Страсбургский суд защитил папарацци

Европейский суд по правам человека в Страсбурге отказал бывшему главе Международной автомобильной федерации Максу Мосли в защите от папарацци. Мосли требовал запретить законодательно публикацию любой информации о частной жизни лица без его предварительного оповещения.

Макс Мосли обратился в Страсбургский суд три года назад — после того, как на сайте британского таблоида News of the World появилось видео, где он участвует в оргии в компании пяти проституток.

Кроме того, на записи были видны элементы нацистской символики. Видео сразу вывесили на сайте, не предупредив героя сюжета заранее. Тогда, в 2008 году, Макс Мосли отсудил у газеты 60 тыс. фунтов, но этим был не удовлетворен и пошел дальше — в Страсбург. В своем обращении он заявил, что Великобритания не обязывает репортеров связываться с людьми, с участием которых снято видео, перед публикацией его в Интернете. Многие журналисты отнеслись к действиям Мосби с негодованием: защита личной жизни не должна нарушать свободы слова.

Президенту Международной автомобильной федерации тогда все же пришлось признать, что именно он снят на видео, правда, то, что оргия была задумана в нацистской тематике, Мосби опровергал.

Случаи, когда против фотографов и изданий, на которые они работают, подают в суд, происходят сплошь и рядом. Самым громким процессом с участием папарацци стал процесс против фотографов, преследовавших принцессу Диану и Доди аль-Файеда (в результате этого преследования оба погибли). В 2006 году Парижский апелляционный суд признал трех подсудимых виновными во вторжении в их частную жизнь. Правда, наказание было чисто символическим — они заплатили по одному евро штрафа, несмотря на то, что по французским законам максимальным наказанием за вторжение в частную жизнь является тюремное заключение сроком на один год и штраф в 45 тыс. евро.

До суда дело доходит не всегда: часто жертвы фотографов просто теряют над собой контроль. Недавно Роберт де Ниро, которого репортеры поймали в аэропорту Лос-Анджелеса, в знак протеста выставил средний палец и, конечно, немедленно был сфотографирован. А Стив Джобс специально пересел в старую Honda Civic, чтобы избавиться от следующих за ним фотографов.

Зыгарь: Следили ли вы в редакции за вот этим странным судебным процессом в Страсбурге или нет?

Габрелянов: Я читал, так же как и вы, с точки зрения журналистики только смотрел.

Зыгарь: Я просто думал, что поскольку News of the World и сайт этой газеты можно считать английским собратом LifeNews, то отчасти, может быть, примеряли на себя их участь?

Габрелянов: Знаете, тут ситуация сложная, на самом деле. Во-первых, News of the World – у нас чисто таблоид, это все-таки еженедельное издание. LifeNews работает в режиме онлайн, немножко другой формат издания. Если говорить о таблоидах, то да, в нашем холдинге есть и газета «Твой день», конечно, такая ситуация тоже возникает и со звездами, с шоу-бизнесом, когда обращаются, и в суды подают.

Зыгарь: И какие есть внутренние правила или этические нормы? Есть ли дилемма – публиковать или не публиковать?

Габрелянов: На самом деле, этическую норму определяет аудитория, которая читает издание. Соответственно с развитием Интернета очень четко можно проследить то, что интересно аудитории, то как воспринимаются и то, как комментируются аудиторией те или иные новости. Пример приведу: недавно был случай, когда пропал мальчик. Мы, в принципе, были первыми, кто сообщили об этом и раскрутили эту историю, подняли пургу такую, после того еще такая история была с Агеевым Глебом – ребенком, которого обливали кипятком родители. Сразу видна отдача у людей, видно, как они относятся к этому, видно, как они комментируют, видно, что это их интересует.

Зыгарь: Это ты говоришь о каких-то таких страшных случаях с рядовыми гражданами.

Габрелянов: Я к чему подвожу. Это вызвало резонанс у общества, это было интересно, это людей волновало. Вы спрашиваете, где норма этики, где грань? Фотографировать лежащего в больнице человека плохо в принципе. Приведу простой пример. Величайший актер Вицин, когда он лежал в больнице, поскольку мест не было, погибал реально в нищете, лежал просто даже не в палате, а на проходе. Мы это сняли папарационно. И после того, как это опубликовали, везде это вышло, его перевели в нормальную палату. Любой таблоид, в принципе, как и любой, даже ваш, телеканал, является в какой-то степени регулятором элит и регулятором общества, в котором мы живем. Приведу еще один пример, сегодня он произошел. Хоккеисты сборной России, один из хоккеистов, подошел к журналистке, которая находится на чемпионате и говорит: «Вам не стыдно заниматься тем, что вы делаете? Вам не стыдно снимать, как мы отдыхаем, пьем и курим?». На что журналистка отвечает: «А вам не стыдно в День победы проиграть финнам?». Все же условно.

Зыгарь: Что он ей ответил?

Габрелянов: А что он ей скажет? Ничего не скажет. Что здесь можно сказать – в День победы проиграли. Зато они очень переживают и ругаются с нами из-за того, что мы снимаем, как они пьют и курят кальян.

Зыгарь: Гипотетически. Берем ситуацию с Максом Мосли, какой-нибудь хоккеист или другой спортсмен устраивает оргию с пятью проститутками и нацистской символикой. Ваша журналистка или журналист получает это видео. Дальше что вы с ним делаете? Сразу немедленно на сайт?

Габрелянов: Тут про вопрос этики. Была такая ситуация, это был один из чемпионатов, кстати, тоже по хоккею, когда наша сборная выступала достаточно неплохо, но перед финальным матчем они хорошенько повеселились, выпивали, курили и все сопутствующее, что может быть. Мы, поскольку видели действительно, как они играют, мы приняли решение за день до этого ничего не ставить, потому что ребята молодцы, зачем их там лажать? Потом они проигрывают.

Зыгарь: И вы решили им отомстить?

Габрелянов: Мы потом даем материал «Теперь можете курить» со снимками, со всем. Ситуации бывают разные. Те же самые звезды шоу-бизнеса прекрасно понимают, что в какой-то степени мы является регуляторами того, как они живут. Многие привыкли видеть такие блестящие глянцевые картинки, мы их называем «с ковровой дорожки», все такие красивые, замечательные. А в реале же все другие.

Зыгарь: Ты сказал, что вы – регулятор элит. Я помню, у нас на телеканале был такой случай, когда мы снимали новогоднюю программу с Михаилом Ефремовым, Андреем Васильевым, у них в гостях был Глеб Пьяных. И Михаил Ефремов несколько раз задавал Глебу Пьяных один и тот же вопрос: «Вы когда снимаете (он имел в виду программу «Максимум») сюжет про меня или Филиппа Киркорова, то почему вы используете меня как мишень или как героя, утверждая, что я – публичная фигура». Настоящие публичные фигуры – это политики, люди, которых выбирают. Но почему-то про политиков ничего такого, никакого грязного белья, никаких компрометирующих видео или фотографий у нас в прессе, на телевидении уж тем более, не появляется. В основном, звезды шоу-бизнеса потому что, конечно, это верно, политически корректно и не опасно. В чем разница между одними публичными фигурами и другими?

Габрелянов: Я не соглашусь. Когда Жириновского доставили в больницу, у нас было видео, где его доставляют в больницу с охраной. Это была секретная информация, но мы поставили, и было видео и фото. Когда президент Медведев приехал на новоселье к Пугачевой, тоже мы ставили, у нас фотографии выходили, папарационная съемка.

Зыгарь: То есть у вас нет таких нравственных ограничителей, члены правительства для вас такие же публичные люди?

Габрелянов: У нас ограничения, говоря о том, что конкретно этого человека мы ставим, этого не ставим – такого нет. Если у нас есть информация, которая интересует аудиторию, мы ее даем, так же как любой рейтинговый проект. Конечно, нормы морали существуют. Сегодня прогремел взрыв в Махачкале, был вопрос, ставить или не ставить голову террориста оторванную. В итоге решили заретушировать, поставить. Что мне рассказывать, вы же прекрасно знаете, как в «Коммерсанте» на первой полосе вышел снимок с логотипом LifeNews как раз, и не раз уже, с кусками мяса, с терактами. Поэтому я считаю, что мир, конечно, немножко меняется постепенно. И если «Коммерсантъ» еще 5 лет назад этого бы не сделал, то как видите, на сегодняшний день ситуация изменилась действительно.

Зыгарь: Происходит такая брутализация.

Габрелянов: Нет. Просто мир меняется в плане того, что хочет аудитория, то есть в плане потребности и продажи, то есть упаковки продукта. Если посмотреть на то, какие издания были 5-6 лет назад, они все двигаются в сторону таблоидизации. Так или иначе, но в подаче или в другой степени практически все Интернет-проекты двигаются в этом направлении тоже – в заголовках, в снимках.