Сын пилота Садовничего: Поддержки посольства России мы не видели

По его словам это происшествие является обычным преступлением: самолеты в марте этого года без разрешения авиационных служб проникли в Таджикистан. Напомним, что пилоты утверждают, что разрешение на посадку они получили в устной форме перед полетом, а при подлете в таджикский аэропорт уже не могли вернуться из‑за нехватки топлива.

Российский МИД заявил, что его позиция по освобождению летчика будет жесткой. МИД Таджикистана в ответ просит не нагнетать страсти. Меж тем, гендиректор авиакомпании Rolkan ‑ Сергей Полуянов, чьими самолетами управляли летчики, утверждает, что таджикские власти шантажировали руководство авиакомпании, требуя, чтобы им оставили самолеты, тогда пилотов отпустят.

Жестокий приговор Таджикистана уже породил массу версий. Например, что летчик стал разменной монетой в игре по вызволению из российской тюрьмы близкого родственника президента Таджикистана Эмомали Рахмона.

Эту тему мы обсудили с Владимиром Садовничим ‑ сыном пилота Владимира Садовничего и Александром Сухоруковым, его близким другом.

Арно: Владимир, вы какую-то связь поддерживаете с отцом? Когда вы с ним разговаривали?

Садовничий: В настоящий момент мы поддерживаем связь с ним через адвокатов. То есть, прямой связи с ним нет, как вы понимаете, так как он находится в следственном изоляторе сейчас. В последний раз я имел с ним связь, ему передали трубку после оглашения приговора, он буквально несколько секунд мне успел сообщить, чтобы я успокоил своих родственников, то есть, его отца и его супругу, мою маму. Сказал, что «все будет хорошо», ну и сказал, что будем продолжать бороться.

Фишман: Александр, у вас есть какой-то… На самом деле, пока есть много версий, в том числе и политических, что Рахмон строит козни России так, ведет переговоры с Америкой сяк, и так далее. Они все не складываются на самом деле в картину, это все звучит очень странно от самого начала, до самого конца. У вас есть какое-нибудь понимание того, что именно произошло и почему на 8,5 лет за посадку самолета?

Сухоруков: Вы знаете, первую неделю, когда я был там, я пытался строить какие-то логические цепочки и понять, что происходит. Когда был объявлен приговор 8,5 лет, я понял, что логические какие-то измышления делать вообще бессмысленны там абсолютно. Понять что происходит, я не могу.

Фишман: Вы были на суде, как это выглядело?

Сухоруков: Я был практически на всех заседаниях. На суде было абсолютно понятно, что это мыльный пузырь, что там нет никаких абсолютно… То есть, все обвинения пустые абсолютно. Там об этом говорили свидетели <…> на суде. <…> выступал он очень мотивированно, называя все статьи и так далее, но, надо было выйти из зала, поаплодировать, и все, всем уйти. И прокурор даже не задавал вопросы. То есть, это абсолютно мыльный пузырь и с какой целью он сделан, я так и не смог понять.

Арно: А наши адвокаты? Насколько они компетентны, насколько они ведут борьбу?

Сухоруков: Там не наш адвокат, там бесплатно назначенный адвокат Гулам Бабаевич Бабаев, который работает в Таджикистане. И все.

Арно: То есть, это не гражданин Российской Федерации?

Сухоруков: Нет.

Арно: Я просто не очень в курсе: не может гражданин Российской Федерации защищать гражданина Российской Федерации?

Сухоруков: Вы знаете, там был один адвокат, он приезжал, я даже не помню его фамилию. Он приехал, написал огромное количество жалоб в различные инстанции. В Таджикистане это не совсем так и все эти жалобы привели к тому, что все следствие было задержано. Потому что начинали приезжать проверки одной организации, второй, следствие, и все это задерживалось, задерживалось, задерживалось до бесконечности. Потом он написал, что он отказывается защищать летчиков, и уехал, и все.

Арно: А с нашей стороны, со стороны МИДа оказывается какая-то компетентная юридическая помощь, консультативная, хотя бы?

Сухоруков: Вы знаете, реально в последнюю неделю я увидел, что посольство работает. Вот это я увидел реально, что я не видел раньше.

Фишман: Кстати, вопрос, почему оно не работало вначале, поскольку вы и Владимир разделяете вот претензии к послу, посольству?

Сухоруков: Этот вопрос я могу задать точно также.

Фишман: Сегодня уже звучат призывы о том, что посол России в Таджикистане просто должен уйти в отставку.

Сухоруков: Дело в том, что я не официальное лицо. Я, конечно, не могу делать такие заявления об отставке посла, но я могу сказать, что первые шесть месяцев, да и, в принципе, они и сейчас не были ни разу в СИЗО.

Фишман: Почему молчал посол в начале? Почему посольство ничего не делало?

Садовничий: Почему посольство не занималось этим вопросом, мне сложно сказать. Наверное, вопрос нужно задавать им. Я не знаю, почему ничего не делали. Может быть, они какую-то деятельность выполняли, но эта деятельность была явно не на виду у всех. Мы эту деятельность не видели. К отцу за это время никто не обращался, то есть, с предложением какой-то помощи юридической, просто моральной поддержки и так далее. Никто не обращался. Деятельность, может быть, и была, но мы ее не видели, она была закулисной.

Фишман: Давайте Лолу подключим к нашему разговору. Вот звучит, в том числе версия есть, что это такой внутриполитический жест со стороны Рахмона, что его поддержка среди населения тает, и он стремиться вот этими действиями каким-то образом мобилизовать население Таджикистана вокруг своей собственной персоны. Вот ты была там недавно в Таджикистане, насколько это вообще звучит убедительно?

Тагаева: Это звучит действительно убедительно. Во-первых, надо, конечно, иметь в виду, что дело такого уровня не могло быть решено без участия и какого-то давления или высказывания какой-то точки зрения Рахмоном - это очевидно. Во-вторых, заметно в стране, что падает поддержка Рахмона: он уже 17 лет управляет страной, достаточно, скажем так, безуспешно, потому что страна все больше набирает кредитов, и все больше Таджиков уезжают работать в Россию. И эта версия звучит действительно верно.

Фишман: Культ личности его как-то себя дает сейчас знать? Вот просто зримо?

Тагаева: Культ личности Рахмона, конечно, есть в Таджикистане: на каждом заборе практически висит его портрет, в каждой школе. Это так. Но если читать таджикские газеты, например, то этого не было еще лет пять назад, что вокруг Таджикистана, вокруг угнетенных таджиков есть враги. Это кроме Узбекистана, который пытается давить на Таджикистан (соседние вопросы, связанные с электроэнергией, в первую очередь), еще и внезапно Россия. Возможно, по мнению тех людей, с которыми я разговаривала, это такой способ сплотить вокруг своей персоны, вокруг персоны президента как защитника таджиков.

Фишман: То есть, это звучит логично?

Тагаева: Да, это звучит весьма логично, но есть, конечно, еще и всякие внешнеполитические версии тоже по этому поводу.

Фишман: Что вы намерены, Владимир, предпринимать сейчас? Как вы будете действовать? Как вызволять вашего отца?

Садовничий: Сейчас этим вопросом занимается адвокат Гулам Бабаевич. Они сейчас там готовят кассационную жалобу, я тонкостей всех не знаю, они готовят кассацию для того, чтобы передать дело в областной суд. Соответственно, не поможет областной суд, значит, пойдем в Верховный суд, ну и так далее. Также надеемся на поддержку, собственно говоря, российских властей, государства и так далее.

Арно: Что логично.

Фишман: Собственно, об этом и речь. Каким образом? Например, то, что уже сегодня звучит об ассиметричных мерах, насколько вы их поддерживаете? Что вы считаете нужно делать? Вообще, что бы следовало предпринять правительству? Это и к вам, Александр, вопрос.

Сухоруков: Российское государство любыми механизмами должно защищать своего гражданина. Это подполковник, который служил России, он защищал Россию, был во всех горячих точках, которые были - в Афганистане, в Чечне, он летал во все точки. Россия просто обязана его защищать. Если Россия не будет защищать, то из этой страны надо просто уезжать. Других механизмов просто нет. Там творится абсолютно судебный беспредел. И если Россия не будет защищать, то этой страны больше нет. Вот мое такое мнение. Но я уже увидел, что начались реальные действия, реальные. Я думаю, что они принесут какие-то нормальные последствия, потому что Таджикистану ссориться с Россией ну просто бессмысленно.