«У нас тоже дети погибли, почему их отодвинули в сторонку?» Почему жертв крушения Ан-148 до сих пор не дают похоронить

Людмила Синицына, дочь погибшей в крушении Ан-148 Татьяны Синицыной: Дело в том, что изначально, когда сдавали ДНК, нам сказали о том, что до трех месяцев идет генетическая экспертиза. Как сегодня я задала этот вопрос следователю, он сказал, кто вам так сказал? То есть постоянно нас держат в каком-то неведении. Даже приблизительных сроков не указывают. Мы решили публично заявить об этом, потому что какие-то сроки нам все равно обязаны, должны поставить. Потому что ждать в таком неведении, когда мы сможем похоронить маму – это просто невозможно.

По словам родственников, пока что завершена только четверть всех работ. Обломки Ан-148 в день крушения разлетелись на несколько километров. Уже тогда чиновники предупреждали, что процедура опознания будет трудоемкой. А пока они пишут письма президенту, подписывают коллективные обращения на имя Александра Бастрыкина и жалуются в Генеральную прокуратуру.  

Отчаявшись, Анна Толмасова, потерявшая 22-летнюю дочь, опубликовала открытый призыв о помощи на сайте Change.org. Пока следствие молчит, а «Первый канал» отказывается от уже запланированных интервью – это единственный метод борьбы.

Анна Толмасова, мать погибшей при крушении Ан-148 Дарьи Толмасовой: Говорили изначально, даже следственный комитет говорил, что будет привлечено максимальное количество экспертов для проведения экспертизы генетической, а по факту выясняется, что работает всего девять. Мне неинтересно, что случилось, мне неинтересно, как это все случилось. Мне просто хочется, чтобы это завершилось. 

Единственное требование – увеличить количество экспертов, чтобы люди могли похоронить своих близких. Но на фоне трагедии в Кемерове, Анне кажется, что об их горе все забыли.

Анна Толмасова, мать погибшей при крушении Ан-148 Дарьи Толмасовой: Да, я понимаю, объем работ – огромный, колоссальный, но я также понимаю, что девять человек всю эту работу не вывезут. Сейчас последняя информация шла о том, что вообще нас отодвинули на второй план. С этим мириться я точно не хочу, поэтому мне хочется кричать, звонить и писать везде, все об этом говорить. Я не согласна с этим. Да, там погибли люди, там погибли дети. Это такая же трагедия, но у нас-то тоже дети погибли. Почему наших детей отодвинули в сторонку – вы подождите. Мы сейчас другим займемся, другой трагедией, а вы подождите. Ну что это? Это разве разговоры?

На запрос Дождя о работе экспертов по делу Ан-148 в Следственном комитете не ответили. Но известно, что авиакатастрофой Ан-148 и кемеровским пожаром занимаются разные экспертные центры. Дочь одной из погибших в крушении Ан-148 Людмила Синицына рассказывает, что их делом занимается Бюро судебно-медицинской экспертизы Департамента здравоохранения города Москвы, а когда на место трагедии в Кемерове приезжала министр здравоохранения Вероника Скворцова, она подчеркивала, что генетическая экспертиза займет около 21 дня, а проводит ее Федеральный центр судебно-медицинской экспертизы.

Как это обычно бывает после трагедии, родственники погибших объединяются. Эта катастрофа затронула людей по всей России – Анна из Новосибирска, Людмила из Орска, куда и направлялся самолет, а Лариса – из Сочи. В самолете погибла ее сестра, у которой осталась несовершеннолетняя дочь. А 4 апреля ей к ней пришли из страховой компании – об этом разговоре она рассказала саратовскому изданию «Взгляд-инфо».

Лариса Кощенко, сестра погибшей при крушении Ан-148 Светланы Мачневой: Представители страховой компании предложили компенсацию за моральный ущерб от авиакомпании – 600 тысяч рублей на ребенка. «В обмен на мировое соглашение, которое будет подписано в суде в случае, если вы даете положительный ответ». Странно, что авиакомпания уже сейчас предлагает деньги за моральный ущерб. Мы объясняем это только одним — она явно не хочет судебных разбирательств.

По закону, авиакомпания должна выплатить всем семьям погибших по два млн рублей – эти деньги почти все потерпевшие уже получили. Но некоторые имеют право еще и на компенсацию морального ущерба. Как объясняют в «Альфа Страховании», которое занимается выплатами от лица «Саратовских авиалиний», размер этой части компенсации в любом случае будет определять суд, поэтому подобные формулировки – обычная практика страховых компаний.

Илья Кабачник, замгендиректора компании «Альфа Страхование»: Ваши коллеги, которые пишут, что мы пытаемся заплатить людям, чтобы избежать судебного разбирательства – довольно странная формулировка. Я подозреваю, что никому не нужно судебное разбирательство. Если вас спросить, как вы предпочтете, чтобы в случае, если возникают какие-то обязательства, вам сказали: «Ну, обращайтесь в суд, а мы подождем». Либо вам предложат какое-то решение. По-моему, довольно очевидная история. Поэтому мы двигаемся по этому пути. Многие воспринимают вопрос компенсации как вопрос наказания виновных. Вот это зря, потому что наше законодательство не подразумевает такой формы. Возмещение вреда в отличие от той же Америки не несет в себе формы наказания, это именно возмещение вреда.

Пока что главная проблема родственников – это затянувшаяся генетическая экспертиза. Сейчас они готовят коллективное ходатайство в Следственный комитет, чтобы увеличили количество экспертов, которые работают над делом о крушении. А после завершения расследования, будут думать об иске к стороне, которую признают виновной.

Людмила Синицына, дочь погибшей в крушении Ан-148 Татьяны Синицыной: Мы считаем, что это убийство. И в любом случае за каждое убийство кто-то должен нести ответственность. Если нам скажут, что это вина пилотов, то пусть тогда «Саратовские авиалинии» отвечают за свой экипаж. Это же они работодатель, это же он несет ответственность. Мы хотим добиться справедливости. И мы хотим, чтобы виновные были наказаны.​

Фото: Наталья Дмитрак / ТАСС