Возвращение билетной мафии: почему возникла давка в очереди на спектакль Ренаты Литвиновой в МХТ

Владимир Урин, генеральный директор Большого театра: Безобразие было тогда, когда спекулянты приходили в Большой театр, приезжали за 10 минут до начала открытия продажи билетов, ставили двух-трех человек. Дальше подъезжали на машинах человек шестьдесят и вставали в очередь: «Мы тут стояли». В результате человек, честно пришедший, никакого отношения к спекулянтам не имевший, честно стоявший в очереди вторым, пятым или пятнадцатым, оказывался сорок восьмым или восьмидесятым.

Первое, что мы сделали ― ввели порядок формирования очереди. Пришел человек, получил свой соответствующий номер, браслетик, на котором номер. Во сколько ты пришел? В четыре утра? Ты получил двадцатый номер, ты двадцатым войдешь в кассу. Мы навели порядок. Спекулянты вынуждены были теперь уже не трех человек нанимать, а нанимать людей для того, чтобы они отстояли пять-шесть часов. Это совершенно другие деньги.

Мы ограничили продажу билетов в одни руки. Мы сделали целый ряд программ, по которым ввели так называемые именные билеты. Предположим, студент купил дешевый билет перед началом спектакля по специальной студенческой программе. По этому билету никто, кроме него, пойти не может, потому что там внесены данные студенческого билета и написаны имя, фамилия и отчество этого студента. То есть человек не может купить дешевый билет, выйти и дорого его продать.

Всё, что возможно, театр делает. Но дальше следующий этап ― в борьбу со спекулянтами должны вступить правительство и правоохранительные органы. Вот когда они вступят, когда закон, который мы разработали, будет принят и вступит в силу, поверьте мне, это будет очень серьезный удар по тем, кто спекулирует билетами.

Что касается людей, всё, что люди, три, четыре, пять человек, которые ходят, торгуют билетами перед спектаклем, это… Как вам сказать? Это одна двухтысячная этой проблемы. Это те люди, с которыми не надо бороться. Они продадут двадцать, ну, тридцать билетов перед началом спектакля.

Спекуляция идет совершенно по другим размерам, и она идет через интернет, не идентифицированная с конкретными лицами. Она идентифицирована только с одним-единственным ― с названием сайта, в котором очень часто те, кто спекулирует, пользуются тем товарным знаком, который у нас официально зарегистрирован и которым они не имеют права пользоваться. Мы засудили компанию, уже не одну, а две. И что? Они ровно через десять минут перерегистрировались, причем взяли домен не здесь, а в другом государстве.

Поэтому на самом деле здесь проблема гораздо шире. Более того, на какие-то спектакли, чтобы вы понимали, по нашим самым скромным подсчетам, допустим, на популярные спектакли перед Новым годом, на наши знаменитые балеты и так далее спекулянты скупают от 150 до 200 билетов, причем скупают их не только через сайт.

Они договариваются с людьми, чаще всего это студенты, малоимущие. Их устанавливают в очередь, это люди, которые очень часто стоят в очереди с ночи. Мы не имеем права им не продать. Они приходят с документами, дают документы в кассу. Мы выдаем им эти два билета. Те, кто организует это всё, небольшую сумму денег им платят за то, что они отдали билет, и ровно через 15 минут (мы еще не открыли интернет-продажу, потому что мы ее открываем только после окончания того, как продаем в кассе билеты) эти билеты появляются на сайте.

Сейчас на самом деле реально за спекуляцию человека можно, наверно, привлечь к административной ответственности только в том случае, если этот человек не платит налоги. А если человек оформился как индивидуальный предприниматель и заплатил небольшие налоги, какие положено, а дальше зарабатывает на этом невероятные суммы денег?

Я приводил цифру одну. За блок спектаклей «Щелкунчик», по самым скромным подсчетам театра, спекулянты по тому, как они продают билеты, зарабатывают в зимний период около миллиона евро. Я хочу, чтобы вы понимали масштаб денег, которые в этом бизнесе существуют.