Станислав Белковский: Ходорковского выпустят – Навального посадят

Белковский: Вероятность эту оценивать не возьмется никто, даже я. Но мне кажется, что здесь есть тонкая материя, связанная с тем, что Навального посадят, а Ходорковского отпустят. Во всяком случае, этот сценарий активно обсуждается.

Казнин: С другой стороны, если Госдума подписывает амнистию, выпускает несколько десятков человек, как правило. Здесь идет речь о десятках тысяч.

Белковский: Я не хочу заниматься саморекламой, но это идея, которую я пробивал много лет, что важнейшая реформа, которая может произойти в нашей стране, это ликвидация ГУЛАГа, а ликвидация ГУЛАГа невозможна без радикального уменьшения количества заключенных. Чтобы выпустить всех, кто сидит не по тяжелым статьям, связанным с насилием над личностями. Приведет ли это к освобождению Ходорковского, знает только Владимир Владимирович. Но то, что этим проектом амнистии занимаются люди, близкие к нему, говорит о том, что как минимум, он в курсе этого дела и как минимум не исключает полностью того, что это случится и что в этом году Ходорковский выйдет на свободу, а Навальный сядет.

Макеева: Навальный представляет, таким образом, опасность для власти, а Ходорковский не представляет уже?

Белковский: Когда некто известные мне люди спрашивали у Путина, за что сидит Ходорковский, ведь он не мог украсть нефть у самого себя, Владимир Владимирович отвечал, что Ходорковский сидит по соображениям высшей справедливости. Потому что, да, он не совершал тех преступлений, за которые приговорил его суд, но он совершал преступления гораздо более страшные. «И, - отвечал Владимир Владимирович, - моя заслуга состоит в том, что я не посадил его за эти, страшные преступления, убийства и прочее. Я дал ему всего лишь 8 или 9 лет, в то время как настоящий, справедливый суд дал бы ему пожизненное».

Исходя из логики, уже Ходорковского пора выпускать, он свое отсидел. А Навального пора наоборот, сажать, потому что он следует той же логике, может быть, не похищал кировский лес, но что-то он совершил, что неправильно, и Владимир Владимирович этого не любит.

Казнин: То есть, во всей этой схеме, получается, что до сидящих в тюрьме предпринимателей, десятков тысяч, дело никакого нет, тем, кто занимается этим проектом?

Белковский: Нет, по должности есть, потому что по должности ими занимается Титов, уполномоченный по правам предпринимателей, и Михаил Барщевский, представитель президента в высших судах РФ, но все равно все это исходит из представлений Владимира Путина о высшей справедливости, которые очень ярко выражены и остры. Исходя из этого, да, пусть он думает, что можно отпустить определенное количество народа, и это, в принципе, правильно. Это, с точки зрения гуманизации, не только пенитенциарной системы, но всего российского общества в целом, было бы очень правильно и важно. В этом случае даже неважно, выйдут ли Ходорковский и Лебедев на свободу. И если это совершится, то это будет реальным правилом России, как говорил Анатолий Борисович Чубайс, в новое измерение.

Макеева: Что касается нового измерения, так оно, мне кажется, уже приоткрылось. Что это за новая реальность, где Сурков в отставке, а Ходорковский на свободе, и при этом все говорят и вроде бы ожидают закручивания гаек?

Белковский: Никакого закручивания гаек нет, мы же с вами сидим спокойно в эфире и обсуждаем, где гайки, которые закрутили?

Сегодня система, хотя она более стабильна, чем та, потому что она базируется на очень важном топливе, на деньгах, то есть идеологическая основа системы не утрачена. Тогда, 25 лет назад, коммунизм рухнул, как идеологическая основа системы, сегодня идеологическая основа системы остается в неизменности. Поэтому система не разрушается так быстро, как тогда. Но тем не менее, перестройка идет, а главный критерий перестройки – это отчуждение элиты от власти, когда элита понимает, что власть не фиксирована. То есть вы можете очень редко встретить людей даже в этой студии, которые сказали бы, что власть действует правильно, даже в тех случаях, когда она действует правильно.

Казнин: Но все-таки эта идея изначально медведевская, по крайней мере, при нем это все началось. Как это будет сочетаться с тем, что на знамени у Владимира Путина начертана борьба с коррупцией, и вдруг будут выпускать людей? Это же титаническая работа. Столько уголовных дел нужно поднять, чтобы понять, кто сел за дело.

Белковский: Ну, пока еще никто никого не выпустил. До конца года этот вопрос должен решиться. Дай Бог, чтоб он решился в положительную сторону. Во-вторых, коррупция, затрагивает чиновничество, а выпускать будут не чиновников, а бизнесменов. Кроме того, там все так хитро придумано, что некоторые люди останутся в тюрьме, типа Навального. Какой-то такой ход будет найден, чтобы люди, которых Путин не хочет выпускать, оставались благополучно сидеть. Это никак не противоречит путинской идее по борьбе с коррупцией, потому что борьба с коррупцией в нынешней системе просто невозможна, ибо коррупция является основой основ этой системы. И пока Владимир Владимирович не уйдет от власти, борьба с коррупцией будет фикцией и блефом.

Макеева: Как освобождение Ходорковского может примирить элиту с властью? Ведь разве это вопрос, который все решает?

Белковский: Нет. Сейчас поезд ушел. Если бы Ходорковского отпустили при Медведеве-президенте, три года назад, тогда, да. Тогда элита примирилась бы с властью. Сегодня, чтобы Путин ни сделал, он не примирится с активной частью общества. Это перестроечный синдром, который нельзя отменить, это главная проблема, которая существует для Владимира Путина. Потому что это отчуждение между ним и активной частью общества будет продолжать нарастать, ибо он пересидел себя. Ему нужно уходить, а он никак не может понять, что чем дальше он остаётся у власти, тем в большей степени будет восприниматься негативно даже самый позитивный шаг.

Макеева: Вы не даете президенту никакого выбора. Это как раз тот случай, когда, может быть, и стоило бы подсказать власти, что ей делать в этой ситуации.

Белковский: Все равно надо оценивать шаги Путина не исходя из того, как выглядит его рейтинг или его взаимоотношения с активной частью общества, которое неизлечимо, а оценивать из того, полезно это для общества или нет. Вот амнистия, безусловно, для общества полезна.

Макеева: Когда будет понятно это решение, только осенью?

Белковский: Когда Государственная дума примет соответствующее постановление, ибо: а) она является единственным органом уполномоченным; б) текст этого постановления будет полностью согласован в Кремле.

Казнин: 23 мая, вы думаете, мы не получим предварительного ответа на этот вопрос?

Белковский: Предварительный ответ не имеет никакого значения. Имеет значение только окончательный ответ, потому что он опять же исходит из представления Путина о высшей справедливости, и каким он будет, знает только Владимир Владимирович. Это черный ящик – его голова, и бессмысленно гадать. Когда Дума примет постановление, тогда мы это и узнаем.