В Москве появится "зеленый" офис

В Москве появится первый "зеленый" офис. Осенью в Марьино начнется строительство здания, которое не будет потреблять электроэнергию и теплоснабжение со стороны, а полностью обеспечивать себя само.

Создание "зеленых" офисов — один из главных архитектурных трендов последних лет. О моде на экологичность, которая наконец дошла и до России, рассказывает Анна Монгайт.

Монгайт: Надо сказать, что в России даже появился совет по экоустойчивой архитектуре. У совета по экоустойчивой архитектуре пока не очень много успехов. Главный его успех – это строительство в Санкт-Петербурге офисного центра на Обводном канале, который долен соответствовать «золотым стандартам» LEED. Что такое LEED? Это специфическая система стандартов, основанная в Америке в 1998 году. К экоархитектуре в Америке сегодня общегосударственный подход. Нам до них действительно далеко. Что включает этот общегосударственный подход и вообще что такое автономные экологичные здания? Это, с одной стороны, альтернативная энергетика, экономия ресурсов, гибкое использование особенностей местного климата. То есть у нас холодно – у нас одна система, там, где теплее – другая история. Естественное освещение, то есть максимальное остекление, зеленые фасады, собственные системы очистки воды, сады на крышах и иногда прямо на фасадах домов. То есть это фантастика какая-то, утопия – так кажется из Москвы. На самом деле, автономные здания были придуманы Фуллером еще в 1928 году, и с того момента, на самом деле, стали уже в некоторой степени архитектурным трендом. Уже сегодня подсчитано, что эти проекты на 6% дороже, но зато в эксплуатации в результате получается все на 15% дешевле. Говорят, в Сочи к моменту Олимпиады (Сочи - это наш собственный тот самый рай, который недостижим), там будут 10 зданий, которые будут соответствовать вот этим самым фантастическим экостандартам LEED. У «зеленой архитектуры» есть и свои курьезы. Например, малайский архитектор Кен Янг, у которого огромное бюро, 5 офисов по всему миру, построил уже 200 идеальных экологичных зданий, он такой специалист по «зеленым небоскребам». Это действительно очень красиво, не только полезно. И здания его - такие замкнутые экосистемы, то есть на самом деле это действительно то будущее, которое уже где-то существует. Интересно, что есть и самое «зеленое» здание в мире, самое экологичное. Естественно, это Bank of America в Нью-Йорке. Вложиться, естественно, на сегодняшний момент в экологическую архитектуру надо очень серьезно. Чем он отличается? Во-первых, у него платиновый сертификат по системе LEED – это какая-то запредельная цифра. Вся дождевая вода, которая проливается на это здание, собирается. То есть 30 млн. литров в год используется для технических нужд здания. Двойной стеклянный фасад гарантирует максимально эффективное использование этого самого естественного освещения. Здание генерирует 2/3 использованной энергии самостоятельно, еще массу удивительных новшеств. Сегодня «зеленая архитектура» - это не только разговоры и некоторая программа на будущее. На самом деле ей вынуждены заниматься даже такие мегаломаны как Морган Форстер и Жан Нувель. Например, в Сиднее строится целый гигантский район Сиднея, полностью соответствующий всем законам «зеленой архитектуры». То, о чем мы мечтаем, и то, что пока у нас, мне кажется, невозможно воплотить, всю эту историю. То есть в этом экоквартале здания будут сами себя отапливать, охлаждать, снабжать электроэнергией за счет ветряных генераторов и солнечных батарей. Ну про солнечные батареи мы молчим – у нас ставить их бесполезно. «Зеленые кровли» и даже некие мини-парки на крышах, то есть мы можем хотя бы интересоваться, что происходит в мире. 

А о создании "зеленых" зданий в нашей стране говорим с Николаем Кривозерцевым, директором по развитию бизнеса группы компаний EcoStandard. 

Монгайт: Это реально?

Казнин: И когда?

Писпанен: В наших широтах?

Кривозерцев: То, что вот вы так замечательно рассказали, «зеленые парки» на крышах.

Монгайт: Парки – это же дело десятое, все-таки?

Кривозерцев: Конечно, это дело десятое.

Монгайт: Главное - энергетика и вода.

Кривозерцев: Если так уж так совсем грубо, то для «зеленого здания» главное, чтобы в нем было хорошо человеку, комфортно, безопасно. Чтобы они причиняло минимальный вред окружающей среде, то есть было энергоэффективно, эффективно потребляло воду, создавало минимум отходов и было эстетически вписано в тот или иной ландшафт, в ту или иную городскую среду. Такие здания могут у нас возникать и дело здесь, как вы правильно говорите, абсолютно не в парках на крыше. И более того, у нас уже есть здание, которое получило по британской системе BREEAM gold. Ну там не gold, там «очень хорошо». В районе Маяковки бизнес-центр получил уже такую награду. То есть определенное движение у нас есть в этом направлении.

Монгайт: А что есть в этом бизнес-центре?

Кривозерцев: Те системы, которые там установлены, в общем, соответствуют тем требованиям, которые выставляют эти международные системы, такие как LEED и BREEAM, то есть оно энергоэффективно, оно создает внутренние условия для работы человека такие же…

Писпанен: А давайте попроще. То есть точно также собирают дождевую воду, солнечную энергию?

Кривозерцев: Нет. Смотрите, сбережение бывает активное и пассивное. Пассивное – это мало тратить, активное – это собирать воду дождевую. Положим, собирать дождевую воду в наших условиях – это чистый маркетинг. У нас недостаточно осадков даже для того, чтобы нормально поливать газоны. Конечно, это звучит классно – собираем дождевую воду, солнечные батареи. Но есть пассивные методы, которые использованы в том же бизнес-центре.

Писпанен: Какие?

Кривозерцев: Это оборудование, это правильное планирование, это «умные» всякие системы – затенение, охлаждение и т.д. В итоге энергии потребляется на 40% меньше, чем у аналога.

Писпанен: Но вы все равно подключаетесь к инфраструктуре городской? Все равно потребляете электроэнергию, которую дает город?

Кривозерцев: Конечно, как и Bank of America.

Писпанен: То есть это не замкнутая экосистема?

Кривозерцев: Есть дома с замкнутой экосистемой. Есть такие.

Монгайт: А в России?

Кривозерцев: В России, конечно, нет. И более того, в мире это в большей степени что-то такое немножко эко-хиппи. Это, в основном, какие-то коттеджные поселки. В городской черте это очень сложно, это очень дорого. Еще такой момент есть что затраты энергетические на строительство этого дома будут такими, что никогда не отобьешь за время эксплуатации.

Монгайт: А говорят, что самое важное в этой ситуации – это сознательный инвестор. Вот у нас есть те самые сознательные инвесторы, которые готовы немножко больше вложить, чтобы работать на будущее.

Кривозерцев: По моему мнению - нет. По моему мнению, то, что делается, делается только для маркетинга, чтобы быть первыми в России LEED gold или первыми в России LEED silver.

Казнин: Но здесь все просто. И когда в зеленом костюме из листьев выйдет премьер или президент и попросит инвесторов этим заняться, они будут вынуждены это делать. Но правильно я понимаю, может быть, ошибаюсь, что где-нибудь в Новой Зеландии или где-то у нас на озере Байкал это проще реализовать? Или нет?

Кривозерцев: Нет. Это можно реализовать где угодно. Дело в том, чтобы инвестор действительно хотел.

Писпанен: Но если это не отобьется в обозримом будущем, какой смысл инвестору? Просто за ради любви ко всему живому?

Кривозерцев: Это отобьется в рамках 15-20 лет, если это будет умеренно «зеленым», если это действительно будет как здания, которые есть в Австралии, которые крутятся за солнцем, конечно, это не отобьется никогда, это как в космос слетать.

Писпанен: У нас просто солнца нет.

Монгайт: Не за чем крутиться.

Казнин: То есть города такие возникнуть не могут?

Кривозерцев: У нас, наверное, нет, потому что представьте, если мы все начнем сейчас питаться солнечными батареями, то у нас углеводороды никто потреблять не будет. Соответственно вряд ли сейчас у нас государство готово к сокращению потребления.

Писпанен: Ну не только наше государство, я думаю.

Казнин: А частные дома подобные?

Кривозерцев: Мода на коттеджное строительство потихоньку зарождается.

Писпанен: Я была в одном таком доме, правда, не здесь – в другой стране, который назывался эко-суперзеленый и т.д., но на самом деле он тоже был все-таки подключен, хотя бы ассенизация была городская. Но выглядело это, конечно, очень богато именно. И действительно вложились туда очень сильно. И понятно, что навряд ли когда-то поймут – ага, вот мы не зря вкладывали столько, потому что сейчас мы тратим немножко меньше на электроэнергию.

Кривозерцев: Ну когда-то поймут.

Писпанен: Лет через 20?

Кривозерцев: Через 40. Смотря, что они там поставили.

Писпанен: То есть это будущее, но не скорое?

Кривозерцев: Но тем не менее, это тренд. И то, что у нас сейчас наши главы государства говорят об энергоэффективности, в общем, это подталкивает, в том числе, и офисное строительство к применению таких технологий.