В Совете Федерации ожидаемо одобрили оба законопроекта сенатора Андрея Клишаса: о запрете фейковых новостей и о наказании за неуважение к власти. После их подписания президентом в России без суда по инициативе генпрокурора можно будут моментально блокировать сайты с «недостоверной общественно значимой информацией». Против законопроектов в итоге выступили лишь трое сенаторов. Обсудили результаты крайне продуктивного дня в работе Совета Федерации с депутатом Сергеем Шаргуновым, одним из первых выступившим против этих законопроектов.
Сергей, здравствуйте! Скажите, пожалуйста, как вы отнеслись к тому, что, несмотря на все эти просьбы, слушания, они были довольно публичными, все-таки Совет Федерации пропустил через свое это законодательное тело эти законопроекты и теперь осталось только президенту их подписать?
Я бы с большим удивлением отнесся к той ситуации, если бы Совет Федерации отказался голосовать за этот закон. Так что ситуация, увы, предсказуемая. Другое дело, что сам закон ― признак не силы, а слабости, потому что и так достаточно много репрессивных законов и их умножение превращает всю ситуацию скорее в анекдотическую.
И такие расплывчатые формулировки, путаные и в том числе стилистически небрежные, которые содержатся в этих двух репрессивных законах, дают огромное пространство для троллинга, потому что всяческая сатира может быть объявлена теми самыми фейк-ньюс точно так же и неуважением к чиновникам, начальству, государству. Но в каком-то смысле и публикация известных стихотворений от Александра Пушкина до Осипа Мандельштама тоже может быть расценена как весьма непочтительное проявление отношения к начальствующим.
За свои «пальцы кремлевского горца» Мандельштам, как мы знаем, все-таки расплатился.
Цитирование, так сказать, этих стихов, да, и литературоведческие аллюзии ― это тоже может быть кем угодно воспринято как угодно. Но самое интересное, что касается недостоверной информации, то я думаю, что начнется как раз со стороны несогласных с этими законами охота, такая уже усиленная и активизированная охота за недостоверностями, предложенными со стороны официозных медиа. И будут звучать эти вопросы: «А что же вы этих не блокируете?».
Сергей, правильно ли я понимаю, что эти законы ждет судьба 282 статьи, когда, с одной стороны, когда все мирно и тихо, нет никаких демонстраций и ярких лозунгов, все говорят: «Надо 282 статью отменять», а когда кто-то высказывается, скажем, с антисемитскими какими-то, какие-то допускает антисемитские, расистские, гомофобные высказывания, тут же приходят, допустим, в том числе и из либеральной части общества и говорят: «А почему вы их не сажаете? Есть же 282 статья».
То есть ситуация обнуления не устраивает никого, правильно я понимаю?
Вы задаете сейчас такой мировоззренчески-психоаналитический вопрос. Нет, я думаю, что просто эти законы нацелены на то, чтобы припугнуть определенную часть общества, но в целом так же, как и идея отменить интернет или взять его под колпак, эти усилия труднореализуемы. И в данном случае просто власть сама себе вредит, потому что она начинает выглядеть смешнее, чем до этого. Но, разумеется, точечные методы репрессивного воздействия будут использоваться, и понятно, что методом тыка избирательно кого-то начнут блокировать, но тем самым тоже выстраивая некий мученический венец вокруг отдельных голов.
Что касается 282 статьи, слава богу, что мне и многим неравнодушным удалось ее смягчить. Она ведь била и налево и направо, ее тоже применяли и избирательно, и достаточно изуверски. Но тем не менее решили уравновесить это очередными драконовскими мерами. Печально, всегда голосовал и буду голосовать против любых репрессивных законов.
Сергей, я именно поэтому вас и спросил о 282 статье, потому что вы были одним из тех людей, которые активно, скажем, добивались ее отмены и добились смягчения. Скажите, с этими законами возможен ли будет такой поворот назад? Может быть, на этапе подписания президентом? Может быть, здесь случится чудо? Или чуда уже не произойдет?
Сложно здесь прогнозировать, но хорошо, что Совет по правам человека при президенте выступил против этих законов. Так что нужно добиваться здравого смысла. На самом деле, когда возникают законы о наказании, так сказать, за оскорбление чести и достоинства властвующих, повторюсь, это всегда признаки некоей неуверенности и неблагополучия во власти.
Власть может быть любой, но, когда она выглядит слабой, это всегда ее уязвимость. В конечном итоге вы же наверняка помните весну 1991 года и Михаила Сергеевича, который принял некий закон по поводу собственной персоны, и как это было воспринято тогда обществом.
Закон об оскорблении президента, да, я помню.
Не буду сейчас проводить прямых аналогий, но вот умножение таких законов ― «Вы нас должны любить, вы не имеете права нас обижать»… Я здесь, кстати, замечу, что речь идет не просто о нецензурной лексике, а о лексике как бы неприличной, то есть о лексике просто сниженной, бранной, о вульгаризмах.
Можно сказать «Я так люблю власть, я ее безумно люблю! Я люблю ее все ветви! Я бы просто облюбил их всех всеми своими частями тела! Я бы просто к ним приник и просто бы их вылюбил так, как никто их вылюбить никогда не сможет! Я бы вылюбил вот так законодательную, вот так исполнительную, вот так судебную, так бы я любил без отдыха все ветви власти утром, днем и ночью». То есть можно же и так выразиться, правильно? И никто ко мне не придерется.
Именно так. То есть то, что как бы бьет по сатире и гротеску, на самом деле отзовется гораздо большей и, быть может, более яркой сатирой. Поэтому как минимум масштабный троллинг в ответ на эти законопроекты гарантирован.
А мы постараемся, Сергей, мы обязательно постараемся, тем более что эти законы дают нам замечательную почву для словотворчества. Наконец-то мы вспомним великий и могучий русский язык, и так вспомним, что никто нас за это не сможет наказать.
Фото: Сергей Фадеичев / ТАСС
' style='fill:%23c4c4c4;fill-opacity:1'%3E%3Cpath d='M93.28-57.4h2.52l-6.33 11.74h-2.6l6.41-11.75zM98.5-57.4h2.52L94.7-45.67h-2.6l6.4-11.75zM103.78-57.4h2.52l-6.33 11.74h-2.6l6.4-11.75z'/%3E%3C/a%3E%3C/svg%3E)
