Сергей Бунтман: У «Эха Москвы» есть масса недоброжелателей во власти

Главные собственники хотят, чтобы со своих постов ушли главный редактор «Эха Москвы» Алексей Венедиктов, его заместитель Владимир Варфоломеев, а также независимые члены совета директоров – научный руководитель Высшей школы экономики Евгений Ясин и замглавы Президентского исследовательского центра частного права Александр Маковский.

Годовое собрание, где по плану должен сменяться совет директоров «Эха Москвы», должно было пройти в июне, но теперь назначено на конец марта. Чем вызвана такая спешка в «Газпром-Медиа» не объясняют. Но настаивают на том, что уход Венедиктова с поста члена совета директоров не означает его увольнения с поста главного редактора. Дело в том, что сам устав радиостанции таков, что главреда назначает не совет директоров, а коллектив журналистов.

Ганапольский: Уйдет Венедиктов - все встанем, уйдем за ним. Просто все должны понимать, что такое радиостанция. Радиостанция - это микрофон и стол и голова, понимаете? Голову унесем с собой, пусть занимаются нашими микрофонами не новыми, которые гудят все время и падают на стол и на наши головы, и вот этими столами, которые кособокие. Радио - это не телевидение. Радио - это люди. Так вот, люди встанут и уйдут вместе с Венедиктовым. Вот это нужно абсолютно точно и ясно себе представлять тем, у кого есть планы закрыть «Эхо Москвы». Все.

Бунтман: Я бы хотел немножко откорректировать Матвея Ганапольского.

Лобков: Но у вас же свобода слова.

Бунтман: Еще какая! Так вот, я бы хотел скорректировать, потому что одно дело снять. Снять, наверное, при нынешнем составе Совета директоров будет, может быть, легче. Совет директоров может снять главного редактора, но назначить нового - это целая морока, волынка без изменения устава, который у нас есть.

Лобков: Вам предложат, например. В Кремль вызовут, поговорят.

Бунтман: Могут предложить кому угодно. Но для того, чтобы стать главным редактором «Эха Москвы», нужно быть избранным журналистским коллективом.

Лобков: Устав поменять.

Бунтман: Чтобы поменять устав, нужно иметь в Акционерном обществе 75% голосующих акций.

Лобков: Ах, как вы хитро написали все.

Бунтман: Мы написали. Павел Лобков, мы написали, когда нас покупал Владимир Александрович Гусинский, входил акционером, и мы боялись страшного Гусинского, чтобы не оказывал он давления на нашу политику. Знакомая фамилия, я думаю.

Лобков: Да.

Бунтман: И как пригодилось.

Арно: Но ведь все-таки главный страх не в том, что уйдет Венедиктов, а, наверное, в том, что, как ваши коллеги выразились, будут «закручены гайки» и не понятно что?

Бунтман: А что такое «закрученные гайки»? Кто их будет закручивать? Во-первых, давайте разберемся в том, что произошло. Произошло совершенно несправедливое и странное событие, потому что сменяют тех членов Совета директоров, которые абсолютно независимы. Они так и называются - независимые директора. Плюс еще журналисты - Алеша Венедиктов и Володя Варфоломеев, главред и заместитель. Они выполняют свои обязанности. Совет директоров заведует хозяйственной деятельностью акционерного общества «Эха Москвы».

Лобков: Но вот сегодня…

Бунтман: Мы приносим доход, зачем обижать людей, которые честно работают?

Лобков: Вот сегодня «Газпром-Медиа» в официальном, но, правда, анонимном сообщении на информагентствах сказал о том, что «Газпром-Медиа» делает это «для улучшения именно медиасоставляющей, что в Совете директоров должны быть медиаменеджеры, которые умеют управлять».

Бунтман: «Медиаменеджеры, которые умеют управлять»…

Лобков: Умеют управлять.

Арно: Бизнесменеджеры.

Лобков: Бизнесменеджеры.

Бунтман: «Бизнесменеджеры, которые умеют управлять». Чем управлять, если «Эхо Москвы» приносило доход «Газпром-Медиа»? «Эхо Москвы» только в самую глушь кризиса, последнего кризиса с 2008 года не то, что не зарабатывала - зарабатывала, но не могла полностью выплатить дивиденды тому же «Газпром-Медиа», между прочим. В этом году выплачивает дивиденды. Мы зарабатываем сами, это не на деньги «Газпром-Медиа», мы платим зарплаты и организуем передачи. То есть, мы сами зарабатываем. Что тут улучшать? Я, конечно, понимаю, что совершенству нет пределов и можно улучшать до бесконечности, но зачем здесь менять состав Совета директоров притом, что у нас установились нормальные партнерские отношения, не то, что вы - проклятые бизнесмены, а мы - проклятые журналисты.

Лобков: Демшиза.

Бунтман: А мы демшиза. У нас установились нормальные, мы партнеры. Ребята, мы делаем один бизнес. Приносит доход, мы платим дивиденды - все в порядке. Отчеты есть на каждый год, аудит показывает.

Лобков: Объяснение должно быть только политическое?

Бунтман: Я думаю, что здесь политическое объяснение. Но тот, кто продавливал наших акционеров, наших партнеров, тот, кто продавливает, совершает большую ошибку. Во-первых, он обижает людей. Во-вторых, он подставляет тот же самое акционеров «Газпром-Медиа». Он просто их подставляет и ставит их в идиотское положение.

Лобков: Венедиктов сказал сегодня, правда, тоже через блоги, что это не Путин, не Медведев, а кто-то другой. Вот кто, при условии, что Путину ему предлагал, может быть в шутку, стать его доверенным лицом? Кто там между?

Бунтман: Путин предлагал и не в шутку. Мы тоже не в шутку предлагали Путину и Медведеву ввести в Совет директоров, если вы хотите, ввести в Совет директоров, например, Наталью Тимакову, Пескова. Они не могут, потому что они… Да пожалуйста, ради Бога. Если вам нужно смотреть что у нас делается в нашем хозяйстве экономическом, пожалуйста, пусть в Совете директоров будут ваши люди - это нас не волнует. Нас волнует то, как выбрасывают одних и почему-то какими-то заковыристыми путями пытаются ввести сюда, может быть, замечательных людей, но неизвестно кого.

Лобков: А вы раньше были знакомы с этими людьми, с главой «Связьинвеста», например?

Бунтман: Я не знаком. Я не знаком, хотя и акционер. Ну, познакомимся, я так думаю. Но здесь прямой связи сейчас пока, тем более, это глупая затея, очень глупая, что связи с редакционной политикой нет. Можно, я понимаю, можно провести официальную процедуру и снять главного редактора, но назначить - нет. Назначить - нет. Будет и.о., например, или Варфоломеев, или я, или Матвей тот же самый, а Венедиктов тут же назначается и.о. первым замом, выполняет все те же функции, но больше работает в эфире. Я думаю, что многие пожалеют, когда Венедиктов не будет бегать отвечать на какие-то звонки изменившимся лицом, как та графиня, а будет сидеть в эфире и анализировать, и критиковать, и говорить. Я думаю, что это будет удивительная просто победа, если ее кто-то считает победой. А кто это может быть? У «Эхо Москвы», помимо того, что видно - полемика с Путиным, недопонимание с Медведевым, - есть масса, как когда-то все мы знали, есть масса тихих нашептывателей на ухо, «верных», «хороших друзей», которые сохранились еще с героических времен 2000-2001 года памятного.

Арно: Кто бы это мог быть, к примеру?

Бунтман: Замечательные есть вещи, чиновники разного уровня. У нас же абсолютно советская система. Есть несколько категорий, которые, ага, Путин сказал, что на «Эхе» неправильно по ПРО и его там поливают…

Лобков: Да, да.

Бунтман: Давайте-ка сделаем быстренько пойдем и сейчас удушим «Эхо Москвы». С какой бы стороны взять? Мы не можем взять за шею, возьмем за фалду.

Лобков: То есть ,вы считаете, что просто кто-то хотел услужить?

Бунтман: Я думаю, что услужить этих охотников, тем более «искренних» этих друзей радиостанции «Эхо Москвы» полно, бегущих впереди не только паровоза, но и парохода еще, и воздушного шара, я так думаю. А есть люди, которые хотят на этом нажиться просто-напросто. Это нормальная такая советская (вид сбоку) система.

Лобков: Но 29 марта будет, как я понимаю, Совет директоров, где вы со всеми познакомитесь…

Бунтман: Замечательно. Будет акционерное собрание.

Лобков: Акционерное собрание. И где вы сможете задать, очевидно, какие-то вопросы по поводу редакционной политики.

Бунтман: А зачем задавать вопросы? Кому задавать вопросы по поводу редакционной политики, за которую, по уставу, отвечает соблюдающий закон «О СМИ» главный редактор «Эхо Москвы»?

Лобков: Ну, хорошо. А вот выйдет мажоритарный акционер ваш и скажет: «Давайте менять устав».

Бунтман: «Давайте менять устав» - 75%. 66 у мажоритарного акционера, который контролирует. Где недостающие, считаем, 9 %?

Лобков: Вот независимые директора новые, у них…

Бунтман: А директора, причем тут они? Они же не акционеры.

Лобков: Они не акционеры?

Бунтман: Нет. Акционеры - это акционеры.

Лобков: Они не смогут найти недостающие 11%?

Бунтман: Во всяком случае, ищите, обрящите, но это очень и очень трудно.

Арно: А как вы относитесь к предложениям выкупить долю «Газпрома»? Вот, тут сегодня поступали…

Лобков: С разных сторон.

Бунтман: С разных сторон сегодня поступали, да.

Лобков: Хотят вас купить.

Бунтман: Откуда-то вот из этих мест тоже поступало. Это замечательно.

Лобков: От Прохорова, например.

Бунтман: От Прохорова, например. Это коммерческая организация «Эхо Москвы», акционерное общество. Ради бога. Но это взаимоотношения между акционерами. Покупать? - Очень хорошо. Если у нас будут хорошие отношения - ради бога, мы готовы партнерствовать, но акционеры другие. Нужен же еще продавец кроме покупателя, вот в чем проблема.

Лобков: С вами говорить как? У вас 34%, а вопрос то идет о том, чтобы приобрести 66% у «Газпром-Медиа».

Бунтман: Да, это речь идет не о наших 34.

Лобков: А сделки подобного рода, как мы знаем по практике, заключаются только после визитов в определенную приемную. Любая продажа медийных активов сейчас, как я понимаю, предмет особого внимания.

Бунтман: На самом деле, это вот хорошая интересная коммерческая, может быть, сделка, но это не главная забота редакции, журналистов «Эха Москвы». У журналистов есть главный редактор, устав, редакционная политика, законы «О СМИ», Конституция Российской Федерации.

Лобков: Вы сможете гарантировать своим преданным слушателям, что «Эхо Москвы», содержание его не изменится в ближайшее время, не появится блэклистов, стоп-листов и так далее?

Бунтман: У «Эха Москвы» пока вот (я сейчас буду перечислять от Венедиктова до наших референток), пока мы все там, какие стоп-листы могут появиться?