Черток: фонд "Федерация" — страшный сон филантропов

Сразу два мероприятия устраивает в эти выходные благотворительный фонд "Федерация" – это концерт с участием звезд первой величины на Воробьевых горах и закрытый ужин на следующий день в одном из московских банкетных залов. Реклама предстоящих мероприятий развешена по всему городу. Но деятельность фонда по-прежнему покрыта мраком.

Фонд использовал для рекламы все возможные носители, которые есть в Москве, причем город предоставил их абсолютно бесплатно.

Яковлев: Существует федеральный закон, 38-й, где говорится, что под социальную рекламу должно выделяться 5% от всех имеющихся площадей наружной рекламы в городе. Также существуют нормативные акты правительства Москвы о том, что под социальную рекламу должно выделяться 10%. Был такой запрос, межведомственная комиссия посчитала, что это достаточно социальный проект и решила его поддержать. Я не думаю, что здесь есть какие-то преференции особые. Потом, это же благотворительный фонд, не нужно из мухи слона раздувать.

Из рекламных носителей неясно, как попасть на концерт, как помогать больницам и, вообще, почему город и страна так активно поддерживают деятельность этой непрозрачной структуры. В прошлом году фонд провел первое мероприятие в своей жизни и сразу оскандалился. Мать одной из больных девочек заявила, что никакой обещанной помощи не поступало, а представитель фонда Владимир Киселев вступил в открытую войну с журналистами и его коллегами-благотворителями.

Как все получится на этот раз, обсуждаем с директором благотворительного фонда CAF Russia Марией Черток.

Арно: Даже не знаем, с чего начать.

Фишман: Единственное, что приходит в голову, что слово «патронесса» звучит очень красиво, что-то вроде «баронессы» получается.

Арно: Вообще в мировой практике благотворительности нечто подобное когда-нибудь было? Это так по-русски. Это так странно. Просто сначала эмоции, потом будем по фактам разбираться.

Фишман: Перед тем, как Мария ответит, объясним, что CAF Russia – это такая профессиональная организация благотворителей, то есть организация, которая обеспечивает прозрачность благотворительной деятельности, оказывает консультации благотворительным фондам и т.д. Это некий посредник между теми, кто осуществляет благотворительность и получателями.

Арно: Конечно, не из России, а из Британии.

Черток: Масштаб деятельности Фонда «Федерация», конечно, просто поражает воображение, точнее его представленности на улицах Москвы в настоящий момент. Все, что говорилось, это, конечно, правильно. Хотя этот момент социальной рекламы уже вызывает очень большое недоумение.

Арно: Почему не Чулпан Хаматова в таких масштабах висит?

Черток: Все, кто хоть когда-то пытался получить социальную рекламу через правительство Москвы, есть такой механизм, там есть комитет, который рассматривает это.

Фишман: Вы знакомы с этим механизмом?

Черток: Да. Это вообще не быстрый процесс, во-первых. Во-вторых, далеко не всем дают.

Арно: И не в таких масштабах точно.

Черток: Абсолютно не в таких масштабах, не говоря уже о том, что даже если и дают, то очень долго разбираются, в чем социальная значимость. Конечно, позитивные примеры есть. Но в чем социальная значимость данного конкретного мероприятия, совершенно непонятно.

Арно: Самое интересное, что на официальном сайте Фонда «Федерация» ничего про этот проект нет, про то, что он будет. Учитывая масштаб, вообще сайт, если вы зайдете, очень скромный, там очень мало информации. Там, например, нет отчетности совершенно, которая необходима. Куда сколько пойдет, пошло и т.д. – этого вообще нет.

Черток: Один из основных приколов, связанных с этим фондом, и они это ставят себе в заслугу и говорят, что это у них такая новая технология по лучшим западным стандартам (здесь даже комментировать бессмысленно эту ситуацию), что они деньги себе не собирают. Они ожидают, что благотворители некие, которые будут сподвигнуты этой рекламой на добрые дела, начнут переводить деньги спонтанно в больницы.

Фишман: Что не так в этой схеме?

Черток: Во-первых, совершенно непрозрачно. Проследить эти деньги абсолютно невозможно.

Фишман: Проследить эффективность организации таким образом?

Черток: Невозможно даже узнать толком, сколько собрали, потому что не факт, что больница об этом расскажет.

Арно: В чем была суть первого скандала, когда даже была объявлена сумма, но потом непонятно было, куда это все пошло.

Черток: Вроде бы потом сказали, что да, больницы эти деньги получили.

Арно: Но мама девочки сказала, что ничего не получила, пожалуйста. Этой информации нет.

Черток: Факт тот, что фонды вообще так не работают. Если они привлекают деньги, тем более, вкладываясь так активно в то, чтобы эти деньги привлекать, вклад, несомненно, у Фонда «Федерация» очень значительный. Потому что хоть реклама и бесплатная, но напечатать, например, все надо было. Это вообще-то стоит много денег, правительство Москвы не печатает за свои деньги даже социальную рекламу. Конечно, Фонд «Федерация» должен нести полную ответственность за то, чтобы предоставить обществу и в частности благотворителям, которые откликнулись, полную отчетность о том, сколько денег собрано, на что они пошли, в какие больницы сколько, что на эти деньги куплено.

Фишман: То есть механизм там такой: я, например, частное лицо или представитель организации, вижу этот концерт.

Черток: Видите баннер, списываете с него реквизиты.

Фишман: Перечисляю, после этого меня пускают посмотреть, как Дастин Хоффман переодевается в женщину.

Арно: В том-то и дело, что чудовищное разграничение. Если обычный обыватель, житель Российской федерации хочет сделать доброе дело, он заходит на blago.ru или wse-wmeste.ru, есть список прозрачных благотворительных организаций, и он помогает там.

Черток: Есть реальная возможность сделать пожертвование.

Арно: Это как будто бы благотворительность для богатых, ты даже не можешь купить билет. Всем россиянам, москвичам показывают – вот Дастин Хоффман приедет.

Фишман: Поработаю адвокатом дьявола. Почему не может быть благотворительность для богатых? Пусть богатые люди, у них будет канал им понятный.

Арно: А зачем это все рекламируется на весь город, можно узнать?

Фишман: Чтобы для них дошло. Не логично?

Черток: Это совершенно нелогично. Я не специалист по рекламе, но те, кто смыслит в рекламе, прекрасно понимают, что реклама должна быть направлена на целевую аудиторию, а не в воздух. Здесь реклама в воздух.

Арно: Мне кажется, это чтобы какой-нибудь богатый человек ехал си сказал: «Я иду туда завтра, ребята». Наверное, так. Для чего еще? Это чудовищно, жутко. Извините за эмоции, я просто возмущена.

Фишман: Мы хорошо тебя понимаем. Вопрос на самом деле такой. Если в целом немножко отстраниться от этой ситуации, посмотреть на то, что происходит с благотворительностью в России, насколько активны люди вообще, готовы, насколько им понятна процедура, вообще доверие есть. То, что сейчас происходит с этим фондом, можно на это смотреть как на популяризацию этого дела, или это, может быть, мешает? Допустим, они проведут свой концерт и проведут. Бог с ним, проехали, но в целом для дела это плюс или минус?

Черток: Я убеждена, что для дела это в минус. Вообще когда случился этот первый скандал после декабрьского выхода с премьером за роялем, было жуткое совершенно настроение. Было ощущение, что хрупкое доверие, которое за много лет благотворительные организации смогли добиться у какой-то части населения, все разрушено господином Киселевым в раз этим совершенно безответственным действием. В общем, ничего такого особенного не произошло, нет ощущения, что перестали люди.

Фишман: Поток не снизился?

Черток: Нет, не снизился. Конечно, если смотреть на это позитивно, попытаться найти плюсы в этой ситуации, что довольно сложно, можно сказать, что в принципе, эта дискуссия в обществе о том, что правильно в благотворительности и что неправильно – о прозрачности, об отчетности, об этике какой-то – начинает разогреваться. Это в принципе хорошо. Другое дело, что, с моей точки зрения, вся эта история с Фондом «Федерация» - она вообще не про благотворительность. Она про что-то совсем другое. Ничто в этой стране, что про благотворительность, такого масштаба просто по определению быть не может. Как «Единая Россия» - это не про борьбу политических партий, так и Фонд «Федерация» - это не про благотворительность. Это про то, что у кого-то открылся канал, напрямую в космос. Им оттуда сыпется реклама, звезды.

Арно: Очень жаль, что Вуди Аллен не подозревает.

Черток: Вуди Аллен это не подозревает, это, конечно, очень интересно.

Арно: Френсис Форд Коппола несчастный.

Черток: Там все вполне приличные, наверное, люди, которые озабочены своей репутацией. Это не то, что они озабочены своей репутацией у себя дома, а что тут в России – им все равно. Мир-то глобальный.

Арно: Надеемся, что добрые люди до них донесут.

Черток: Есть большое желание найти доброго человека, который бы донес, потому что как-то с этой стороны можно поставить заслон. Вообще-то непонятно, что в этой ситуации делать. Это главная фрустрация, потому что все участники благотворительного сообщества считают, что надо что-то делать – письмо написать, может, надо бежать куда-то. Совершенно непонятно, что делать.

Фишман: Вы каким-то образом вырабатываете корпоративную линию ответа, реакции, поведения? Происходит что-то, в обществе начинают задумываться – ок, понятно. А внутри вы как цех?

Черток: Консенсус есть в цеху. Если посмотреть на какие-то обсуждения в блогах, то все примерно на одно и то же указывают. Понятно, что это сбылся страшный сон благотворительных организаций - придут такие ребята и все испортят. На самом деле я не считаю, что заявление, которое опубликует какая-нибудь хорошая газета или покажет телеканал «Дождь», это сильно изменит что-то, потому что СМИ достаточно сильно ополчились на эту ситуацию, и это ничего не меняет. После того скандала околоновогоднего – что, они прекратили свою деятельность? Они как-то изменили свою деятельность? Нет, это только подогрело ситуацию.

Фишман: Сегодня даже судебные приставы отменили свое постановление в отношении Немцова, кажется. Так что в принципе все возможно, всякое бывает. Очевидно более-менее, что общественное мнение, по крайней мере, в Москве, в цеху, обществе в целом довольно сильно настроено против Фонда «Федерация». Это кажется более-менее очевидным. Более-менее всем понятно, что решаются какие-то другие задачи. Другое дело – распространяется ли это представление на всех благотворительные организации.

Арно: Главное, чтобы люди не перестали верить в благотворительные организации.

Фишман: В целом у нас тренд вообще позитивный? У нас доверие растет, люди больше жертвуют или меньше.

Черток: У нас тренд позитивный, доверие растет, люди больше жертвуют, больше участвуют. Более того, пару дней назад приняли поправки в налоговый кодекс, которые вводят массу прекрасных вещей, в том числе, налоговые льготы для частных доноров. Сейчас Совет федерации одобрит, президент подпишет, и с 2012 года у нас будет как везде, во всех цивилизованных странах, налоговые льготы для частных доноров.