детей-аутистов даже по статистике становится больше с каждым годом. Природа заболевания до сих пор до конца не изучена, поэтому никто не может наверняка сказать, отчего людей, без остатка погруженных в свой внутренний мир, становится все больше. Когда и с кем, и с чьими детьми это может произойти. Остается надеяться на любящих родителей и специалистов. В России такими специалистами часто становятся как раз родители, которые сталкиваются с проблемами своих детей. Они узнают, что обращаться за помощью некуда. Это в последние годы в крупных городах стали появляться центры адаптации, воспитания и даже попытки ввести инклюзивное обучение, то есть школы, в которых дети учатся вместе со своими сверстниками. Сейчас она фактически на всю страну одна. Но, попав в институциональную систему образования, в совместные образования или детские дома – есть дети, которые попадают и в детские дома -  у них пропадает шанс на физическое выживание.

Яна Золотовицкая, центр проблем аутизма: Дети, которые попадают в детский дом, аутисты, если несчастье произошло, и он потерял родителей и нет никакого другого варианта, он попал в детский дом, у него действительно… Это плохо, он просто погибнет, либо затравленный сверстниками, либо закормленный медикаментами. Дети, которые попали  в детский дом… Их судьба тоже печальна, довольно однозначна. Их диагностируют, как умственно отсталых, ущербных. Их путь – только коррекционные детские дома, спецдетские дома и дальше психоневрологические интернаты. Вы видели фильм «Антон тут рядом», все видели, что такое психоневрологический интернат. Это катастрофа, это на 100 человек две няньки, которые, даже обладая огромным сердцем и любовью, не в состоянии ничего сделать для этих людей. Несмотря на то, что даже есть диагноз ранний детский аутист, они все время сидят на приставных стульях у других диагнозов. Нет ничего – ни методов обучения, ни методов коррекции.

Когда ребенок аутист перешагивает 18-летний порог, он неожиданно становится умственно неполноценным человеком с диагнозом шизофрения или олигофрения. С ним ничего не обычного не происходит. Все дело в документах. Как объясняют врачи на форумах в интернете, еще со времен СССР действует международная классификация болезней, в которой взрослых аутистов нет. Например, в США есть, и поэтому там  возможно есть Вуди Аллен, а в России нет, поэтому заколотые лекарствами подростки доживают жизнь в интернатах, если им, конечно, не повезло, им не помогают родители, которым нередко удается полностью адаптировать ребенка к самостоятельной взрослой жизни. Жизни, в которой аутисты иногда удивляют редкими, яркими талантами.

Роман Золотовицкий, психолог: Призываю всех, кто имеет к этому отношение, повернуть, наконец, этот мощный разогнанный паровоз специализаций – мы уже 8 видов коррекционных школ создали – вернуть на 180 градусов и начать двигаться, может быть, не очень быстро в обратном направлении. Объединять, вовлекать. Аутисты – тот сигнал, который нам дан для того, чтобы мы поняли, что это тупик. Хватит специализаций. Детей надо учить вместе. К этому, я очень надеюсь, придут все родители.

В последнее время общество стало поворачиваться к людям с другими способностями. По крайней мере, в это хочется верить. Но родителям по-прежнему приходится быть буфером между не всегда добрым миром и детьми. Государство собирается рассмотреть и принять какую-нибудь целевую программу.

Валентина Петренко, член Совета Федерации: Действия не сформированы как комплексы мер, которые нужно в очередном порядке и через законодательство и через исполнительные меры решать. Я думаю, что проблема эта перезревшая. Такие наработки и предложения есть. Эти вопросы мы комплексно сейчас… ну, по крайней мере, я рассматривала. У нас на работе такие есть, они достаточно серьезные, чтобы уже сегодня можно определенный ряд мер включать в нашу жизнь.

Сенатор говорит, что проблема перезревшая, но когда именно программа помощи от государства, программа аутистов появится в виде какого-нибудь закона, ни сенатор, ни кто-нибудь другой пока, к сожалению, сказать не смог.