Смотрим и обсуждаем. Избрание Михаила Прохорова лидером "Правого дела"

Прохоров: Когда я готовился к съезду, я прочитал огромное количество различных программ различных партий. И у меня из головы не выходит один афоризм одного культового фильма «Окно в Париж». Простой учитель там говорит: «Что социализм строили, что капитализм…  А вырастает хам, взяточник и вор». Я хочу сегодня как раз об этом поговорить. Я уверен в том, что мы сделаем совсем-совсем другое. Я, может быть, сегодня некоторые вещи неожиданные для вас скажу. Может быть, некоторые, будет считать, что даже это невозможно. Но я очень рассчитываю на вашу поддержку. Мы еще только начали собирать наши силы, а нам уже бросила вызов «Единая Россия». Программу, которую мы еще даже не озвучили, уже начинают критиковать. Ну вот и отлично. Я предлагаю принять вызов. И вот что для этого нужно сделать. Первое - нам нужно поменять психологию нашей партии. Мы должны действовать, работать, рассуждать и брать ответственность как профессиональная ответственная партия власти. И я предлагаю исключить слово «оппозиция» из нашего лексикона. Потому что для наших граждан слово «оппозиция» уже давно ассоциируется даже не с политическими партиями, а с какими-то маргинальными группами, которые уже давно потеряли связь с реальностью. Партия, которая ставит во главу угла достоинство человека и вообще самого человека не может быть маргинальной. Второе - нам нужно вернуться в парламент. В обозримом будущем – второй партией, а затем и первой. Конечно же, в многопартийной системе – именно это основа любой демократии. Давайте зададим себе честный вопрос: «А если у нас сейчас многопартийная система?». Да нет, конечно! Партии власти должно быть минимум две. Сейчас – только одна.  Любая политическая монополия, а также любая другая монополия – духовная, естественная или экономическая – это наш главный оппонент. Потому что это известно еще из школьного учебника, что монополия – это враг всего развития. Мы хорошо знаем нашу страну. Мы должны нашим гражданам говорить не только правду, но и говорить то, что может помочь решить их проблемы. Для этого нам очень серьезно нужно обновить программу нашей партии. Неуспехи на двух последних электоральных циклах говорят однозначно: что-то в нашей консерватории не то. Наш основной лозунг «Капитализм – для всех» неправдив. Так не бывает. Капитализм – это только для людей, которые любят риск, которые любят брать ответственность на себя. Умное, профессиональное и справедливое государство должно другим людям предоставлять социальные гарантии и поддержку. Эти гарантии – образование, здравоохранение, безопасность и работа по профессии. Мы, конечно, хорошо понимаем, что капитализму нет альтернативы. Но он в себе несет серьезные проблемы. Это говорил нам и 20 век с революциями, когда было огромное количество крови, когда пропадали целые страны и народы. Не исключением является и 21 век: мировой глобальный кризис – этому подтверждение. Давайте спросим: «А был ли советский социализм более справедливой формой распределения общественных благ?».  Да нет, конечно. Это та же, может быть, изуверская форма капитализма, когда вместо многих собственников есть один – государство, которое подчинило себе свободный труд, свободу людей, подчинило себе инициативу, заменив это уравниловкой, тотальным контролем и репрессиями. Для меня лично вопрос не в социализме и не в капитализме. Главный для меня вопрос – это отношение к человеку. Мы очень любим классиков и часто их цитируем, но, кажется, не поняли самого главного: они призывали нас к уважению человеческой личности и человеческого достоинства. Есть такая философская категория – великого и малого. Что мы почитаем за великое: революция, повороты рек, достижения, за которые заплачено десятками миллионов жизней наших граждан и даже Олимпиаду…  А что же у нас малое? Это проблемы «маленького человека». Но все, что мы почитаем за малое – это и есть великое, потому что основа государства – это его отношение к человеку. Поэтому наше самое главное, самое великое дело – это заложить основу уважения к человеку и заняться его насущными проблемами. Последние 20 лет новой жизни показали, что мы - инициативные, умные, энергичные. Но государство почему-то не замечает этого. Оно живет в плену советских стереотипов, что мы ничего не можем. Известный исторический факт из школьного учебника, вы помните: когда западники и почвенники спорили друг с другом, и только по одному вопросу они всегда были вместе - по отношению передачи земли народу. Вот отсюда все и происходит. Отсюда все и происходит. Отсюда и трагедия реформ Александра-освободителя, отсюда, за какую партию мы ни возьмемся, получается КПСС. К слову, землю ведь народу ведь так и не отдали… Пора бы нам этим заняться. Надо признать, что живем мы сейчас в слабом государстве, где все социальные лифты приватизированы одной узкой группой, которая получает должность и функции в обмен на «кормление» с этой должности. Это общество не может быть конкурентным. Да, конечно, есть высокая цена оплаты за конкурентность. Должны появляться в нашей стране энергичные яркие люди, которые берут за себя ответственность. И берут ответственность не только за себя, но и за других. Но это необоснованная цена, и я считаю, что жизнь простого человека должна быть достойна и уважаема. У нас есть одна очень важная и тяжелая задача, чтобы обеспечить себе успех: мы должны совместить личный, внутренний порыв каждого нашего гражданина  с процветанием нашей страны, и здесь есть огромное количество проблем. Но я хочу выделить две, может быть, самые важные. Первая – это системная деградация всей нашей страны. Первая волна деградации затронула промышленность. И она рухнула. Что мы сейчас имеем? Фактически мы являемся сырьевым придатком, пусть мощным, но сырьевым придатком. Сейчас наступает вторая волна, и мы это все видим. Это самая опасная волна: у нас деградирует все то, что связано с воспроизводством человеческого капитала – образование, здравоохранение, культура…  А в современном мире именно качество человеческого капитала предопределяет конкуренцию стран между собой. И мы должны сказать абсолютно честно, что мы проиграли  в этой конкуренции. Но не все еще потеряно. У нас деградирует практически все: начальная, средняя, высшая школа. У нас деградирует социальное жилье, гарантии молодым родителям, медицина, культура - буквально все. И наша важнейшая задача – немедленно этот тренд поменять. Потому что если так пойдет, через несколько десятков лет нам просто нечего будет защищать. И расходы на образование, здравоохранение и культуру должны идти впереди расходов на силовиков и оборону. Второе. Единственным драйвером нашего развития постоянно является приватизация. Давайте обратимся к политэкономии: что такое приватизация? Это первоначальное накопление капитала. А если говорить по-нашему, по-российски – это присвоение того, что было сделано до нас. Нам нужно делать следующий шаг. Мы должны строить новые города, школы, инфраструктуру, новые больницы… Мы должны обживать нашу страну. К сожалению, государство и общество к этому не готовы. Вы спросите меня, какие же источники? Источники у нас есть. Первые – это наши нефтегазовые доходы, которые, кстати, сейчас утекают из нашей страны. Сейчас мы их либо накапливаем в обеспечение стабильности, либо «проедаем». Мы не вкладываем в расширение нашего экономического жизненного цикла. Так долго это продолжаться не может. И второе, может быть, самое главное: у нашей страны есть уникальный шанс спасти мировую экономику. И те капиталы, которые не могут сейчас найти себе места, мы их можем все принять и спасти мир от глобального кризиса. Так уже было в истории. Вспомните Вторую мировую войну. После нее был план Маршалла. Затем восстановление Японии, затем бурное развитие Китая. Сейчас мы можем принять все эти капиталы и реализовать их у нас. Это наш шанс, и мы должны им воспользоваться. У нашей партии есть еще одна историческая задача. Мы должны прекратить гражданскую войну, которая идет уже почти 100 лет. В 1917-м году мы разделили наших граждан на «своих» и «врагов». И с тех пор репрессии, ГУЛАГи, разделение людей по национальному и социальному статусу, продолжающийся отъезд наших граждан из России – все это продолжение в «холодном» виде той самой гражданской войны. Мне кажется, наша партия должна, наконец-то, перевернуть эту страницу и сказать, что в 1917-м году произошла страшная гуманитарная катастрофа, и все последующие десятилетия мы и сейчас среди наших граждан находим «наших» и «не наших». Пора перевернуть эту страницу, четко сказать, кто за нее ответственен, и всем потомкам наших граждан, если они хотят, вернуть российское гражданство. Без всяких на то условий.

Казнин: Много интересного прозвучало, много интересных тезисов, по крайней мере – спасти мир, например, не быть оппозицией, а стать партией власти, причем первой в парламенте. Если говорить о каких-то психологических моментах, то тоже много сказано такого – может, вы не согласитесь – не говорят обычно лидеры партий. Лидеры партий сосредотачиваются обычно на каких-то конкретных вещах, и без бумажки, как говорит Прохоров, достаточно долго формулируя теоретические какие-то вещи, говорить могут немногие. Или вы не согласны?

Сапрыкин: Мне кажется, что это все – поправьте меня, если я неправ – это удивительно напоминает программу Ельцина 1996 года. Я, честно говоря, не слышал здесь ни оригинальных идей, ни каких-то прорывов политической мысли. Резюмировать то, что мы услышали, можно одной фразой: «Мы за все хорошее против всего плохого». Капитализм – это прекрасно, но давайте помогать бедным. Государство деградирует, хорошо бы построить новые больницы и школы. А на что их построить? А на наши нефтегазовые доходы. Люди, сидящие в зале, сами отберут у себя свои сырьевые доходы, начнут на них строить школы. Это мысли, с которыми невозможно поспорить. С другой стороны, из того, что они говорятся уже в течение 15 лет с самых высоких трибун, единственное, что следует, что с этим также невозможно ссолидаризироваться, этому невозможно поверить. Я боюсь, что мы пропустим какую-то действительно оригинальную идею, которая, может быть, сейчас высказывается. А из того, что мы слышали…

Прохоров: Какая задача любой системы управления? Это решать задачу сразу и немедленно по месту ее возникновения. Поэтому я предлагаю следующие изменения для того, чтобы наша страна стала эффективной. Первое - нужно вернуть минимум 25 одномандатников  Государственной Думы. Яркие талантливые люди должны пробиваться на политический Олимп, если они хотят, минуя политические партии, это абсолютно правильно. Второе - мне кажется, что институт Полпредства выполнил свои задачи, и от него спокойно можно избавиться, может быть, за исключением Северного Кавказа. И не потому, что там работает мой приятель, а потому что это особые условия и, возможно, там это еще оправдано. Третье - если оставлять назначаемых губернаторов, тогда нужно передать им большинство федеральных полномочий на территориях, чтобы они могли отвечать за это. Четвертое - я категорически против сити-менеджеров. Я считаю, что мэры городов и местное самоуправление должны быть избираемыми. Более того, мы обязаны перенести основную денежную нагрузку в города и самоуправления, потому что именно эти люди занимаются качеством жизни нашего человека. Для этого нужно внести необходимые изменения в межбюджетную систему и в налоговую. Это мы все подробно пропишем. Следующее изменение, которое мне кажется актуальным: нужно на низовом уровне ввести избираемость глав полиций, судов, возможно, сборщиков местных налогов, а также прокуроров. И последнее: два наших самых главных города - Москва и Санкт-Петербурга - занимаются тем же, чем занимаются мэры. Мне кажется, и в Москве, и в Санкт-Петербурге выборы мэра должны быть обязательно.

Казнин: Эти тезисы более конкретные. Перешел от теории к практике.

Прохоров: Лучше наполним наше «Правое дело» новым содержанием.

Казнин: По поводу его заявлений об одномандатниках, об избираемости не только губернаторов, мэров, но и глав полиции, прокуроров и сборщиков налогов – что вы думаете об этом предложении?

Груздев: Много рациональных вещей в принципе. Вполне естественно, если губернатор у нас фигура на сегодняшний день наделяемая полномочиями, это все-таки не совсем назначаемая фигура, это фигура, которая выбирается в рамках консультаций и наделяется полномочиями соответствующим законодательным органом региональным, то вполне естественно, что большинство полномочий таких как Росрыболовство и т.д., можно совершенно спокойно передавать. При этом оставляя важные федеральные функции, такие как сбор налогов, прокуратура, следствие, органы внутренних дел, федеральная служба безопасности – это органы, безусловно, не должны находиться в подчинении у губернатора, и губернатор тоже должен находиться в определенной конкурентной среде, чтобы не стать царем и богом для региона. Поэтому очень важно, чтобы была взвешенная структура. А большинство остальных функций, конечно, можно было бы передать. Что касается выборности сити-менеджера, здесь Михаил Дмитриевич, конечно, лукавит. Он как царь и бог «Правого дела», которое он будет наполнять новым содержанием, а не новым названием, должен тогда сам поделиться своим примером – поделиться властью со своими региональными подразделениями. Ведь любой губернатор, когда выстраивает определенную структуру взаимодействия, определенную систему, хочет, чтобы смысловые решения, хозяйственные решения не становились политическими. Поэтому если сити-менеджер проворовался, надо его в тюрьму посадить, и пускай сидит столько, сколько должен с компенсацией того ущерба, который он нанес обществу. Но при этом, когда мы все время завязываем на какие-то выборы, мне кажется, это тоже не очень правильно. А потом, вы не забывайте, когда речь идет именно о местном самоуправлении, то должность сити-менеджера – это ежедневная работа. Я недавно разбирался с одним из домов, который находится в Ярославской губернии, вот просто управляющая компания в одностороннем порядке отказалась его обслуживать. А дом в полуразваленном состоянии…

Малыхина: Добавлю, что сейчас было голосование за Прохорова, как за лидера партии. Единогласно проголосовали.

Груздев: Сенсация.

Малыхина: Кратко.

Груздев: Час назад он даже не был членом этой партии, а сейчас он уже ее лидер.

Малыхина: Владислав, ваше мнение по поводу того, что было сказано Михаилом Прохоровым?

Фридман: Если переходить от частного к общему, я думаю, что, может быть, имело смысл говорить вообще не о том, о чем было сказано. Называя вещи своими именами, вряд ли сейчас миллионы россиян, припав к экранам, внимательно слушают речь господина Прохорова.

Сапрыкин: И вряд ли их волнует проблема, надо ли прекращать гражданскую войну, которая длится 100 лет, или все-таки надо ее продолжить.

Груздев: Кто-то, кстати, транслирует всю речь?

Казнин: Россия-24 транслирует.

Фридман: Соответственно Прохоров обращался к достаточно узкому кругу людей, которые принято относить к элитам – политическим, околополитическим, экономическим и т.д. Для них действительно вопрос прекращения гражданской войны – это, наверное, не самый актуальный вопрос, который только может быть сегодня ан повестке дня. Понятное дело, что это не предвыборный съезд, он еще будет в сентябре. А сейчас нужно общаться не с широкими массами, которые все равно этого не слышат, и даже в газетах не прочтут завтра-послезавтра.

Казнин: В интернете, может, прочтут.

Фридман: В интернете тоже особо. Они там для себя отметят, что состоялся съезд, Прохоров стал лидером.

Малыхина: Получается, эта информация, это потенциальный акционер этого дела, который может поддержать, прийти, принять участие в этой партии?

Фридман: Скорее, да. Скорее, имело бы смысл говорить о том, что партия конкретно собирается делать в ближайшее время. То же самое прекращение гражданской войны – ее же нельзя завершить посредством законодательного акта.

Малыхина: Тут еще предлагалось, что землю нам не отдали, пора бы этим заняться. Тоже достаточно свежая мысль.

Сапрыкин: Тоже достаточно свежая мысль, и тоже она должна зажечь огнем сердца членов партии «Правое дело». Это как раз к вопросу о Махатме Ганди.

Малыхина: В части, касаемой приватизации, что это первоначальное накопление капитала, как-то очень негативно отозвался о том, что это присвоение сделанного другими добра. Хотелось бы уточнить, как же это он все это приобретал? То есть он себя, по сути, критиковал в своей речи?

Груздев: В принципе, да, это же не секрет, что Прохоров со своим прошлым партнером Потаниным фактически за бесценном приобрели «Норильский никель», мне кажется, даже в дети в школе знают. Если мне память не изменяет, 160 млн. было заплачено за «Норильский никель». 160 или 180? При этом, кстати, забывая сказать, что временно Минфин в «Онэксим-Банке» тогда размещал примерно такую же сумму. В принципе, честная приватизация, за государственные деньги приватизируют государственное имущество. Даже не государственное, а общественное, я бы сказал. Вы бы отказались от такой приватизации? Думаю, что вы бы точно отказались. Вам бы ваша внутренняя совесть партийная не позволила бы это сделать.  

Казнин: Мы беспартийные, к сожалению.

Малыхина: Или к счастью.

Сапрыкин: Вот он и призывает коллег по партии отказаться от этой приватизации.

Груздев: Мы внесли недавно изменения в закон, что если обнаружены какие-то существенные нарушения закона, то несмотря на срок исковой давности, дело может быть пересмотрено вновь. То есть Михаил Дмитриевич предлагает обсудить приватизацию «Норникеля» в судебном порядке, почему бы и нет?

Сапрыкин: Мне кажется, сейчас ему уже все равно, поскольку Потанин с Дерипаской, в основном, неравнодушно относятся к этому вопросу.

Груздев: Потанин с Дерипаской – да, но Прохоров – тоже акционер «Русала». А «Русал», насколько мне память не изменяет, владеет 25% акций «Норникеля».

Малыхина: Вернемся к политическому устройству, которое сегодня мы наблюдаем. Владислав, как вам кажется, по канонам жанра все правильно было сделано – и речь, и тезисы. Как вам кажется?

Фридман: Мне трудно сказать, какую цель они сами для себя ставили на этом съезде, потому что то, что Прохоров станет лидером партии, наверное, было очевидно и так. Вряд ли можно было ожидать…

Малыхина: А вдруг не проголосуют?

Фридман: Наверное, логично было бы ставить цель – такой рестарт, заявить о себе снова. Партию подзабыли во многом.

Груздев: А вот вы проголосуете за «Правое дело» или за «Единую Россию» на ближайших выборах?

Казнин: А есть какие-то еще варианты?

Малыхина: Нет, конечно.

Фридман: У меня были в последние избирательные циклы возможность голосовать и за тех, и за других - если считать СПС, предшественником «Правого дела» - я не делал ни того, ни другого, Пока не вижу оснований выбрать какую-нибудь из этих партий на предстоящих выборах.

Груздев: Это неправильно, вы должны голосовать за «Единую Россию», это совершенно четко.

Фридман: Многие знания – многие печали. Я слишком хорошо знаю, что это за партия, чтобы за нее голосовать.

Груздев: Вы неправы, вы обязаны голосовать. Не просто должны – обязаны.

Казнин: А почему?

Груздев: Человек, заинтересованный в стабильности, должен понимать, что важно сохранение курса.

Фридман: Я не считаю стабильность самой главной ценностью.

Груздев: Представьте, сейчас вы начнем выполнять призывы Прохорова. Например, призыва раздать землю гражданам. В принципе, что предлагается? Провести новый этап приватизации, то есть нужно сейчас изъять землю. Ее как можно изъять? С компенсацией и без компенсации. Национализация в принципе предполагает у нас по закону компенсацию действующим собственникам. По какой цене изымать будем – по рублю, по 100 рублей за метр, по тысяче рублей?

Малыхина: Михаил Дмитриевич просто пока предложил этим заняться, как он мне сказал.

Казнин: Это вы так додумали сейчас.

Груздев: Я россиянин, я сейчас хочу знать. Михаил Дмитриевич предлагает раздать землю россиянам.

Казнин: Придет фермер где-нибудь…

Груздев: Почему фермер? А мы с вами не имеем право на это? Помните, как проходила приватизация в начале 90-х? Там же было два направления приватизации. Мы с вами, как жители мегаполисов и городов,  получили приватизационные чеки. А крестьяне получили паи. Скажите, пожалуйста, есть ли какой-то результат? Хоть один из тех крестьян, который получил земельные паи, стал фермером видным, известным для нас? Он дожил до сегодня – не как человек, как фермер? Он сохранил свой пай, он приумножил его?

Сапрыкин: Это единичные случаи.

Груздев: Да мы не знаем даже одного случая. Может быть, они есть, но мы с вами, к сожалению, не знаем ни об одном. Те, кто успешно занимался приватизацией с использованием приватизационных чеков, мы знаем, у нас яркий пример МММ, это же тоже один из этапов. А вот действующие на сегодняшний день олигархи, кого мы называем олигархами, это как раз те люди, которые получили все на залоговых аукционах, то имущество, которое было им передано в 1995-1996 годах.

Казнин: Вы называете стабильностью то, что сейчас происходит, а Прохоров назвал это деградацией, причем по всем направлениям.

Фридман: Одно другому не мешает. Стабильная деградация – это вполне себе распространенное явление.

Груздев: Я говорил уже в самом начале нашего обсуждения, что неплохо, что появляется некое смысловое обсуждение. Действительно, это хорошо, когда коллега Прохоров фактически признает те ошибки, которые были совершены государством, руководителями. Кстати, если вы помните, Потанин в это время, по-моему, был вице-премьером в российском правительстве, или чуть позже.

Сапрыкин: Во второй половине 90-х.

Груздев: Был ли он вице-премьером на момент залогового аукциона или нет? Чуть позже. Очень хорошо, что есть покаяние у человека. Он сегодня кается, что да, я стал обладателем этого богатства благодаря не совсем законной сделке, которая по целому ряду причин пока не признана незаконной в судебном порядке.

Казнин: Значит, она не является незаконной.

Груздев: А я не сказал, что она является незаконной.

Казнин: Вы сказали.

Груздев: Я сказал «не совсем законной». Мы же прекрасно с вами понимаем, что она не совсем законна.

Казнин: Такого нет юридического термина. Что значит «не совсем законной»? Немножко беременной нельзя быть, собственно.

Груздев: Если сейчас это еще не установлено в судебном порядке, это не значит, что это не будет установлено через год-два, или пять.

Фридман: А презумпция невиновности?

Груздев: Презумпция невиновности у нас работает в уголовном праве, а в гражданском праве у нас презумпции невиновности нет. Поэтому любой человек, который совершает любое деяние, должен понимать, что сделка может быть признана притворной и т.д. Поэтому покаяние как таковое состоялось, и я, честно говоря, планировал услышать, что всем, кто проголосует за «Правое дело», наши 18 млрд., которые были получены в ходе залоговых аукционов, будут поделены поровну, скажем.

Казнин: Не порадовал вас господин Похоров таким заявлением.

Фридман: Если возвращаться к вопросу конкуренции между партиями, о том, за кого голосовать, я попробую вернуть вам тот же самый простой вопрос. Мы слышали инициативу господина Прохорова относительно 25 одномандатников, она тут всем нам показалась весьма странной. Давайте представим себе гипотетическую ситуацию, что в понедельник…

Груздев: Вы были одномандатником?

Фридман: Нет.

Груздев: А я был. Прежде чем избираться депутатом Государственной думы по одномандатному округу в городе-герое Москве, я три раза выборы проигрывал. Только на 4 раз я победил на выборах, за меня проголосовало 52% избирателей. Я просто хочу сказать, как человек, прошедший путь одномандатника, что избраться одномандатнику, яркой личности, гораздо сложнее, чем избраться по партийному списку. 

Фридман: Я сейчас не про то, стоит это делать или нет. Я предлагаю представить гипотетическую ситуацию, когда в понедельник где-либо в процессе своей активной деятельности премьер-министр нашей страны господин Путин выскажется в том плане, что эта идея показалась ему интересной. Мой вопрос, как вы думаете, сколько минут потребуется партии «Единая Россия» на единогласное одобрение этой идеи?

Груздев: Я хочу сказать, что и я вижу в этой идее здравое зерно. Все дело в том, что определенные правила и определенные процедуры тоже для определенного времени. Если вы хотите узнать мою точку зрения, я считаю, что половина парламента должна комплектоваться за счет одномандатников. При этом право выдвижения этих одномандатников должно быть, так же как есть сегодня у политических партий. Это не должны быть люди, которые, знаете, захотел, проснулся, выпил кофе и сказал: «Что-то я давно в Думу не избирался. Надо пойти подызбраться». И когда у нас с вами на выборах сейчас одномандатников в регионах на замещение региональных мандатов принимает участие 4-5 человек, ну там 6 иногда, когда я избирался, у нас 22-23 человека.  Это полная дезориентация наших с вами избирателей, люди просто не понимали, за кого они голосуют, чаще всего голосовали за более-менее узнаваемые фамилии. Эта история всегда надлежит определенному обсуждению, поэтому если завтра мы примем решение, что следующие выборы в Государственную думу 2016 года будут проходить по смешанной системе, при которой политические партии будут предлагать, выдвигать одномандатников, почему же нет? Это будет здравый смысл. Наверное, на тот этап. И когда мы принимали решение об отказе от одномандатных выборов, основная история – чтобы одномандатники не были связаны с местными региональными властями, чтобы они могли более энергично критиковать региональные местные власти. У каждой медали две стороны.

Казнин: Пока мы разговаривали, закончился съезд. Мне кажется, что он рекордно коротким был – час длился. А, это перерыв, он не закончился.

Груздев: Голосовать, наверное, пошли.

Казнин: Все, проголосовали – единогласно.

Груздев: Тайное голосование? Было открытое? Вообще в принципе по закону должно быть тайным голосование за лидера партии.

Казнин: Тайное голосование будет чуть позже.

Груздев: Это значит, что его не избрали, может быть, выдвинули? Мы с вами самое главное прозевали.

Сапрыкин: Интрига сохраняется.

Груздев: Хочу сказать, что, конечно, съезд проходит не по последнему слову политтехнологий. За спиной Прохорова в момент его выступления должны были стоять герои капиталистического труда разного возраста.

Казнин: Вас тянет все время в то, как проходят съезды «Единой России».

Груздев: Почему? Я даже вот недавно смотрел выступление Барака Обамы, выступал как раз с флажками, на фоне военных – это в зависимости от тематики. Поэтому, с учетом того, что мы обсуждаем съезд «Правого дела», на фоне должны…

Малыхина: Вы бы хотели видеть большее количество капиталистов, которые стояли бы сзади.

Груздев: Честно говоря, да. Страна должна знать своих героев в лицо.

Сапрыкин: Это действует на подсознательном уровне. Если это партия, претендующая на победу и на первое место в парламенте, то пусть ее сцена выглядит как сцена партии-победителя.

Казнин: ЛДПР тоже все время говорит, что они претендуют на первое место в парламенте.

Сапрыкин: А не как, простите, два пятна света, между которыми еще в тени стоит Прохоров без трибуны. На уровне картинки это все не очень убедительно.

Малыхина: Несколько скромно.

Казнин: Темновато, по-домашнему.

Фридман: Хочу напомнить, что эту картинку мало, кто видит.

Груздев: Но если Вести-24 транслируют в прямом эфире съезд…

Фридман: Но это еще не значит, что кто-то смотрит.

Сапрыкин: В программе «Время», будьте уверены, покажут.

Груздев: Мой товарищ, один из видных функционеров нашей партии «Единая Россия», хочу вам сказать, что картинка – это тоже очень важно. Почему? Не все люди смогут, имеют возможность принять участие в съезде, и для большинства людей, хочу сказать, можете ерничать, но для большинства людей, которые разделяют в том или ином виде те идеи, которые обсуждаются, они очень с пиететом определенным смотрят эти трансляции. Когда они видят, как Юрий говорит, два луча света, ведущих в никуда, конечно, для них происходит разочарование.

Давлетгильдеев: Слушаю с гораздо большим удовольствием ваше обсуждение, нежели мероприятие, на котором нахожусь. Задавайте вопросы.

Казнин: Сейчас перерыв, мы правильно понимаем? Что будет после перерыва?

Давлетгильдеев: Сейчас перерыв, причем достаточно долгий, в течение 1,5 часов будет происходит тайное голосование. Собственно, возобновится съезд в 13-45. Обещают сообщить результаты счетной комиссии по поводу выбора партии, состава федерального политсовета и всех руководящих органов. Пока все участники съезда вышли в холл, пьют кофе, чай и кушают бутерброды. Впечатлений масса. Чтобы не повторяться, о чем я могу еще вам рассказать? Я тут с известным экономистом Ириной Ясиной вкратце немножко побеседовал. На самом деле, для нее, например, удивительна эта видимая смена ориентиров Михаил Прохорова, потому что он был известен, в первую очередь как такой, мягко говоря, не сторонник социальной политики. Говорил о рабочей неделе по 60 часов, за что его многие критиковали. А тут как раз заговорил о проблемах маленького простого человека, социальных лифтах и мягких налоговых реформах. Недалеко от Центра международной торговли проходит еще и митинг «Молодой гвардии» - несколько десятков человек с лозунгами «Миша, лыжи, Куршавель». Впрочем, неудивительно, почему «Молодая гвардия». С чего и Прохоров начал свое выступление, как Андрей Исаев не так давно назвал «Правое дело» главным врагом партии «Единая Россия», собственно, молодое поколение единороссов этот лозунг взяли себе на вооружение. Видимо, действительно у Михаила Прохорова большие планы по поводу борьбы с партией власти, раз уж и саму партию «Правое дело» решил партией власти называть.      

Малыхина: Были ли какие-то еще интересные, любопытные посетители этого сегодняшнего собрания, которые вас, может быть, удивили?

Давлетгильдеев: Удивил меня музыкант группы «Машина времени» Геннадий Маргулис, он также здесь недавно давал интервью. Рассказывал о своих планах на будущее и о видении политической системы.

Казнин: Не удивила столь кратная речь Михаила Прохорова собравшихся?

Давлетгильдеев: Вообще-то, конечно, ожидали гораздо более масштабной программной речи. Скорее, приятно удивило, что он не читал не по бумажке, а говорил как будто бы от себя. Но видно было, что к речи этой долго готовился, потому что в плане актерского таланта никогда не отличался Прохоров этим, а тут вдруг превратился в такого яркого и содержательного оратора. Действительно ждали выступления минут на 30, тем более, что и запланировано окончание этой первой части было не на 12-10, как получилось, а на 12-30, учитывая, что еще и задержалось начало съезда. Все, конечно, ожидали, что Михаил Прохоров будет говорить дольше. Кстати, обещал он сказать о своем отношении к делу ЮКОСа и Михаила Ходорковского, но не сказал.

Казнин: Пока господин Прохоров действует в поле благоприятного внимания со стороны и прессы, и даже политических противников, которые если его и критикуют, то так, с улыбкой, мягко, готовые уже принять его в свою теплую дружную семью парламентскую.

Груздев: Кстати, не готовы. Совсем не готовы.

Казнин: Ощущение, что готовы.

Груздев: Нет. Я сказал, что мы готовы с ним обсуждать.

Казнин: Вы сказали, что были, в общем, рады, что появились такие вот.

Груздев: Кстати, Ринат вспомнил о том, что Прохоров запомнился своим предложением увеличить трудовую неделю до 60 часов. Хотел бы сказать, что в данном случае я выступаю на стороне Михаила Прохорова, потому что на самом деле он предложил не увеличить до 60 часов трудовую неделю, а он предлагал разрешить Трудовым кодексом работать на том же предприятии за дополнительные деньги, причем эти деньги по действующему трудовому кодексу должны быть в 1,5 раза больше, чем оклад, потому что это сверхурочная работа. Потому что сегодня Трудовой кодекс предпринимателю запрещает нанимать своих сотрудников и их загружать более, чем на 40 часов в неделю.

Малыхина: В любом случае, он не захотел это упомянуть в своей речи, потому что все-таки, наверное, это не очень…

Груздев: Это людьми воспринимается на слух очень тяжело, поэтому, кстати, те сотрудники телеканала «Дождь», которые сегодня нас встретили с бокалом вина, которые провели здесь практически всю ночь, конечно, для руководства телеканала «Дождь» это большое нарушение трудового кодекса. И я как депутат Государственной думы вынужден обратить на это внимание, не могу пройти мимо.

Сапрыкин: Это должно быть оплачено по полуторной ставке.

Груздев: Как минимум. Ночная работа – по двойной.

Казнин: Вы думаете, пройдет, вторым-первым станет Прохоров? Или он превратится в такую же партию, как сейчас является ЛДПР, «Справедливая Россия», коммунисты, которые просто являются каким-то фоном для «Единой России»?

Малыхина: Такой цивилизованной оппозицией.

Сапрыкин: Я думаю, что эта речь была абсолютно фоновая. Для того, чтобы проходить, нужны совсем другие речи и действия.

Фридман: Пока ничего не сказано, что дает основания считать, что они имеют там шансы получить второе место на выборах.

Казнин: Почему вы не учитываете административный ресурс?

Фридман: Административный ресурс – это не то, что происходило сейчас на съезде, это совершенно другие вещи.

Груздев: Помните – либо ничего, либо хорошо? Поэтому я промолчу.