Скандал в научном сообществе: подделку диссертаций поставили на поток

Назначение Андрея Андриянова, вызвало недовольство некоторых выпускников и сотрудников учебного заведения, а теперь они прочитали его диссертацию и утверждают, что это им позволило выявить множество фальшивок, главный герой скандала все отрицает. В этой истории разбирался Тимур Олевский.

Олевский: Директор специализированного учебно-научного центра МГУ имени Ломоносова, или физмат школы имени Колмогорова, человек довольно известный. Свой пост Андрей Андриянов занял совсем недавно, но запомнился тем, что при его руководстве студенческий совет МГУ в полном составе вступил в общероссийский народный фронт, а тех, кто вышел протестовать довольно жестко – разогнал ОМОН, отчасти это, а так же недовольство его руководством заставило «Клуб выпускников ФМШ Колмогорова» покопаться в недавнем прошлом Андриянова и обнаружить там несколько непонятных деталей, связанных с его кандидатской диссертацией. Автореферат по Диссертации нового директора не обнаружился ни в одной из крупных Библиотек. Ссылки на статьи директора интерната в научных журналах, указанные в его работе, никуда не вели. Таких номеров вообще не оказалось. Сперва об этом написала газета «Троицкий вариант», а потом корреспонденты портала «Наука и технологии» Российской федерации отправились на прием к Адрианову, который пообещал защитить свою репутацию в суде. Там он сам показал публикации, которые вызвали еще больше вопросов.

Сергей Шпилькин, физик: Выяснилось, что у Андриянова в автореферате страницы не сходятся с тем, что, якобы, в этих журналах. Причем, количество страниц по автореферату существенно больше, чем то, что в этих журналах. Начали разбираться, что за другие люди числятся в этих журналах в оглавлениях. Выяснилось, что они защитили диссертации, начали смотреть их ли это публикации, по их авторефератам. Выяснилось, что эти публикации не существуют, либо написаны на несуществующие журналы. Докторская диссертация госпожи Баландиной, как выяснилось, не содержит ни одной действительной литературной ссылки.

Скандал стал затягивать все больше новых людей. Приглядевшись, блогеры и журналисты, многие с учеными степенями обнаружили, что часть научных статей будущих кандидатов, представляют собой плагиат, журнал похож на подделку, у него даже перепутана нумерация четных и нечетных страниц, а так же есть работы других соискателей-историков, которые как один защищались в Московском педагогическом университете. Одна из них доцент Ставропольского госуниверситета Ольга Баландина, мало того, что указала несуществующие публикации, но и не выложила автореферат в открытый доступ. Примечательно, что позиция Высшей аттестационной комиссии, которая призвана за этим следить, неуязвима, напротив, там теперь проверяют диссертацию Андриянова.

Михаил Гельфанд, доктор биологических наук, профессор: То ли он был уверен, что ему все чисто сделали. То ли он просто озверел от безнаказанности. Я не знаю, что с ним стряслось, что он показал эти журналы людям. Это надо было тщательно скрывать. ВАК придерживаться правильной политики: во-первых, ВАК физически не может проверить все диссертации, во-вторых, непонятно, кто этим будет заниматься - те же самые люди, которые эти диссертации приняли в совете в первую голову. Если есть коррумпированные советы, то кто мешает коррумпировать экспертный совет ВАК. Очень полезно пытаться развивать механизмы, основанные на самоощущении сообщества.

В конечном счете все упирается в репутацию вузов, говорят ученые, например, диссертационный совет. МПГУ стоит проверить прокуратуре, на кандидатской Андриянова кстати председательствовал Александр Данилов, автор учебника по истории, в котором есть попытка нормализации отношения к сталинизму. Сам Андрей Андриянов – химик по образованию,  объяснил журналу «Большой Город», что решил написать работу по истории, потому, что с ранних лет любит этот предмет и уже обратился в ВАК, чтобы они проверили его работу. Самон считает свою степень совершенно заслуженной.

А мы обсудили эту тему с Сергеем Романчуком, выпускником и меценатом МГУ, подписантом обращения выпускников Специализированного учебно-научного центра МГУ им. Ломоносова Школы им. А.Н. Колмогорова на имя Виктора Садовничего о том, что назначение Андрея Андриянова является недопустимым, и Артемом Анисимовым – выпускник СУНЦ МГУ, автором  апелляции в Высшую аттестационную комиссию.

Лобков: Поскольку нет господина Андриянова, без него обсуждать его как-то не хочется, рассмотрим сам механизм. Почему столько этих диссертаций? Где они их печатали? Что это за дополнительные выпуски тайных научных журналов, в которых они появлялись, и которых никто в глаза не видел? Как эта система вышла из-под контроля?

Романчук: Это частный случай, который позволил выявить конкретную плачевную ситуацию в конкретном диссертационном совете. Целью не было раскрыть какой-то заговор. Изначально, когда назначали Андриянова, к нему было множество вопросов другого плана. Поэтому это косвенное следствие. А то, что Андриянов вряд ли является беззащитным, свидетельствует то, что дополнительные выпуски, то есть те издания, про которые идет речь, и на которых построена эта система, не являются официальными изданиями. Это просто фальшивка, потому что у клуба имеются ответы от редакции, которая должна была выпускать эти дополнительные выпуски, что она никогда не делала этого. Выяснилось, что работает группа мошенников, которая делает вид перед соискателями научных степеней, что их работы опубликованы. Возникает вопрос, как соискатели могли этого не заметить?

Лобков: Есть лицензированный журнал, в котором должен быть помещен автореферат, или хотя бы публикация на эту тему. А его там нет?

Анисимов: Его нет не в лицензированном журнале, а в журнале, который называется именем лицензированного журнала и в скобках указывается «дополнительный выпуск».

Лобков: Двойники появляются?

Романчук: Я думаю, что на этот вопрос должна ответить прокуратура. Но, скорее всего, их вообще нет. Потому что изготавливаются печатные копии в одном-двух экземплярах, которые демонстрируются. В данном случае, была привезена Андрияновым, которую он демонстрировал журналистам. Но по качеству изготовления этой копии видно, что она не реально изданный журнал. Там спутана нумерация страниц, перепутаны четные и нечетные. Шрифты этих, якобы, журналов не совпадают со шрифтами оригинальных журналов. Все редколлегии подтвердили, что этих журналов нет в природе. Кто-то на принтере распечатал, привез, показал, что работа выполнена. Единственной причиной такого поведения, наверное, является то, что эти научные работы не делались, а заказывались.

Лобков: Мы даже в Советском Союзе помним, что были люди, писавшие диссертации. Есть даже услуга такая: «напишу диссертацию».

Арно: Андриянов среди причин повышенного внимания к своей персоне, а может даже травли, называет свои политические убеждения. Он входит в Народный фронт, был доверенным лицом Путина.

Анисимов: Подобной предвзятости быть не может, поскольку организатором обращения к Садовничему, в котором говорилось о недопустимости назначения Андриянова, являюсь я. Я не вхожу ни в какую партию, я не работаю в МГУ, я не претендую на пост директора. Я просто считал и продолжаю считать, что человек, который в 2003 году поступил в аспирантуру химического факультета, но до сих пор не имеет защищенной диссертации по химии, уже доказал, что не способен заниматься наукой, и поэтому не имеет права занимать пост директора интерната, где как раз и готовят будущих ученых.

Арно: Вы просто изучили его биографию, вас насторожил этот факт?

Романчук: Я добавлю, что среди выпускников школы, которая всегда считалась элитной по профилю физико-математического образования, есть осознание важной роли, которую эта школа играет в воспитании научных кадров для страны. Существуют морально-нравственные ориентиры этого комьюнити, которые не позволяют принимать то, что делается против того, чтобы продолжить дело академика Колмогорова. Ведь проект создания физматшкол в СССР, который появился в 1960-х гг. с создания Московского, Новосибирского интернатов, а затем в дальнейшем Питерского и Киевского – был уникальным, прорывным проектом. В 20 веке с точки зрения организации физматобразования это было то, чем Россия может гордиться. То, что копировали с нас другие страны. Видеть, как уничтожается этот проект, призванный собрать лучших, талантливых детей, «белых ворон» в своих школах… О чем можно говорить, когда назначается человек, который не обладает никакой квалификации для этого?

Лобков: ВАК, который есть сейчас, это советский ВАК? Нужно делать отдельную диссертацию, тогда как весь остальной мир защищается по совокупности публикаций. Инцидент с тем, как используется старомодная советская система, может послужить неким толчком, чтобы реформировать последний остаток КПСС, который сидит внутри научного сообщества?

Анисимов: Полагаю, это было бы неплохим предлогом.

Романчук: Думаю, что это было бы масштабным следствием  из данного скандала. Есть и другая стратегически важная проблема – система вертикали власти в университете, когда все назначения делаются одним человеком даже без обсуждения и консультации. Настоящий действующий ректор Садовничий назначает деканов  факультетов, а по статусу директор школы является деканом факультета. Представьте себе, декан факультета с такой диссертации вызывающий подозрение в мошенничестве не по своей научной деятельности! Нужно менять всю систему назначений. Нужно проводить конкурсы, если не выборы. Безусловно, должно быть назначение на альтернативной основе. Может, лучший пост на эту тему написал профессор Российской экономической школы Константин Сонин о том, что с такой системой управления университет не может претендовать на вхождение в список ведущих вузов мира. И даже оставаться ведущим вузом страны, я думаю.

Арно: Что будет дальше? Сейчас ВАК должен вынести свой вердикт. Что от него зависит?

Романчук: Порочность нынешней системы в том, что какое бы решение не принял ВАК, Андриянов может остаться директором. Потому что формальных требований к нему нет никаких. Садовничий, по сути, может назначить хоть хозработника этого учебного заведения. Андриянов занимал должность помощника воспитателя – это его единственный педагогический опыт.

Лобков: Все высшие госчиновники, начиная с президента и премьера, – это кандидаты и доктора наук. Что теперь начнется? Будут ли исследованы их авторефераты так же пристально, как исследованы были документы Андриянова?

Романчук: Хочется ошибиться, но, кажется, что вряд ли это случится. Интересантов много, и все они очень статусные, мне лично, не верится, что будет революция в этой области. Россия пыталась оставаться если не лидером, то хотя бы держатся в области научного соревнования, научной конкуренции, теперь это невозможно. Если этот процесс не начать сейчас, то через несколько лет всякое доверие к российской науке будет утрачено.