Урну с прахом Малевича закатали в асфальт ради элитного жилья

Подмосковная Немчиновка – малая родина Малевича, в 1935 году урну с его прахом закопали в землю рядом с дубом, где художник любил отдыхать. Памятник ставить не стали – вместо этого установили рядом куб в виде черного квадрата.

Но сейчас на месте могилы вместо куба огромная стройка. Дуб выкорчевали еще во время войны. Зато теперь там элитный жилой комплекс Ромашково. А на все обвинения застройщик говорит, что попросту ничего не знал о могиле.

Судьбу захоронения обсудили в прямом эфире с историком искусства Андреем Сарабьяновым.

Лобков: В каком состоянии сейчас находится могила Малевича? Получили ли вы какие-то документы от Правительства Московской области или Москвы по поводу ее восстановления?

Сарабьянов: Никаких документов я не видел, и в каком состоянии находится могила, я даже не знаю, потому что тот куб, который стоял там 5-6 лет назад, судя по средствам массовой информации, его больше нет на этом месте. Чтобы убедиться в этом точно, нужно все-таки туда приехать и посмотреть. Даже если его нет, ведь мы не знаем, где был похоронен Малевич. Этот куб стоит в довольно условном месте. Место, где был захоронен Малевич, под большим дубом на краю молодого леса, этого леса давно нет, поле вспахано, дуба тоже нет, и где он был, толком никто не знает. Когда мы поставили этот памятник, он имитировал тот первый куб с черным квадратом, все узнали, что это условное место. Это может быть в 15, 20, а может быть, и гораздо дальше, чем то место, где он стоял.

Кремер: То есть на самом деле дело не в том, что на могиле Малевича построили здание, а в том, чтобы сохранить какой-то памятник.

Сарабьянов: Да, дело не в том, что конкретную могилу застроили. Это не так. Память Малевича все равно подверглась какому-то надруганию, потому что если этого куба нет на самом деле, то его уничтожили абсолютно самовольно, без всяких разговоров с Министерством культуры, с общественностью, с теми, кто занимается его творчеством.

Кремер: То место, где он был установлен, было согласовано, были ли какие-то бумаги?

Сарабьянов: К сожалению, наверное, это ошибка всех тех, кто занимается творчеством Малевича, потому что, конечно, надо было, когда поставили этот куб, на государственном уровне официально его там утвердить как памятник Малевичу, и тогда бы его уже никто не смог бы сдвинуть  с места.

Кремер: Кто этот куб изготовил?

Сарабьянов: Просто общественность этим занималась. Были мастера. Это не художественный куб, который что-то имитирует, это был просто бетонный куб с красным квадратом.

Лобков: А на могиле Малевича, когда его в 35 году похоронили, не было никакой надписи?

Сарабьянов: Была, там тоже стоял куб…

Лобков: Там гроб был супрематический…

Сарабьянов: Гроб был в Ленинграде. Этот гроб привезли в Москву, кремировали, и под куб уже уложили в землю просто урну с прахом, и на этом месте поставили этот кубик с изображением черного квадрата. Думаю, он был очень красивый. Я думаю, этот черный квадрат делали его ученики, которые присутствовали на похоронах.

Кремер: Но этот куб был утрачен во время войны.

Сарабьянов: Да, и где он стоял, мы не знаем. Урна где-то лежит под землей, но в каком месте, мы не знаем.

Лобков: Нужно ли ее доставать, используя современные технологии?

Сарабьянов: Если бы нашли, было бы великолепно. Но я не знаю, возможно ли это.

Лобков: Вообще это ведь такая туристическая достопримечательность, куда бы стекались нынешние поклонники. Сейчас супрематизм стал классикой. Я боюсь ошибиться, но Абрамович или Авин имеют в своих коллекциях картины Малевича.

Сарабьянов: Авин, по-моему, имеет ранние работы, а Абрамович тоже имеет какие-то картины. Работы Малевича теперь стоят огромных денег – это десятки миллионов долларов. Как всегда, мы снова теряем наше наследие.

Лобков: Может быть, так и надо? Он же конструировал свою жизнь и даже свои похороны.

Сарабьянов: Он вообще был потрясающий человек, потому что он написал завещание и представил даже форму гроба, в котором он бы хотел, чтобы его похоронили. Этот гроб имел форму креста, и он хотел, чтобы он там лежал, раздвинув руки. Все испугались немножко этой идеи.

Кремер: Почему сначала якобы было в завещании, что Малевич хочет, чтобы его похоронили в Барвихе, а потом подчеркнулась Немчиновка?

Сарабьянов: Малевич жил в Немчиновке у тещи своей второй жены в годы перед смертью, к нему туда приезжали его друзья, в частности Клюн, они любили гулять от Немчиновки до Барвихи по какой-то приятной, очень красивой дороге вдоль Москвы-реки, и однажды Малевич сказал Клюну, что он хочет, чтобы его захоронили над рекой недалеко от Барвихи. Но в 32 году там начали строить какой-то санаторий, и место закрыли. Тогда Малевич сказал, раз тут нельзя, тогда около этого дуба на поле.

Лобков: На выставке «Большой Малевич», которая была в Русском музее много лет назад, были его архитектурные проекты, которые назывались «планиты для землянитов» - это как раз кубические сооружения, которые друг на друга в хаотическом порядке строились, при помощи этих планитов должны были осваивать новые пространства. Как мне кажется, в значительной мере эти планиты для землянитов предопределили нынешнюю массовую застройку. То, что называется сейчас элитным жилищным комплексом, и есть планиты для землянитов. В каком-то смысле, это и есть надгробие.

Сарабьянов: Вообще ваша мысль Малевичу бы понравилась. Конечно, это несколько преувеличено, потому что все-таки Малевич планировал эти планиты, супрематические дома как космические, лететь на них в космос, крутиться вокруг Земли. Это были утопические идеи. А вообще есть замечательный коллаж работы Малевича, где изображен город Нью-Йорк с высотными домами, и он туда вкрапил несколько своих изображений супрематических домов, и они точно вписались в этот город. Сегодняшний Нью-Йорк почти так и выглядит. Это действительно было его изобретение. Вообще Малевич очень много предвидел. Современная архитектура очень много взяла у Малевича: прямые геометрические формы, конструктивизм.

Лобков: При жизни он был если не гоним, то по крайней мере к нему все были глухи. Он, насколько я понимаю, в нищете умер.

Сарабьянов: Я бы не сказал, что в нищете, он умер просто в тяжелой болезни. В 27 году у него была выставка в Германии, он поехал туда через Польшу, взял с собой почти все свои картины и архив. Когда прошла выставка в Берлине, каким-то образом его заставили вернуться в Россию. Он все оставил в Германии, потом эти работы попали в Голландию. Почему в городском музее Амстердама десятки работ Малевича – это то, что он оставил в Германии, а там потом спасли от фашизма. И архив туда попал. Малевич, когда вернулся в Россию, в 29 году была юбилейная выставка, ему было 50 лет, и он к своей выставке решил собрать работы, а они в Германии. Он стал писать заново. Он написал еще один «Черный квадрат», десятки полотен, которые были написаны в стиле его раннего импрессионизма, фовизма, он их подписывал теми годами, когда он придумал этот стиль, а не тем моментом, когда их писал. Отсюда очень много путаницы в датировках.

Лобков: Что сейчас современная власть, которая себя позиционирует как авангардную, прогрессивную, а такая власть не может не любить Малевича, что сейчас нужно сделать, чтобы в Немчинове отдать дань памяти?

Сарабьянов: Было бы здорово поставить хотя бы памятник Малевичу где-то в Немчиновке, все-таки это его место, хотя его место точно такое же в Петербурге и в Москве. Но я боюсь за этот памятник, потому что современные памятники на 90% - это что-то ужасное. Лучше не ставить вообще. Но какой-то знак надо поставить, чтобы туда ездили те же туристы, отметить это место как малую родину Малевича, где он последние годы жил.